Повести монгольских писателей. Том первый - Цэндийн Дамдинсурэн
Не ответив себе на этот вопрос, Дагдан глубоко вздохнул.
Тихая осенняя ночь кончилась. Со стороны поселка донеслись голоса петухов. На востоке заалел рассвет, собираясь вытеснить глухую темноту ночи, давшей Дагдану столько простора для размышлений. Хажидма все еще спала. Как бы желая освободиться от навязчивых и тяжких воспоминаний, Дагдан осторожно наклонился над смешно, по-детски скорчившейся подругой и тихо поцеловал ее в лоб. Вдруг ни с того ни с сего из глаз его выкатилась слеза и, прочертив по щеке влажный след, упала на лицо спящей Хажидмы. То была слеза внезапно нахлынувшей нежности к подруге, юной и хрупкой, как только что распустившийся весенний цветок.
Перевод Н. Очирова.
СЭНГИЙН ЭРДЭНЭ
Сэнгийн Эрдэнэ — известный писатель, признанный мастер психологической прозы малого жанра, видный журналист и публицист. Родился в Биндэр сомоне Хэнтэйского аймака в семье скотовода в 1929 году. Окончил медицинский факультет Монгольского государственного университета в 1954 году, печатается с 1949 года. В начале творческого пути выступил как поэт. Первая книга стихов «Когда едешь по степи» вышла в 1949 году, вторая — «Весенняя лирика» — в 1956 году. В дальнейшем писатель обратился к прозе. Один за другим появились несколько сборников его новелл: «Когда приходит весна» (1959), «Год спустя» (1959), «Хонгор зул»(1961), «У самого горизонта» (1962), «Пыль из-под копыт» (1964), «Рассказы» (1966), «Дневная звезда» (1969). В 1965 году писатель был удостоен Государственной премии МНР. В Монголии и за ее пределами получили признание его повести «Салхитинцы» (русский перевод 1961), «Жена охотника» (русский перевод 1975), «Счастье в твоих руках», «Богатый оазис», «Год синей мыши» (1970, русский перевод 1974) и ее продолжение — «Бабье лето» (1979).
Значительна и актуальна публицистика С. Эрдэнэ. В произведениях этого жанра, как в рассказах и повестях, автора занимает внутренний мир человека, становление его личности и характера, логика поступков, строй мыслей и чувств. О своих постоянных наблюдениях за процессом обогащения духовного облика людей писатель рассказывает, в частности, в очерке «Город и человек» (русский перевод 1973), художественно запечатлевает этот процесс в своих произведениях — в том числе и в повести «Дневная звезда».
ДНЕВНАЯ ЗВЕЗДА
В то лето, накануне халхин-гольских событий, Цаганху призвали в армию. Словно по волшебству, из мальчишки-увальня он сразу превратился во взрослого мужчину. Цаганху исполнилось двадцать лет, но его никто не принимал всерьез из-за того, что он избегал общества девушек и молодых женщин. И хотя он изо всех сил старался изобразить из себя мужчину, у него это не получалось — уж очень он был неловок. Паренек никак не мог преодолеть скованность и застенчивость и постоянно завидовал более удачливым молодым людям. Лишь одно обстоятельство несколько утешало его: он хорошо знал грамоту. Приятно, когда к тебе то и дело обращаются с просьбами написать письмо или составить заявление.
Выжженная солнцем, безмолвно раскинулась обширная долина между реками Онон и Керулен. Во всем ощущалась тревога, казалось, даже воздух был насыщен ею: ходили слухи о неизбежной войне.
В один из знойных дней Цаганху возвращался домой с пастбища. Его отец, старый Юмжир, едва узнал о призыве молодежи в армию, послал сына за хорошим скакуном.
Юноша отыскал табун с большим трудом — лошади укрылись от жары за гребнем горы, на опушке леса. Он выбрал серого жеребца, а изнуренного долгой дорогой своего коня оставил в табуне.
Возвращаясь домой, Цаганху думал о предстоящей службе.
Куда, в какие края забросит его судьба? Что нового он увидит и услышит? Если верить слухам, скоро начнется война, значит, и его пошлют на фронт… Впрочем, последнее обстоятельство его особенно не тревожило. Впереди новая интересная жизнь. И это главное.
Цаганху скакал по выжженной солнцем степи. Был еще только июль, а трава уже пожелтела и поникла. Окрестные горы казались сонными.
К северу от реки Хялганатын на деревянной кровле монастыря одиноко торчал ганжир. Казалось, он остался там потому, что в последний момент люди поленились лезть так высоко, чтобы его снять. Ламы, жившие еще недавно в монастыре, разбежались — кто обзавелся хозяйством, кто переехал в аймак или сомон и поступил на службу. Два года назад к монастырю стекались толпы верующих. Тогда храм выглядел иначе — величественно и сурово. Даже среди сверстников Цаганху кое-кто ронял слезу умиления при виде храма. Теперь же пустой и заброшенный храм свидетельствовал о неукротимом беге времени, о тех изменениях, которые совершались в жизни.
Когда Цаганху переезжал почти пересохшую реку Хялганатын, он увидел всадницу. Он сразу узнал младшую дочь старушки Пагмы — Цэрэндулам. Они жили по соседству. Девушке шел всего семнадцатый год. Но парни уже засматривались на нее. Нравилась она и Цаганху. «Я же в армию иду, времени совсем мало…» — подумал он и погнал коня навстречу девушке. Куда только девалась его робость и застенчивость.
Как чудесно колышется в седле стан девушки! Как сияют ее синие глаза! Серый стремя в стремя остановился рядом с ее буланым.
— Да ты меня едва не опрокинул, — сказала Цэрэндулам.
— Далеко ездила?
— На вершину Овота, просить у неба дождичка, — насмешливо ответила она.
— И что обещало небо?
— Обещало послать дождь.
— Когда же?
— После твоего ухода в армию.
— Вот оно что! Послушай, Цэрэндулам, давай зайдем и монастырь, храм посмотрим.
— Эка невидаль — пустой храм! — ответила девушка. — Скажи-ка лучше, когда ты уходишь в армию?
— Совсем скоро.
— Хорошо бы засуха кончилась до твоего отъезда.
— Да. — Он подхватил поводья ее коня и соскочил на землю возле храма.
Девушка вздохнула — пришлось ей все-таки покориться.
— Ну ладно уж, — сказала она строго, — раз мы пришли помолиться в пустом храме, войдем!
Они привязали лошадей и вошли в храм. Сердца их забились: здесь их отцы и матери на протяжении всей своей жизни возносили молитвы к небу. Теперь храм был пуст. На окнах и потолке птицы свили гнезда. В храме стоял удушливый запах гнилого
