Письма с острова - Татьяна Борисовна Бонч-Осмоловская
Наступило утро. Солнце заиграло в кружеве листьев, птицы загалдели в пустых гнездах. Возвратившиеся из кустов герои взглянули друг на друга и, сделав вид, что никто не вставал ночью, разве что по нужде, принялись делить яйца. Они честно разложили оставшуюся кучу на четыре равные части, и у них опять осталось одно лишнее яйцо. Молодцы кинули его в кусты, полагая, что варан уполз туда. Возможно, так оно и было, ведь никто из них не заметил распростертого тела в земле перед яйцами. Во всяком случае, ни в одной песне о нем больше не говорится. Конечно, никто из наших героев не признался, что делал той ночью, только Длинный вытянулся еще на половину своей длины, Широкий разжирел так, что едва не лопался, а Разноцветный лоснился в утренних лучах.
– Мамочка, но если они так и не узнали, что проделал каждый, откуда мы знаем об этом?
– Вероятно, рассказал грустный варан. Нам придется опираться на его слова, дорогуша, если мы хотим подсчитать общее количество яиц, добытых героями в гнездах, и долю, доставшуюся каждому.
– А мы хотим это узнать?
Мама погрозила ей пальчиком, и девочка погрузилась в вычисления. Она морщила лоб, дергала себя за челку и шевелила губами, складывая и умножая в уме. Наконец ее лоб разгладился, глаза закрылись и дыхание выровнялось.
Мама осторожно приподнялась.
– А! – встрепенулась девочка. – Так нечестно! Ты специально задаешь такие вопросы, чтобы я запуталась и заснула! Я уже почти сосчитала – пять выражений для шести неизвестных, требуется найти наименьшее возможное, там такие большие числа получаются, мамочка, они легкие, но тяжелые, я не могу удерживать их в голове. Я привожу эти уравнения, привожу…
– Восемьдесят одно исходное количество соответствует тысяче двадцати четырем количествам последней доли и семьсот восемьдесят одному. Если ты заметишь, что всего происходило пять делений на четыре равные кучки, ты поймешь, что возможные исходные количества чередуются через это число.
– О, – протянула девочка и упала на подушку.
– Но есть одно нетривиальное решение, которое ты можешь найти, ничего не перемножая…
– Не могу! Я не могу! Не буду я их складывать! Ааа!..
Девочка была так далека от тихого отдыха, как только можно себе представить. Но если вы полагаете, мама сказала ей ответ или разрешила не решать задачу, значит, вы не знаете эту мудрую женщину, этого гения педагогики. Она только погладила девочку по золотым волосам.
– У задачи есть красивое и нетривиальное решение. Можешь не отвечать прямо сейчас. Но за завтрашним завтраком или хотя бы за послезавтрашним послезавтраком я жду от тебя ответ. На бодрую голову у тебя получится. А сейчас, если ты хочешь, последуем дальше за нашими героями. Они все странствовали по свету и встречали самых разных существ – шакала, пчелу, муравья, черепаху, верблюда, удода и петуха, голубя и куропатку, ласточку и соловья. И каждый из них кланялся Гракулею и признавал его красоту, силу и величие. Встреча с каждым оказывалась удивительным и незабываемым событием, напрочь стершимся из повествований о деяниях героя, или же они обрастали такими невероятными подробностями, что лучше бы вовсе не знать о них. Что известно наверняка, по дороге друзья Гракулея покинули его. Длинный остался в стране муравьедов, Широкий – в стране овцебыков, а Разноцветный – в стране летучих лисиц. Гракулей последовал дальше один и в одиночку побивал непокорных бебриков, тугриков и фригиков, топил баржи, варил вожжи, сажал сажу, курил кожу, рубил рожу, ловил лажу.
Еще много подвигов ожидало героя, но, на свою беду, встретил он красавицу Луси-с-зайцами-в-небесах.
– И полюбил ее!
– Разумеется, он полюбил ее. Лусисзвна, как ее для краткости звали близкие, тоже полюбила героя, но племя сочло Гракулея неподходящей парой, недостойной своей повелительницы. В самом деле, несмотря на подвиги, происхождения наш герой был низкого, стоя много ниже Лусисзвны в эволюционной пирамиде. Ну, или в племени Лусисзвны так считали. Однако ему повезло. Нужно сказать, у племени был чрезвычайно любопытный обычай: если ничтожное существо соблазняло высокородную девушку, ей предлагалось выбирать из топора и прялки. Если она выбирала топор, ее возлюбленного казнили, смывая мезальянс кровью. Если же дева выбирала веретено, племя играло свадьбу, пило, ело, веселилось и поздравляло влюбленных. Наутро старейшины входили в спальню к молодоженам, заковывали или связывали обоих и вели на ярмарку, где и продавали тому, кто больше заплатит. Здравый и справедливый обычай, на мой взгляд посторонней. Если женщина выбирает раба, она соглашается разделить его долю.
Когда заключенному в темницу Гракулею рассказали об этом порядке, он воспрянул духом и посреди ночи затянул песню, такую прекрасную, что соловей слетел на решетку и защебетал вместе с ним. Стражник, охранявший героя, говорил потом, что в жизни не слышал такой чудесной мелодии. Он пытался напеть простой и нежный мотив, но только заливался слезами и оставлял затею.
А Лусисзвна, когда судья зачитал постановление об обращении к древнему обычаю, Лусисзвна налила горячую ванну с благовониями и улеглась на камнях, вдыхая ароматы, наслаждаясь фруктами и внимая стуку и визгу с площади, где уже сколачивали плаху, виселицу и эшафот. По обычаям страны рипуаров, а именно к ним принадлежала красавица, к преступникам применяли только самые просвещенные методы умерщвления, правда, иной раз, последовательно, одно за другим.
На рассвете Гракулея вывели на площадь. Уже собралась толпа, желающая насладиться казнью или полакомиться на свадебном пиру. Им пришлось ждать несколько часов, пока не появились двор и суд, и еще пару часов, пока не пришла отдохнувшая и посвежевшая Лусисзвна. При виде ее все присутсвовавшие ахнули и склонили головы. Любовь чудотворная, прошелестело над плитами. Любовь возвышает, любовь украшает, любовь растворяет, любовь удобряет, любовь, любовь, любовь… В простом платье, без бус и колец, с распущенными золотыми волосами и босыми ногами, Лусисзвна казалась прекраснее всех на площади и во всей стране. Они встретились взглядами с Гракулеем, и тот лишился чувств от восхищения. Что пошло ему только на пользу, ибо когда Лусисзвна выбрала топор – а ты ведь не сомневалась, милая, что она выберет топор? – героя декапировали еще до того, как он пришел в сознание, быстро и безболезненно, практически под анестезией. И он упал и не бегал безголовым по двору, по обыкновению их низкого племени. Терпеть не могу, когда
