Торговцы мечтами - Гарольд Роббинс
В нижнем правом углу появилась зеленая бутылка с маленькой золотой этикеткой. Она быстро выдвинулась в центр экрана, постоянно увеличиваясь в размерах. Наконец на этикетке стали отчетливо виднеться слова «Магнум Пикчерс».
Неожиданно раздался резкий хлопок, из бутылки вылетела пробка и потекла золотистая пузырящаяся жидкость. Откуда-то показалась мужская рука и приподняла бутылку, а женская — поднесла хрустальный бокал. Бутылка медленно наклонилась, и в бокал полилось шампанское. Когда оно начало переливаться через край, бутылка с бокалом отодвинулись на задний план, а навстречу выдвинулись слова, написанные готическим шрифтом:
«Марк Г. Кесслер, вице-президент по производству, представляет
«ОБЪЕДИНЕННЫЕ, МЫ ВЫСТОИМ»
— Что это за Марк Г.? — взволнованно обратился Петер к жене. — Что такое «Г»?
Она изумленно посмотрела на него, затем догадалась.
— Наверное, Гринберг. Это моя девичья фамилия.
Кто-то сзади постучал Кесслера по плечу. Когда Петер оглянулся, он услышал недовольный шепот:
— Вошел бесплатно, так что сиди и помалкивай.
Петер извинился и повернулся к экрану. Зритель был прав. Он не имеет права мешать смотреть фильм людям, купившим билеты.
Когда началась картина, сердце Петера Кесслера похолодело. Он сразу понял, что перед ним страшная чепуха. Для этого не обязательно было смотреть на экран, об этом красноречиво говорили комментарии зрителей, постоянное кашлянье и шорохи, смех в серьезных местах. Петеру стало так плохо, что он весь сжался.
Наконец все для него стало ясно. Необходимо увидеть свою ошибку со стороны, чтобы понять, что это ошибка. Сейчас это произошло с Петером Кесслером. Когда он увидел картину Марка, он увидел свои ошибки. Его охватила печаль, он понял, что кино переросло его, что он так и не научился использовать звук.
Петер посмотрел на экран. Джонни был прав с Гордоном. Почему Петер не послушал Джонни? Кесслер посмотрел в несчастные глаза Эстер, затем перевел взгляд на экран, и его охватил гнев. Даже если Джонни Эдж оказался прав по поводу Гордона, он не должен был в отместку проталкивать эту ерунду на экран.
Марк наклонился к женщине и что-то зашептал. Петер услышал тихий и знакомый смех. Внезапно ему захотелось услышать, что говорит Марк, и он наклонился вперед.
Марк что-то шептал своей спутнице. Внезапно Кесслер замер. Марк хвалился тем, как обманул всех. Старик даже винил за «Объединенные, мы выстоим» Эджа. Правда, он умный, бэби? Женщина тоже рассмеялась и взяла Марка за руку. Похоже, ей его слова доставляли удовольствие.
Петер задрожал и откинулся на спинку стула. Он не мог сказать, что происходило на экране, он не видел картину. Его глаза заполнили жгучие, ослепляющие слезы. Сейчас время потеряло смысл и значение. Если они сделали это с его плотью и кровью, кому он еще мог доверять?
Наконец картина закончилась, но Петер Кесслер продолжал сидеть с закрытыми глазами. Когда включили свет, он медленно открыл глаза.
Марк уже встал и помогал своей спутнице надеть накидку. Петер глупо смотрел, как они выходят в проход, как их окружают зрители. В этот момент лицо женщины повернулось к Кесслеру, и его глаза расширились от испуги и изумления.
Далси Уоррен! Что она делает с Марком? Парень ведь знал, как относится к ней Петер. Кесслер увидел, как Марк легко поцеловал ее в щеку. Затем их окружили зрители, и он не мог разглядеть, что делают Марк и Далси. Последнее, что он видел — Далси облокачивалась на руку Марка и с улыбкой смотрела ему в лицо.
— Я боялся этого, — громко сказал Марк. — Знаешь, средний киноман довольно глуп. — Затем его взгляд внезапно упал на подошедшего отца. — Папа! — попытался улыбнуться Марк, но у него это не очень получилось. — Что ты здесь делаешь? — Марк почувствовал, как Далси выдернула руку. — Я не знал, что ты здесь.
На несколько секунд Петер Кесслер лишился дара речи, затем пронзительно закричал:
— Ты не знал, что я здесь! — передразнил он сына и заговорил еще громче: — Ну так вот, я здесь. Всю эту дрянную картину я сидел у тебя за спиной и слышал все, что ты сказал этой… этой… — Он перевел взгляд на Далси. Мозг Петера неистово пытался найти слово пообиднее. — …Этой дешевой курве! Я слышал каждое твое слово!
Марк встревоженно огляделся по сторонам. На лицах зрителей виднелось предвкушение скандала. Вокруг быстро собралась толпа.
— Папа… — пробормотал Марк побелевшими губами и показал на зевак.
Петер Кесслер так разъярился, что не обратил никакого внимания на его умоляющие взгляды.
— В чем дело, Маркус? — заговорил Петер с акцентом. — Ты стыдишься зрителей, боишься, что они узнают правду о твоем шедевре? Ты сделал слишком хорошую для них картину? — Он довел себя до высшей степени ярости и принялся возбужденно размахивать пальцем перед лицом сына. — Сейчас я тебе кое-что скажу. Единственная картина, которая слишком хороша для зрителей, это та дрянь, которую ты сделал!
Из толпы раздался смех. Марк сильно покраснел. Он хотел, чтобы пол разверзся и поглотил его. Кесслер-младший беспомощно повернулся к Далси, которая уже быстро шла по проходу.
— Но папа… — В голосе Марка слышались слезы.
— Кого ты ищешь, Маркус? — прокричал Петер. — Свою шлюху? Может, ты хочешь пойти с ней?
Марк молча смотрел себе под ноги.
— Чего же ты ждешь? — продолжал бушевать Кесслер. — Иди за ней! Беги! — Он театрально показал на уходящую Далси. — Ты уже причинил весь вред, какой мог! Я потерял из-за тебя уйму денег! Да вы же с ней из одной канавы! — Увидев пробирающуюся через толпу Эстер, Петер неожиданно умолк.
Марк смотрел на родителей. Глаза матери блестели от слез, и она пыталась увести Петера. Марк сделал шаг к ней, но Эстер покачала головой и показала в сторону выхода. Марк бросился к дверям.
— И не возвращайся назад, ты, кровопийца! — закричал вслед отец.
Марк Кесслер, спотыкаясь, спешил к выходу. Он услышал чей-то смех и ироничные слова:
— Финал превзошел саму картину. За него можно было заплатить. Говорю вам, все киношники одинаковые. Все скандалисты, все!
В Марке начал закипать гнев, в горле пересохло. Завтра над ним будет смеяться весь Голливуд. Он яростно распахнул дверцу своей машины и забрался внутрь. Положив руки на руль, а на них голову, Кесслер-младший заплакал.
Петер и Эстер
