Русский остаток - Людмила Николаевна Разумовская
– В последние времена, Галина Сергеевна, когда, по слову святых отцов, не будет у нас больше духоносных старцев, каждый христианин должен будет руководствоваться Святым Евангелием, писаниями святых отцов и своей христианской совестью.
– Но ведь можно и ошибиться…
– А вы молитесь Господу. Искренне просите помощи и вразумления. Бог Своих не оставит.
– Это, конечно, утешительно так думать, но все равно страшно. Сети расставлены так… глобально, что не попасть в них практически невозможно…
– Именно так, Галина Сергеевна, чтобы, если возможно, прельстить и избранных. На то он и сатана. Но бояться его не нужно. С нами Бог. Хоть бы и весь мир превратился в Содом, а вы твердите себе каждый день потихоньку, невзирая на таковое, Символ веры, вот и Господь верность вашу воспримет… Вы кушайте, а то и чай ваш остыл, – с улыбкой сказал отец Паисий.
Галина послушно взяла на кончик ложки мед и сделала несколько глотков.
– Знаете, батюшка, я стала замечать за собой в последнее время одну вещь… – пожаловалась на себя Галина. – Мне как-то абсолютно неинтересно общаться и даже просто разговаривать с неправославными людьми… Мне кажется, что никакого настоящего, серьезного общения между людьми разных мировоззрений просто не может быть. Спорить бесполезно и скучно да и, главное, бессмысленно. В спорах люди не приходят к истине, напротив, споры только разжигают страсти и вызывают всяческие взаимные неудовольствия, противления, обиды и раздражение… И не то чтобы я чувствую к этим людям враждебность, нет, конечно… но, главным образом, отчуждение, изоляционизм, они мне чужие, и сердце мое для них закрыто. Я могу общаться с ними, конечно, но поверхностно, краем души, не принимая их внутрь, и между нами – стена… Кроме того, я не принимаю тех, кто погубил и продолжает губить Россию. Я знаю, что Христос молился за распинавших Его… но я не только не могу молиться за распявших Россию и распинающих русский народ, я считаю их богопротивниками и… вообще злом.
– Что ж, Галина Сергеевна, чувства ваши понятны… Христос сказал: не мир Я принес, но меч. Поляризация, которая сейчас происходит в мире между теми, кто со Христом, и теми, кто вольно или невольно с антихристом, будет только нарастать, и, я согласен, трудно подчас любить тех, кто сознательно или бессознательно становится ошуюю от Креста Господня. Но что нам всем надлежит помнить, Галина Сергеевна, так это то, что каждый такой ошуйник есть все равно любимое дитя и создание Господа. И сего ошуйника Он любит точно так же, а быть может, и еще сильнее, как больное, погибающее Свое дитя, чем праведного христианина. И как бы нам было хорошо, чтобы и мы научились такой милующей, сострадательной любви к погибающему брату или сестре, какая есть у нашего Господа. Возьмите Евангелие. Какое грозное всем нам, фарисейски считающим себя праведными, предупреждение от Господа. Сколько раз и в вере, и в милости к ближним язычник оказывался ближе ко Христу, чем считающий себя правильно верующим и праведным фарисей. Ничто так не противно Господу, как наше превозношение, которое может быть и очень тонким и выражаться даже в ревности о Господе. Из сего вытекает, что и за погубляющие народ власти тоже молиться можно, коль уж Сам Господь молился о распинавших Его. Власти – те же человеки, подлежащие суду Божьему нелицеприятному, большой с них спрос грядет, так и пожалеть их можно бы, несчастненьких…
– Ох не знаю, батюшка, до такой высоты мне, боюсь, не подняться. Чтобы еще их и жалеть…
– А вы не печальтесь о том, только помните, что Господь всем желает спастися и в разум истины прийти. Первые-то христиане умели и о Нероне, и о Диоклетиане молиться. Вот нам и поучиться у них маленько можно.
– Вы полагаете, что и о Ленине, например, можно молиться?!
– Что ж, Ленин теперь в аду мучается. Что наша ненависть может к сему прибавить или убавить? «Мне отмщение, и Аз воздам».
– Но… как же святые отцы говорят: прощайте врагов своих, боритесь с врагами отечества, побеждайте врагов Божьих?
– И никакого противоречия в сем нет, Галина Сергеевна. Бороться с врагами отечества и тем паче Божьими – наш долг. Церковь отрицает учение графа Толстого о непротивлении злу насилием. Со злом, безусловно, бороться надо. Со злом борись, а носителя зла, душу его бессмертную, созданную так же по образу и подобию, все же пожалей…
– Отец Паисий, теоретически это все так. Но вот я вам конкретный пример приведу. Во второй семье моего бывшего мужа произошла трагедия. Его маленькую, шестилетнюю дочь изнасиловал некий маньяк. Когда мой муж увидел, что делает этот маньяк с его дочерью, он его задушил. Ему дали за это шесть лет. Я не только не осуждаю моего бывшего мужа за это убийство, но считаю, что на его месте каждый сделал бы то же самое, и ни простить, ни молиться о душе этого… нечеловека я, уж простите, никак не могу!..
Опустив голову, отец Паисий долго молчал. Конечно, что тут можно сказать? Галине даже показалось, что он заснул. Она сидела, не смея его окликнуть, снисходя к его старческой немощи. Наконец он поднял на нее кроткие, бездонной глубины глаза, в которых было одно сострадание.
– Что мне вам сказать, Галина Сергеевна?.. – начал он так тихо, что Галина напрягла слух. – Только одно. Если бы мы могли себе хоть на мгновенье представить, что такое адские муки, мы бы никому не посмели этого пожелать… А если бы мы знали, что такое вечная жизнь с Богом в раю, мы, по слову батюшки Серафима, согласились бы во искупление своих грехов лучше всю жизнь провести в зловонной яме, наполненной поедающими нас червями. Так духоносные старцы вменяли в ничто временные страдания в сем мире… Но в наше апостасийное время люди перестали верить в небесное, и посему одно земное заполонило весь наш ум и все наши помыслы. Люди хотят немедленно, здесь и сейчас, получить все ответы на все вопросы, все справедливые, как им кажется, возмездия и воздаяния, все мыслимые и немыслимые блага и удовольствия мира, отвергнутые нашим Спасителем. Многие, обольщенные сатаной, обещали народам Царство Небесное на земле, и соблазняли миллионы доверчивых душ, и топили их после
