Вита - Марс Сафиуллин

— А когда я непроизвольно отдергиваю руку от горячего утюга, это не инстинкт самосохранения? — спросил Валентин.

— Это рефлекс.

10

Валентин приезжает на Ленинский за полчаса до обговоренного с Еленой времени. В голове у него крутится разговор с Пасом об инстинктах и рефлексах.

«Рефлекторно не опаздываю, — говорит себе Валентин. — Люблю рефлексировать перед сексом».

Он принимает душ. Кладет на кухонный стол две коробочки стамбульской пахлавы. Эта пахлава хранится неделю. Она качественнее и дешевле той, что продают в аэропорту.

Валентин чувствует нервозность.

В молодости ему рассказывали, что проститутки — интересные собеседницы, поэтому не грех иногда поболтать с ними вместо секса. Валентин удивлялся, зачем было платить за разговор.

Впервые он воспользовался услугами проститутки после развода с Тиной.

К чему Валентин вспомнил те рассказы? Неужели хочет пополнить ряды олухов, которые платят проституткам за разговоры?

Как всегда, Елена пунктуальна, приветлива и сексуальна. Нервозность Валентина не исчезает. Когда женщина выходит из душа, он улыбается ей в ответ и идет помочиться.

Ноги у Валентина холодные. Он нетверд и через две минуты после начала полового акта чувствует позыв к мочеиспусканию. Извинившись, Валентин идет в ванну.

«Ну же, — говорит он себе, облегчившись, — не валяй дурака, соберись. Елена тебе нравится, она и правда хороша, напоминает Инну и вообще конфетка. Почему бы не трахнуть ее?»

Валентин представляет, как Елена в темноте думает о том, что у него не стоит.

«Ладно тебе, она ни о чём таком не думает, а отдыхает. Ты же чувствуешь облегчение, когда клиенты начинают разговаривать не о праве, а о спорте, разве нет? Вот и у Елены облегчение, если у клиента не стоит. Она же знает, что ты всё равно заплатишь».

Валентин помогает себе рукой.

«Вспомни, Лина была в восторге. Неужели ты не хочешь трахнуть Елену так же?»

Так же Валентин не сможет — суметь бы также.

За предыдущие четыре года он несколько раз не смог завершить половой акт. Женщин, с которыми у него случался такой конфуз, Валентин больше не звал. Ни одну он не считал виноватой, просто чувствовал стыд.

Валентин надевает халат, возвращается в спальню и говорит:

— Прости, сегодня я не смогу. Пойдем пить чай. Я привез тебе пахлаву.

— Ничего страшного, — картаво произносит Елена, накидывает пеньюар и идет на кухню. — Моя любимая пахлава!

Она целует Валентина в щеку.

— Коробку побольше возьми домой, а вот эту давай откроем.

Валентин кипятит чайник. Елена улыбается. У нее добрая улыбка.

Елену можно принять за женщину, которая не дает легко. Может быть, в частной жизни она недотрога. Проститутки не всегда ведут себя распущенно.

— Как там будущий журналист? — спрашивает Валентин.

— Постоянно что-то пишет. Он очень увлечен этим. Я не помню, чтобы в детстве мне так нравилось какое-нибудь занятие. У тебя есть дети?

— Дочь и сын.

— Уже закончили учиться?

— Давно. Дочери почти тридцать четыре, сыну двадцать семь.

— Погоди, твоей дочери тридцать четыре?! Сколько же тебе?

— Шестьдесят в этом году.

— Да ладно, шестьдесят?! Я думала, сорок семь или сорок восемь!

Наверняка Елена льстит. Отрабатывает пахлаву.

Всё же вряд ли она полагала, что Валентин годится ей в отцы.

— Как ты умудряешься так хорошо выглядеть?

— Повезло.

Не рассказывать же о здоровом образе жизни. Это прозвучит смешно из уст мужчины, у которого не стоит.

После чая Елена говорит:

— Хочешь, продолжим?

— Спасибо, милая. В следующий раз.

11

Валентин опускается на стул, где сидела Елена, и чувствует ее тепло.

Стоило предложить Елене задержаться. Они могли бы выпить еще по чашке чая. Елена пьет беззвучно.

Ответ Ивана: «Спасибо». Хотя бы так.

Валентин разрешает себе второй кусок пахлавы и делит его на части. Он разжевывает их одну за другой и запивает чаем.

Елена увлеченно говорила о сыне.

Валентин мало знает о своих детях.

Когда Аня была жива, он забирал их на воскресенье. Они гуляли, ходили в кино, Валентин читал детям книги. Ивану нравились «Сказки, у которых три конца» и книга о рыцарях короля Артура. Иван знал имена всех рыцарей и плакал, когда герои умирали. Валентин и Лена утешали его.

Особенно Ивана впечатлила история о том, как однажды утром на могиле королевы Гвиневры нашли ежедневно приходившего туда Ланселота — нашли мертвого, с кроткой улыбкой на лице. Рыцаря похоронили неподалеку и выбили на камне: «Здесь покоится сэр Ланселот дю Лак».

Валентин помнит, как сын читал ему свой текст о рыцарях Круглого стола.

Иван не дописал тот текст, как и сочинения о пиратах, ковбоях, индейцах, викингах и других романтических персонажах.

Любимые книги взрослого Ивана — «Жизнь Арсеньева» и «Женщина французского лейтенанта». Они соседствуют со сборником Ивана внизу стопки книг на тумбочке у кровати Валентина.

Валентин читает:

«Иван. Глупый и самоуверенный, как его мать.

Иван в претензии, потому что я:

а) удочерил Лену;

б) люблю Лену;

в) развелся с их матерью;

г) дал Лене более хорошее образование;

д) в нормальных отношениях с мужем Лены;

е) уделял недостаточно внимания творчеству Ивана».

Он меняет «в претензии» на «меня не любит». Так честнее.

Валентин пишет: «Я не люблю Ивана, потому что он не любит меня».

Всю жизнь Валентин не любит тех, кто не любит его. Любовь к Валентину — обязательное условие для того, чтобы он испытывал это чувство. Обязательное, но не единственное. Валентину случалось не любить любивших его.

За что любили Валентина? Он уверен: прежде всего за внешность. У него приветливая улыбка, ясные голубые глаза. Он умеет глядеть по-доброму, ласково. Люди ищут такие глаза, чтобы смотреть в них.

12

У отца Валентина были ласковая улыбка и лучистый взор.

Валентину говорят: «Вы совсем не меняетесь». Раньше ему говорили: «У тебя красивая улыбка».

С детства за улыбкой Валентина редко стоит симпатия. Отцовской улыбке он не верил, относился к отцу с подозрением.

Отец казался Валентину лишним в помещении. До десяти лет он робел перед отцом, до двадцати тот его раздражал, после — вызывал отвращение. Обладая врожденным обаянием, животной тягой к манипулированию, внушительным багажом знаний, отец был бессребреником, идейным ловцом душ. В советское время он преподавал на кафедре истории и теории атеизма, последние четырнадцать лет жизни читал курс истории религии.

Используй отец для заработка свои способности и навыки, Валентину было бы легче сделать собственное состояние.

С рождения Ивана Валентин ждал от него такого же отношения. Если любить только любящих тебя, то трудно испытывать любовь к человеку, от которого ожидаешь едва ли не ненависти.

Валентин задумывался над тем, было бы его отношение к ребенку лучше, родись вместо Ивана девочка. Отцы будто бы любят дочерей больше, чем сыновей. Валентин всегда хорошо относился к Лене.

— На детях природа отдыхает, — сказал Пас, когда Валентин обсуждал с ним Ивана.

— Это общее суждение, — ответил Валентин. — Из него следует, что умные и дураки сменяют друг друга поколениями, а это не так.

— Обычно родители и дети наделены разными способностями. Вы блестящий юрист и отличный организатор. Ваш сын — посредственный юрист и плохой организатор. Но у него тоже есть способности. Литературные, кажется?

Ворочаясь в постели, Валентин размышляет, обладает ли Иван литературными способностями.

У Ивана с детства сильная тяга к творчеству. Валентин ребенком мечтал о шахматах и о большом теннисе. Шахматы он благодаря Шерлоку Холмсу полюбил заочно. Теннис притягивал его аристократичностью. Обе игры он освоил на неплохом для любителя уровне, но ни один тренер не говорил, что Валентин способный.

Если у Ивана нет литературного таланта, то неудивительно, что его книги не снискали популярности. А если есть?

Виноват ли Валентин в том, что сын не стал успешным автором? Может, Иван сделался бы литературной звездой, если бы Валентин не заставил его отучиться на юридическом и позволил следовать велению сердца?

13

Нина на морском берегу втирает масло в свои спелые груди с вставшими сосками, улыбается и говорит:

— Так и не вспомнишь меня, красавчик? А обещал не забывать…

Спросонья Валентин