Вита - Марс Сафиуллин

Нате было двадцать пять, Нинель — тридцать восемь, Валентине — восемнадцать.

Валентин считает: 36 + 30 + 22 + 28 + 27 + 26 + 30 + 25 + 38 + 18 = 280. Если разделить сумму на число бывших, получится двадцать восемь.

Вероятность отношений с женщиной, которой двадцать восемь лет, кажется Валентину меньше вероятности соседства с красивой незнакомкой в самолете. Шанс на роман с молодой женщиной стремится к нулю.

Утром Валентин играет в теннис, затем покупает продукты: к нему на обед собирается дочь.

Валентин готовит сырный суп, который нравится Лене с детства, и утиную грудку с овощами. В процессе готовки он получает письмо Марса:

«Дорогой Валентин,

с утра пораньше прочитал твой текст. Для романа он невелик, но это частности.

Мне понравились письма. В них есть страсть и ощущение жизни.

Вижу три направления дальнейшей работы:

1. Сделать историю объемнее, позволить сюжету развиваться. Пока что персонажи на разные лады обсуждают, как хорош был их предыдущий секс, и предвкушают следующий. Изредка они рассказывают что-нибудь о себе. Для непритязательной эротической книжки этого достаточно, но твой потолок выше.

2. Индивидуализировать героев, сделать их ярче.

3. Не обрывать историю. У читателя может сложиться впечатление, будто тебе надоело писать, вот ты и закончил так резко. Потом, опыт подсказывает, что после таких текстов, как прощальное письмо Виктора, любовные истории не завершаются, а получают новое развитие.

Хорошего дня и творческих успехов!

Марс».

5

Муж Лены не смог перенести игру в гольф с важным бизнес-партнером. Это к лучшему, считает Валентин: получится поговорить откровенно.

«Красивая и сильная, как ее мать», — написал Валентин о Лене на прошлой неделе.

Черты ее лица, которые не напоминают Аню, Валентин считает унаследованными от первого мужа Ани. Тот погиб в автокатастрофе, когда Лена была младенцем.

Валентин и Лена ладят с первой встречи. Они познакомились, когда Лене было пять лет. В тот день Валентин, Аня и Лена гуляли по центру Москвы.

Лена переняла манеру Валентина лукаво щуриться и его широкую улыбку.

«Это нерусская улыбка, — говорил отец Валентина. — Разве вы американцы? Как будто из Америки приехали!»

Ставя перед дочерью тарелку супа, Валентин мысленно обращается к отцу: «Сколько раз я спрашивал тебя о чём-то во взрослом возрасте, папочка? У матросов нет вопросов, не правда ли? А моя дочь до сих пор обедает со мной».

— Очень вкусно, пап! Ты просто шеф-повар, — произносит Лена, попробовав суп.

Она говорит это с тех пор, как выучила слово «шеф-повар».

Валентин рассказывает о командировке, не упоминая Лину и письма. Накладывая дочери второе, он говорит:

— Я пытался вспомнить, сколько раз ездил в Турцию, и сбился со счета.

— Спроси чего полегче! Раз сто?

— До такого порядка чисел я не дошел. Даже не помню, когда был там впервые.

— А не тогда, когда мы всей семьей поехали? Ваня был совсем маленьким.

— Когда это?

— Году в 2000-м? Помнишь, я отравилась, но так хотела кататься в аквапарке, что полезла наверх, и меня стошнило прямо там? Мама очень ругалась.

Лена смеется, Валентин тоже. Он не видел, как Лену вырвало наверху аттракциона, и знает об этом по рассказам Ани и дочери.

— Это было в Анталье, — говорит Валентин.

— Ты привез нас в аквапарк и поехал по делам. Я потом щеголяла турецким загаром перед одноклассницами и очень гордилась. Турецкий смывался дольше подмосковного.

— Это было в 2000-м?

— Вроде да… Я всё представляла, как буду рассказывать о Турции Соне, а в сентябре оказалось, что после первого класса ее перевели в другую школу.

— Тогда выходит, что мы впервые ездили в Анталью в 99-м. Ты пошла в первый класс в 98-м, я точно помню.

— Получается, что в августе 99-го, да… А помнишь, как мы там в теннис играли?

Лена играла с Валентином до двадцати лет, пока не начала работать.

Они обсуждают дисквалификацию Янника Синнера.

За чаем Валентин произносит:

— Не знаю, рассказывал Иван или нет, но у меня есть еще одна квартира. Не только в Стамбуле, но и на Ленинском.

По глазам Лены Валентин понимает, что она знает. Он говорит:

— Я купил ее спустя много лет после развода с мамой.

— Ваня что-то такое упоминал… но я не поняла, к чему это он.

Валентин догадывается: Иван рассказал сестре, чем в квартире на Ленинском занимается их отец.

— Он хочет, чтобы я продал ту квартиру и погасил его долг.

— Он и мне говорил, что ждет твоей помощи… Пап, я думаю, странно продавать квартиру, чтобы заплатить за Ваню, разве нет? Так-то он здоровый лоб… А ту квартиру ты можешь сдавать на пенсии — лет через пятнадцать.

Лена лукаво щурится, затем широко улыбается. Неродная и любимая.

6

Проводив дочь, Валентин включает приглушенный свет в домашнем кабинете и усаживается в кресло.

Итак, он не придумывал командировку, чтобы поехать в Турцию с любовницей. Он взял и семью, и любовницу, к которой отлучался, как в тот день, когда отвез Аню и детей в аквапарк и уехал будто бы по делам.

Валентин открывает сообщение Марса. Первый и второй пункты касаются художественных особенностей писем. Валентин придал бы этим пунктам значение, если бы письма претендовали на художественность.

Он обращается к третьему пункту:

«Не обрывать историю. У читателя может сложиться впечатление, будто тебе надоело писать, вот ты и закончил так резко. Потом, опыт подсказывает, что после таких текстов, как прощальное письмо Виктора, любовные истории не завершаются, а получают новое развитие».

Как и у Валентина, у Марса впечатление, будто в письмах чего-то не хватает. По мнению Марса, не хватает продолжения.

Накануне 8 Марта 2000 года Валентин познакомился с Инной. Она привезла в его офис документы для учреждения агентства по проведению мероприятий. Валентин подарил Инне цветы, они выпили шампанского и занялись сексом на столе в его кабинете.

Вскоре Валентин развелся.

После знакомства с Инной ему несколько лет не нужны были другие женщины. Значит, после декабря 1999-го роман с Ниной мог продолжаться два месяца. В это время Валентин и Нина могли не переписываться. Они и так долго переписывались, а на дворе был не XIX век.

Валентин достает из ящика стола прощальное письмо и читает: «Верни мне, пожалуйста, мои письма. Из нас двоих несвободен я, и, раз мы расстаемся, мне хотелось бы получить письма назад».

Нина исполнила просьбу. Следующие послания Валентина, если они были, Нина могла оставить себе.

Где в таком случае письма, которые она направляла Валентину после декабря? Валентин вернул их? Потерял? Некоторые письма из тех, что он нашел, измяты, другие порваны и склеены. Если Валентин пытался уничтожить ранние, то мог уничтожить поздние.

Он находит слова о прощании: «Иногда я думаю, что мне легче было бы убить тебя или себя, чем жить в мире, где ты существуешь, но не со мной.

Я согласен поставить точку. Не пиши мне, и я не стану писать тебе».

Валентин не может представить, что, пообещав не писать женщине, напишет ей, но двадцать пять лет назад он был эмоциональнее. Он использовал восклицательные знаки и многоточия, что режет ему глаз и при десятом прочтении.

Как Нина вернула письма: курьером, с подружкой, лично?

Валентин вертит письмо в руках. Неужели передала из рук в руки? Вероятно, была драматичная сцена. О чём они говорили? Как долго смотрели друг другу в глаза? Попробовал ли Валентин поцеловать Нину? А она его?

Жаль, в письмах нет ее фамилии. С фамилией найти Нину было бы легче.

Какое-никакое развлечение. Всё лучше, чем реветь по ночам.

Под утро Валентин просыпается с полным мочевым пузырем, повторяя слова: «…мне легче было бы убить тебя…».

«Господи, я что же, убил ее?» — думает он.

7

Лежа в постели, Валентин вспоминает, как после смерти Ани видел ее во сне каждую ночь.

Инна после развода снилась ему с той же регулярностью.

Они не снятся Валентину. Нина снится. Неужели из-за того, что