Завтра, завтра - Франческа Джанноне

Лоренцо усмехнулся.

– Могу поспорить, что ты предложишь ее Порталури. Черт возьми, от этого типа за версту несет нафталином…

Доменико расхохотался.

– Нафталином и деньгами, – добавил он, потирая ладони. – Ну а теперь пойдем, я должен показать тебе одно место.

Дядя, не дожидаясь ответа, вышел из галереи на вымощенную булыжником улицу, ведущую к Порта Рудиэ, и запер стеклянные двери, рядом с которыми на латунной табличке золотыми буквами красовалось название: «Художественная галерея "ИНГРОССО"».

Всю дорогу Доменико молча вел автомобиль и, лишь остановив свой «Фиат–1200 Спайдер» перед автосалоном на проспекте у вокзальной площади, объявил:

– Вот мы и приехали.

– Хочешь сменить машину? Но она ведь совсем новая… – удивился Лоренцо.

Дядя ухмыльнулся:

– Давай без лишних вопросов, ладно?

Продавец, молодой человек в костюме в полоску с ухоженными руками и аккуратно подстриженными ногтями, встретил Доменико широкой улыбкой и с чрезмерным энтузиазмом пожал ему руку. Он провел их в соседний зал и, театрально разведя руками, представил «Фиат–1200 Гран Луче».

– Вот она. Нравится? – спросил дядя Доменико.

Лоренцо обошел машину со всех сторон, с восхищением разглядывая каждую деталь: кузов, окрашенный в бордовый и белый, обитые тканью сиденья, хромированные ручки…

«Вот это красотка, черт возьми…» – подумал он.

– Дядя, что тут скажешь… она великолепна, – развел руками Лоренцо.

– Вот и отлично! – довольно сказал Доменико. – Рад это слышать, потому что на самом деле я ее уже купил. Раз у тебя теперь такая престижная работа, я подумал, что тебе нужно ездить на соответствующей машине. Так что поздравляю! Она твоя.

Лоренцо изумленно замер.

– Как это – моя? Ты с ума сошел? Сколько ты за нее отдал? Миллион?

– Примерно, – ответил Доменико и улыбнулся продавцу.

– Нет, я не могу принять такой подарок, дядя, это слишком… – пробормотал Лоренцо, хотя ему отчаянно хотелось завести эту красавицу и уехать на ней прямо сейчас.

– Наслаждайся, – коротко ответил Доменико, вручая ему ключи, и, пока Лоренцо, все еще не веря своим глазам, открывал дверь, добавил: – Оставайся со мной, парень, и увидишь, сколько еще таких машин ты сможешь себе позволить.

Лоренцо сел на водительское сиденье и нежно провел рукой по рулю. «Интересно будет посмотреть на лицо Анджелы…» – с улыбкой подумал он.

* * *

– Видела? Рыжий явился, – прошептал Дарио.

Аньезе обернулась и заметила Козимо, который, как всегда опустив голову, шел в кабинет Колеллы с папкой под мышкой.

– Странный тип, – вмешался другой рабочий, запуская котел. – Ходит сюда уже несколько месяцев и ни «здрасте» тебе, ни «до свидания».

– Задирает нос, потому и водится с Колеллой. Как говорится, два сапога пара, – пробурчал Дарио.

В этот момент к ним подошел Марио с ручкой и блокнотом в руках.

– Эй, Марио, а ты что знаешь про Рыжего?

– Да, ты ведь единственный, кто с ним общался, – добавил Дарио.

Марио пожал плечами.

– А что я? Мне он тоже слов десять сказал за четыре месяца…

– Уж нам-то ты можешь все рассказать, особенно про Франческо.

Марио насмешливо покачал головой.

– Придется мне вас разочаровать, друзья мои. У Колеллы семья.

«Наверное, на фотографии в кабинете действительно его жена», – подумала Аньезе.

– И ты в это веришь? Кто-нибудь хоть раз видел его жену? – усомнился Дарио.

– Вы ее не видели потому, что она умерла, дурачье! – ответил Марио с насмешкой.

– Он сам тебе рассказал?

– Обмолвился.

– А почему она умерла? И когда? – не отставал Дарио.

– Откуда мне знать? Но еще молодая была. Наверное, болела.

– Жуть какая, – перекрестился другой.

– Да уж. Ну, ладно, давайте за работу, ребята. Слушай, – продолжил Марио, обращаясь к Аньезе, – Колелла дал мне рецепт нового мыла и попросил сделать его на пробу. Вот. – Марио протянул ей блокнот.

Аньезе пробежала глазами список ингредиентов: кокосовое масло, карбонат калия, карбонат натрия, гидрат… «Это же мой рецепт!» – удивившись, подумала она.

– Марио, что именно он тебе сказал?

Он посмотрел на нее с недоумением.

– В каком смысле?

– Ну, откуда он взял этот рецепт?

– Сказал, что это его новая формула. Откуда ему еще взяться?

– Так и сказал? Что это его рецепт?

– Конечно, – ответил Марио, немного удивленный такими расспросами. – Сейчас сварим небольшую партию на пробу. А после Колелла ждет тебя у себя, чтобы ты отчиталась, – заключил он.

Аньезе оторвала взгляд от блокнота.

– Понятно… – пробормотала она.

Под конец дня Аньезе постучала в дверь кабинета. В руках у нее был образец нового мыла.

– Ну что, Риццо, – сказал Колелла, стряхивая пепел с сигары, – покажи, что получилось. – Аньезе протянула ему мыло и молча смотрела, как он вертит его в руках, щупает и нюхает. – А откуда цвет? – спросил он.

– Я добавила щепотку родамина и хинолинового желтого, чтобы получился нежно-персиковый…

Колелла кивнул.

– А про качество что скажешь?

– Хорошо пенится, как я и думала, – сказала она. – Пена мягкая и оставляет на коже шелковистый эффект. Аромат нежный, но стойкий. Если немного увеличить дозировку флердоранжа…

Колелла затянулся сигарой.

– Нет, все и так идеально, – довольно сказал он и положил мыло на стол.

«Невероятно, он делает вид, что идея принадлежит ему!» – удивилась Аньезе. Затем она увидела на столе раскрытую папку, ту самую, которую этим утром держал под мышкой Рыжий, – в ней было несколько эскизов упаковки нового мыла.

– Можешь посмотреть, – сказал Колелла, выдыхая дым. – Скажи, какой вариант тебе больше нравится.

Аньезе неуверенно взяла со стола папку и принялась рассматривать рисунки. Они не слишком отличались друг от друга: менялись лишь сочетания цветов на упаковке. В центре прямоугольника было написано «Инес».

– Вот этот, оранжевый с белым, – уверенно сказала она. – Напоминает цветок апельсина…

Он взял у нее эскиз и растянул полузакрытый рот в улыбке.

– Знаешь, что значит «Инес»? – спросил он.

Аньезе покачала головой.

– Нет, но звучит хорошо, мне нравится.

Колелла зажал сигару в зубах, и под желтыми усами проскользнула усмешка.

– Да, ты права. Звучит хорошо.

Когда Аньезе вышла с мыловарни, Джорджо, как обычно, уже ждал ее у ворот с полевым цветком в руке. Он приносил их каждый день. С тех пор как Джорджо поселился в Аралье, в одной из комнат над остерией «У Пино», которые сдавались приезжим, он не только встречал Аньезе с работы и провожал до дома, но и по утрам прогуливался с нею до фабрики. Все это время они просто гуляли и разговаривали, разговаривали и гуляли. По субботам они ходили вместе в кино или на ужин, а каждое воскресное утро встречались в порту и часами сидели на большом валуне, глядя на море и лодки, пока Джорджо подробно объяснял, как устроены корабли, и учил ее вязать морские узлы. Он рассказывал ей о странах, в которых побывал: о специях и ароматах Индии, о паэлье, которую пробовал в Барселоне, и о том, как хороша марсала в Палермо. Как-то раз, во время одной из таких прогулок, Аньезе внезапно перебила его и спросила:

– Ты всю жизнь думаешь быть моряком? Будешь путешествовать вечно?

Джорджо улыбнулся и ответил, что у него другие планы. Он признался, что решил стать моряком, когда был еще совсем юнцом, чтобы пройти школу жизни на торговых кораблях, наладить связи по всему миру, но однажды, когда он накопит нужную сумму, а до этого осталось совсем немного, он откроет собственную судоходную компанию в Савоне.

– А почему в Савоне? – поинтересовалась Аньезе и смущенно добавила: – А не здесь, например…

– Из-за братьев, – посерьезнев, ответил Джорджо. – Знаешь, я не люблю об этом рассказывать… отчасти потому, что мне все еще больно вспоминать то время, да и стыдно, но могу тебя заверить, нам пришлось очень нелегко.

Аньезе скривила губы в горькой усмешке.

– Когда отец… когда он умер, – с трудом продолжал Джорджо, – мы остались без гроша. Он все проиграл. Приходилось несколько месяцев питаться одной фасолью. Если маме удавалось раздобыть на рынке пару картофелин, это было счастьем…

Аньезе положила руку ему на плечо.

– Я и не знала… Мне так жаль, что тебе пришлось через это пройти, правда, – пробормотала она.

Джорджо пожал плечами.

– По крайней мере сейчас, на те деньги, что я