Сипсворт - Саймон Ван Бой

Сесил высыпает на тарелку побольше печенья с заварным кремом.

– Я теперь страшно увлекся игрой в боулз, миссис Картрайт. А в прошлом году меня выбрали казначеем окружного клуба игроков. Неплохо для мальчишки, до тринадцати не умевшего читать.

Хелен одобрительно кивает, затем надкусывает черствое печенье.

– У нас на территории семь площадок, миссис Картрайт. Семь!

– Это много?

– Скажем проще: это самое крупное заведение для игры в боулз к северу от Оксфорда и к югу от Нортгемптона. Основано в 1921 году. Приходите как-нибудь в субботу зрителем. У нас есть чайная комната, несколько видов пирожных, уютнейшие кресла, куда без них, и еще целая библиотека информационных бюллетеней, уже почти столетие выходящих раз в два месяца. Сейчас мы затеяли кампанию по привлечению новых членов из врачей и медсестер больницы Мидоупарк. Научно доказано, что игра в боулз снижает уровень стресса.

Чай в ее чашке уже совсем остыл, и Хелен с улыбкой встает.

– Покажите, пожалуйста, какие у вас есть аквариумы, Сесил, а то мне пора бы уже идти.

– Так я на складе-то их у себя не держу, но могу заказать вам любого размера, какой пожелаете.

– Ой-ой, а сколько времени это займет?

– Могу попросить их привезти поскорее. За неделю где-то? Но из-за вчерашнего шторма возможны всякие задержки.

– Увы, мне надо довольно срочно.

– Тогда можете спросить в зоомагазине в Банбери или съездить завтра в Оксфорд.

– Машины у меня нет, не в автобус же с ним лезть.

– Почему?

– Потому что там люди!

Сесил как будто теряется, но потом смеется:

– Аргумент!

В помещении магазина светло и пусто.

– Тихо тут у вас, да? – говорит Хелен.

– Сейчас да, но иногда по десять человек в очередь встают. Мне позарез надо кого-то нанять. Спрос на хозтовары в нашем городке так вырос, что я стал открываться по воскресеньям.

– По воскресеньям?

– Ну… теперь все так делают, разве нет, миссис Картрайт?

– Вы бы объявление в витрине повесили, если вам нужен помощник. В Австралии так принято.

Сесил прижимает палец к губам.

– А если я вам за три дня раздобуду аквариум?..

Хелен представляет, как к ее дому подъезжает машина из приюта. Кузов расписан изображениями животных, а багажник заполнен клетками, воняющими мочой и хлоркой.

– Скорее всего, за этот срок необходимость уже отпадет, мистер Паркс.

– Погодите, есть идея. – Он вытягивает из кармана потрепанную записную книжку. – Мне нужно доставить бензопилу и трос в деревню рядом с Банбери, так что в принципе могу сам зайти в магазин, купить аквариум и забросить его вам по дороге домой.

Хелен прикусывает губу. Тогда, значит, придется пустить человека в дом, чего после ее переезда не случалось ни разу. Но зато аквариум будет у нее уже сегодня.

– Буду вам безмерно благодарна, Сесил. И наличные подготовлю, чтобы возместить вам расходы.

– Чек тоже подойдет, миссис Картрайт. Поостереглись бы вы держать наличные в доме, когда тут грабители так разгулялись.

– Ой, было бы о чем беспокоиться… Красть у меня нечего.

Сесил берет с прилавка лист бумаги и ручку:

– Напишите ваш адрес. Можно все-таки полюбопытствовать, для чего вам понадобился аквариум?

Хелен колеблется. Осторожно подбирает слова:

– Увидите сами, когда приедете. Кое-что немножко неожиданное.

25

По пути домой Хелен заскакивает в супермаркет за салатом, черникой и горошком. Приведенный в книге список включает все это как возможные лакомства для взрослого самца. Проходя через отдел с замороженными продуктами, она по привычке останавливается посмотреть на упаковки колбасок. На несколько ужасающих секунд воображение рисует ей тельце Сипсворта, розовое, с ободранной кожей, на подложке под прозрачной пленкой. Она оглядывается на других покупателей.

Как она раньше этого не замечала?

Рабочий, держа в руках каску, банку пепси и пакет чипсов, разглядывает ассортимент мясных полуфабрикатов. Если мыши способны принимать любовь и любить в ответ, рассуждает про себя Хелен, то разве не наделены таким же свойством души и коровы, свиньи, куры?

Повинуясь порыву, она откашливается, чтобы привлечь внимание рабочего, и, поморщившись, выразительно качает головой. Кажется, он готов рассмеяться, но потом догадывается, что старушка хочет его предостеречь. С понимающим видом он кивает, показывает большой палец и отступает от неведомой угрозы мясного пирога – мало ли какую кровавую загадку таит в себе корнуолльская выпечка.

Хелен представляет себе, как она стоит с плакатом в проходе супермаркета, вся красная, и бросает разъяренные взгляды на каждого, кто осмелится выбрать мясной продукт. Приезжает полиция, сопровождает ее на выход. Уже в участке полицейские угощают ее чаем и заверяют, что употребление мяса совершенно нормально для человечества. Это заложено в нашей природе.

Но Хелен с ними спорит.

Разве не нормальны, если следовать той же логике, гнев, зависть, похоть? Неужели всякое заложенное в нас природой действие морально оправдано?

Честность не боится власти, вспомнилась ей мысль из какого-то французского романа. Она могла бы по ночам выводить эту надпись баллончиком на витринах мясных лавок.

Проходя между стеллажами с шоколадом с одной стороны и леденцами с другой, Хелен мысленно продолжает свою проповедь.

Без мяса, провозглашает она собирающейся толпе, никто не умрет от голода. Скорее даже наоборот. Можно будет прокормить больше людей. Следовательно, употребление мяса – это просто-напросто жестокая прихоть.

Спускаясь по дороге под горку, Хелен чувствует, как праведный гнев несколько рассеивается – слишком уж утомительно добираться домой. Но добравшись, она все же сразу устремляется к холодильнику и вытаскивает из морозилки все пироги с курицей. Тихонько, чтобы не разбудить мышь, водружает их на кухонный стол. На очереди шкафчик. Там в глубине стоит банка консервированной солонины, которая отправляется к замороженным пирогам.

Подойдя вплотную к раковине, Хелен склоняется к картонной коробке в надежде на мгновение увидеть лапу, или нос, или быстро мелькнувшее ухо. Хоть маленький знак одобрения ее намерениям.

– Если я не готова съесть тебя, – шепчет она отверстию, – то и других живых существ поедать не имею моральных оснований.

Когда куриные пироги и солонина уже лежат в пакете вместе с другими найденными на кухне мясными продуктами, Хелен отыскивает в ящике десертную ложку из нержавеющей стали и открывалку для консервов. Идет с ними на задний дворик. Весь следующий час она, стоя на четвереньках, выкапывает большую яму. Поначалу работать трудно, но проходящая через ее руки земля дает чувство удовлетворения. Отложив наконец свои инструменты, Хелен задумывается, не служат ли ее действия признаком некоего ментального заболевания, связанного с почтенным возрастом. Но… да пошли все к черту. Одно только здесь для нее огорчительно: если верить документальному фильму Би-би-си-Два, который