Обед, согревающий душу - Ким Чжи Юн
Несколько лет кряду он старательно лечил связки, но сдался на полпути. Врач посоветовал ему для начала избавиться от депрессии, но Ынсоку уже просто не хотелось петь. Все закончилось для него тогда, когда он потерял возможность поехать на музыкальный конкурс, к которому так готовился. Это было похоже на то, как зажигают огни на рождественской елке. В ожидании Рождества ты украшаешь елку колокольчиками и шарами, вешаешь носки для Санты и сверкающие гирлянды. А когда остается лишь зажечь огоньки нажатием кнопки, оказывается, что эта самая кнопка просто сломана. Праздник проходит, елка уже никому не нужна. Она просто занимает место в углу, но убирать ее слишком утомительно. Корпорация, что оказывала финансовую поддержку Ынсоку, явно желала поскорее отделаться от проблемного протеже и перестала даже интересоваться ходом его лечения, переключившись на нового многообещающего вокалиста, одержавшего победу в том самом музыкальном конкурсе.
Родители Ынсока настаивали на продолжении лечения, но на самом деле это было им уже не по карману. Его семья и так еле сводила концы с концами. Чтобы оплатить билеты на самолет и прочие расходы в поездке на зарубежный конкурс, нужно было продать не десятки и даже не сотни упаковок яиц. Но даже если бы он успешно завершил лечение и состоялся как певец — чтобы заполучить место преподавателя в каком-нибудь музыкальном училище, пришлось бы пустить в ход все свои связи, и все равно это бы не гарантировало успеха тому, чья семья из поколения в поколение занималась лишь разведением домашней птицы. Прекрасно зная об этом, Ынсок в какой-то момент просто перестал ходить в больницу. И больше не брал в руки ноты.
Какие ему теперь «Мистер Трот» и «Призрачный певец»! Насвистывать мелодии в громкоговоритель — вот теперь его уровень.
Ынсок оглянулся на ячейку, лежавшую на пассажирском кресле. В ней были белоснежные яйца, приготовленные специально для Чони. Малышке Тыль уже ввели прикорм, и поэтому Ынсок тщательно отобрал для них самые лучшие, свежие яйца. Он довольно осмотрел заполненную упаковку и набрал сообщение:
«Везу вам самые вкусные яйца. Думаю, приеду часам к трем. Как насчет горячего кофе?»
Прочти сразу после того, как он отправил Чони сообщение, от нее пришел ответ:
«Я вам так благодарна. Сейчас бы поесть бабушкиной стряпни и выпить ее сикхе… Вы же уже закончили с доставкой? Я сама куплю нам кофе. Будьте внимательны за рулем».
В ее сообщении чувствовалась забота, но в то же время сквозил легкий холодок. Но Ынсок был счастлив. Перед тем как уйти с работы в магазине бабушки Кымнам, Чони сказала ему, что пока не может принять чью-то любовь. Ее все еще не устраивает то, как она живет, и она невольно продолжает сомневаться в том, любят ее или просто жалеют. Только когда она сама себя полюбит, сможет обернуться назад и смело взглянуть в лицо этим чувствам. Тогда Ынсок ответил ей, что, когда бы она ни обернулась, он по-прежнему будет ждать ее. Здесь, возле указанной черты. И никуда отсюда не пропадет. Чони кивнула. В ту секунду ей ужасно хотелось взять его за руку, но она ничем не выдала этого желания.
Прочитав сообщение Чони, Ынсок подпрыгнул: «Ведь она так любит бабушкин сикхе. А я тут в одиночку наслаждаюсь напитком? Ну какой идиот! Госпожа Чон не зря называет меня дураком!»
Взбодрившись, Ынсок завел автомобиль, и тут его телефон запищал. Звук напоминал пожарную сигнализацию.
Это была рассылка экстренного сообщения с прогнозом. Во второй половине дня ожидался сильный снегопад. Ынсок взялся за руль, нагнулся вперед и посмотрел на небо. Оно и правда немного потемнело, но снег не казался ему большой проблемой. Разве сегодня что-то могло его остановить?
Он развернул грузовик и поехал обратно в магазин, молясь лишь о том, чтоб на витрине остался хоть один обед. Взглянув на часы, он понял, что в магазине сейчас перерыв, и поэтому сразу же позвонил Кымнам.
— Слушаю, мистер Доставщик, что-то случилось?
— Госпожа Чон, извините, но не могли бы вы приготовить мне одну коробочку обеда и еще сикхе, пожалуйста? Я собирался сегодня поехать к Чони, завезти ей яиц.
— Ой-ёй. Так бы сразу и сказал. Я б тебе еще тогда отдала, когда заезжал ко мне. Вообще, я чуть позже собиралась готовить наборы на ужин, но постараюсь начать прямо сейчас. Давай, езжай обратно. Только вот говорят, что скоро все засыпет снегом. Ты сможешь добраться?
— Еще бы. Вы только все подготовьте. Спасибо вам огромное!
Кымнам быстренько обжарила рис с пулькоги, приготовила миёккук и сикхе. А также специально для Тыль мелко покрошила мраморную говядину и положила ее к готовому обеду. Затем Кымнам достала свой новый десерт — медовое печенье якква в форме цветочка. Даже через прозрачную упаковку печенье источало нежный сладковатый аромат.
— Надо же, выглядит как настоящий цветок! — воскликнул Ынсок, увидев лакомство.
— И это тоже хочешь отвезти Чони? — ехидно уточнила Кымнам, хотя, конечно, собиралась отправить десерт с Ынсоком.
— Она достойна всего самого красивого…
Кымнам шлепнула Ынсока по спине и воскликнула:
— Ой-ёй, совсем голову потерял!
Дополнив обед цветочным десертом, Ынсок с предвкушением сел в грузовик. Кымнам попросила его передать Чони, чтобы та на следующей неделе заехала к ней за разными соленьями.
Ынсок взялся за руль и снова посмотрел на небо. Его уже затянуло белой пеленой, но это совсем не испугало юношу. Он вбил в навигатор адрес маникюрного салона в Кёнгидо, где работала Чони, и выбрал кратчайший маршрут. В шесть часов вечера Чони отправится забирать Тыль из детского сада. Поэтому времени в обрез. Дорога каждая секунда. Она закончит работать в пять, и чем раньше он приедет, тем больше времени они смогут провести вдвоем.
Судя по прогнозу навигатора, он прибудет чуть позднее пяти часов. Спокойный Ынсок и водил всегда не торопясь, но сегодня он сильнее вдавил педаль газа. Если он опоздает хоть на несколько минут, то Чони придется ждать его на холоде. Заставлять ее мерзнуть он не хотел, поэтому решил во что бы то ни стало приехать ровно к пяти. И вручить Чони сикхе, о котором она так мечтала.
— Откуда такие пробки… — вздыхал Ынсок вслух.
Он уже не первый раз тяжело
