Охота за тенью - Якоб Ведельсбю

как «Мишн зироу» прекратила свое существование, я двадцать лет ничего о ней не слышал. Вы же понимаете, это была не та тема, которую обсуждают на каждом углу. Я уверен, многие из нас, активных ее членов, пришли к мысли, что это была ошибка молодости и о ней лучше не распространяться. Так бывает — всем нам известны имена политиков, художников и писателей, которые по молодости флиртовали с нацистскими идеалами, чтобы, повзрослев, от них отказаться.

— И, однако же, когда в «Рейнбоу медикалс», вами же возглавляемой, заново решили воплотить в жизнь планы «Мишн зироу», вы поддержали этот проект.

— Поймите, наконец, что директорат «Рейнбоу медикалс» не принимал никаких решений в этой сфере, об этом и речи не было! Как и во всех крупных концернах, у нас есть отдел инноваций, отвечающий за продвижение проектов, призванных приносить в будущем прибыль. Здесь разрабатывается множество различных и, по соображениям защиты их конкурентоспособности, секретных проектов, лишь незначительная часть которых доводится до стадии конкретной продукции. Чтобы защитить наши идеи от промышленного шпионажа, посвящают в них лишь крайне незначительную часть сотрудников, и только они имеют представление о сути отдельных проектов, тогда как топ-менеджмент ставят в известность на стадии, когда исследования начинают приносить доход. Одна из таких секретных инновационных программ называется «Медицинский контроль за рождаемостью», и будет справедливым признать, что частично она, действительно, основывается на тех представлениях, которым «Мишн зироу» дала ход в восьмидесятые.

— Куда, по-вашему, ведет это направление в исследованиях?

— Сейчас не только Африка испытывает потребность в ограничении рождаемости. Это также Индия, Пакистан, Центральная Америка и множество других стран, правительства которых не способны контролировать население подобно тому, как это делается в Китае, где запрещено иметь более одного ребенка. Но и в Китае железная хватка государства начинает ослабевать.

Кристиан Хольк выпрямляется в кресле, и выражение его лица меняется, словно он внезапно осознает, кому и о чем сейчас рассказывает. Он вновь становится сдержан и официален:

— Так что программа «Медицинский контроль за рождаемостью» может стать очень прибыльным дополнением к таким устаревшим методам, как информирование о средствах контрацепции и инструктаж по вопросам половой жизни. Все это годится в лучшем случае для школьников.

— Вернемся к организации «Мишн зироу». Расскажите подробнее, в чем заключалась ее изначальная задача.

— Требовалось создать на биологической основе медикамент, который вводился бы девочкам вместе с прививками. Это еще называется «медицинской стерилизацией». В результате девочки утрачивают репродуктивную функцию, и, как следствие, численность населения начинает снижаться. Программу планировалось развивать в течение двадцати лет, пока местные жители не догадались бы, что прививки имеют, так сказать, побочный эффект. Если нынешняя программа окажется жизнеспособной, она поможет предотвратить миллионы зачатий, а вместе с тем и демографическую катастрофу, на пороге которой сегодня стоит мир. Во всяком случае, если принять меры, эта катастрофа разразится позднее и не будет столь масштабной.

— По-вашему, эти страхи на самом деле обоснованы?

— Если ничего не предпринимать, Европа скоро лишится всех благ, накопленных за последние три-четыре столетия, и придется начинать все сначала. Берусь утверждать, что мощный прирост населения — это не та тема, которую политики будут всерьез обсуждать, ха-ха. Они уже зареклись связываться с этой проблемой. Они предлагают обнести Евросоюз стеной. Напоминает малобюджетный ужастик, в котором самодовольные горожане под предводительством священника искренне верят в то, что сумеют сдержать орды жрущих сырое мясо монстров, осенив себя крестом и обнеся город колючей проволокой. Но мы-то с вами понимаем, что этого недостаточно. Политики прячут головы в песок и надеются, что на их веку гроза не разразится, — заканчивает он.

— Почему вы еще тогда, в восьмидесятые, не выступили и не рассказали о том, что вам известно о планах «Мишн зироу»?

— Возможность технически реализовать эти замыслы казалась в то время совершенно невероятной. И когда «Мишн зироу» прекратила свое существование, все эти замыслы канули в Лету. Вы удивились бы, узнав, сколько замыслов, зловещих на взгляд обычного человека, вынашивается в мире, в особенности в области медицины! Конечная цель этих проектов — деньги и власть. Мы можем поздравить себя с тем, что далеко не все они воплощаются в жизнь.

— О чем вы подумали, когда узнали, что основная идея «Мишн зироу» подхвачена компанией, росту и глобальному успеху которой вы сами же и поспособствовали?

— Видимо, я недостаточно ясно выразился, — отвечает Хольк, ощетинившись. — Когда несколько лет назад наши доходы резко упали в связи с финансовым кризисом, я лично решил познакомить корпорацию с существованием подобного проекта и это именно я убедил нужных людей прибегнуть ко всем средствам для того, чтобы он был запущен. Я председатель правления, и в мои обязанности входит использовать всю информацию, которой я владею, в интересах будущего компании. Моя задача — максимально это будущее обезопасить. Мы обязаны быть в авангарде в этой сфере деятельности, иначе желтая майка лидера достанется нашим конкурентам. Из своих источников я знаю, что многие наши конкуренты давно уже работают над подобными концептами.

— Тогда я не понимаю, почему вы сидите сейчас тут и рассказываете мне все это!

— Наверное, стал старым и сентиментальным… К тому же я, честно признаться, не ожидал подобной эффективности и вообще сомневался в реалистичности этого замысла, однако, как выяснилось, недооценил наших исследователей. Осенью они добились настоящего прорыва, и две недели назад мне сообщили, что уже в январе препарат начнет применяться. — Кристиан Хольк поворачивает голову и смотрит прямо в объектив камеры. — Вот что я скажу политикам всего мира: к две тысячи пятидесятому году половину глобального прироста населения будут обеспечивать девять стран. Четыре из них находятся в Африке — это Нигерия, Эфиопия, Демократическая Республика Конго и Объединенная Республика Танзания. Если ничего не предпринять, Европу захлестнет волна с юга.

— Кристиан! — раздается неподалеку мужской голос.

Хольк вздрагивает, встает с кресла и быстро подходит к окну.

— Кристиан Хольк!

27

— Мне надо избежать разговора с этим человеком, и он ни в коем случае не должен обнаружить вас здесь.

— Кристиан Хольк!

Хольк трясет головой, словно пытаясь избавиться от неприятных мыслей, и шепчет по-немецки:

— Лиза, нам нужно немедленно исчезнуть.

Он хватает ее за руку, и они прокладывают себе путь сквозь пальмовую рощицу, растущую за бассейном. Мы с Йоханом устремляемся вслед за ними по узкой тропинке, крутым серпантином уходящей вниз, и вскоре оказываемся перед гаражом. Краска на дверях облупилась и отслаивается хлопьями. Там стоит серебристо-серый «сеат-ибица» с местными номерами.

— Поведешь? — спрашивает Хольк и кидает Йохану ключи.

— А как же наша машина? Мы ее брали напрокат. — Йохан бросает взгляд вверх, в направлении