Соло на швейной игле - Андрей Юрьев

– Здравствуйте, – ответила Лера. – Добро пожаловать в спа-отель «Палиха»! У вас зарезервирован номер?

– Конечно, дорогая! – сказал мужчина, лучась от счастья. – Я так рад быть вашим гостем! – на слове «вашим» он сделал многозначительное ударение и поиграл правой бровью. Мимика у него была отменная. Лере стало смешно, она улыбнулась ему в ответ. Но сдержанно, заученной рабочей улыбкой.

– Меня зовут Ашот, а вас?

Лера постучала кончиком шариковой ручки с логотипом отеля по бейджику на груди и спросила:

– Фамилия?

– Чья? – он удивленно посмотрел по сторонам.

– Ваша, ваша, – сказала Лера, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не засмеяться. Она терпеть не могла гостиничных ухажеров, но этот был забавный.

– Моя фамилия Балоян, – ответил мужчина, облокотился на стойку и заглянул вниз на руки Леры. – У вас красивые пальцы, Лерочка. Такие надо баловать драгоценными камнями.

– Спасибо, я учту.

Лера вбила фамилию гостя в программу и кивнула:

– На ваше имя забронирован номер люкс на трое суток.

– Очень правильно, – согласился Балоян.

– Будьте любезны паспорт, я вас зарегистрирую. Это займет не больше двух минут. Потом оплатите проживание, и я провожу вас до номера.

– Я совсем не тороплюсь, – ответил Балоян. – Рядом с такой красивой девушкой, как вы, Лера, я могу целую жизнь прожить, – он восхищенно покачал головой и наклонился поближе. С шумом втянул воздух через огромные, в красных прожилках, ноздри и пробормотал под нос: – Такая приятная девушка… – достал из небольшой, но толстой барсетки паспорт и положил на стойку с гордостью, словно зарплату жене принес.

Лера подала ему бланк регистрации и ручку:

– Заполните пока.

– Для вас я готов заполнить бассейн цветами, чтобы вы купались там, как русалка, – прошептал Балоян, наклоняясь к Лере еще ближе. От него так сильно пахло одеколоном, что не спасало даже то, что запах был дорогим и предположительно приятным, если бы использовался не в таких объемах.

«Обливается он им, что ли?» – подумала Лера и отстранилась. Совсем чуть-чуть, но Балоян заметил. Вздохнул и, наморщив огромный блестящий лоб, взялся заполнять карточку. Видно, привык к обломам.

Лера забила в программу номер паспорта, имя и фамилию, перелистнула вперед и уставилась на штамп прописки. Что заставило ее сердце забиться быстрее? Тревога шевельнулась паразитом в животе, свет в лобби померк на долю секунды. Прописан в Республике Саха (Якутия), город Якутск. Что тут опасного? Отчего ей тревожиться? Эка невидаль – армянин из Якутска…

Цокот каблучков вернул ее обратно в рутину. Вернулась Зина.

– Что тут у нас? – деловито спросила она. Главную из себя строит, хоть они и на равных работают.

– Пятый люкс заселяю, – не глядя на Зину, ответила Лера. – Возьмешь телефон, если что?

– Без проблем, – бросила Зина томным низким голосом. Она включала его автоматом в присутствии мужчин. Любых, включая бомжей и подростков.

Балоян при появлении Зины чуть не взвизгнул от восхищения:

– Цветник, честное слово, – с казал он, забирая паспорт и запихивая обратно в барсетку. – Не врали люди, когда говорили, что в Сибири живут самые красивые девушки в мире.

– Разве ж это жизнь? – развела руками Зина.

Ее вопрос повис в воздухе.

– Готово, – с казала Лера. – С вас двадцать восемь тысяч рублей. В тариф входят завтраки, посещение бассейна, парилки и тренажерного зала. Оплачивать будете наличными или картой?

– Наличными, – ответил Балоян и с эффектным треском, как фокусник, вытащил из барсетки пачку новеньких тысячных купюр. В ноздри ударил запах машинного масла. Балоян быстро, как ящерица, лизнул большой палец и ловко отсчитал нужное количество. – Вот, – протянул деньги и подмигнул Лере, когда их пальцы на миг соприкоснулись.

Машинка для счета денег затрещала и пискнула.

– Ваши тридцать тысяч.

– Сдачу оставьте себе, – гордо, с заготовленной интонацией утомленного от роскоши богача, сказал Балоян.

– Мы девчонки не гордые, от денег никогда не отказываемся, – сказала Лера, запирая деньги в сейф.

– Правильно. Косметику купишь, в кафе сходишь. Такой красивой девушке надо себя баловать, – он опять подмигнул. На этот раз Зине.

– Вот ваш ключ и карточка гостя, – Лера передала их Балояну. – Номер двести пятый на втором этаже. С видом на Бердское море. Я вас провожу и покажу номер, – Лера вышла из-за стойки и пошла к лифту, махнув рукой. – Следуйте за мной.

Сзади зашелестели по полу пластиковые колеса чемоданчика и уверенно застучали подошвы туфель Балояна. Лера знала, он сейчас раздевает ее взглядом, чувствовала терпкий запах его одеколона, слышала его дыхание – громкое, через рот. Ей стало противно. Она представила, словно глядя со стороны, свою походку, икры, туго обтянутые чулками, и зловещая улыбка расплылась на ее лице. Подумала: «Надеюсь, этот пижон не заметит двух ступенек перед лифтами…» Вот и ступени. Лера легко скользнула, раз-два, нажала кнопку лифта и прислушалась. С легким завыванием сверху начала опускаться кабина лифта, а сзади – тум-тум… Бух! Раздался шлепок рук об пол, трескучий удар чемодана в ступеньку и сдавленный мат совсем без акцента, словно это исконный сибиряк грохнулся сзади. Через долю секунды барсетка, слетевшая с его руки, с глухим стуком ткнулась в блестящий металл дверей лифта.

Лера поспешила на помощь распластанному Балояну.

– Вы не ушиблись?

– Какой дурак тут ступени сделал? – взвыл Балоян, поднимаясь на карачки из позиции морской звезды. Чемодан откатился назад, чуть ли не обратно к стойке регистрации.

– Вам помочь?

– Сам… я сам, – Балоян оттолкнул ее руку и поднялся, глаза его гневно сверкнули под густыми бровями. Посмотрел на свои отбитые пунцовые ладони, потом на Леру и неожиданно расхохотался.

– Как глупо вышло! – давясь от смеха, сказал он. – Видели бы вы себя сейчас. Думали, я ругаться буду, жаловаться? – он махнул рукой, звякнув массивным золотым браслетом. – Сам виноват, загляделся на красавицу – ничего не вижу, иду. Пропасть была бы, свалился бы, клянусь братом!

Он похромал к чемодану, помахал Зине, прикрывшей рот рукой, чтобы скрыть хохот, и прикатил обратно, все еще посмеиваясь и тяжело, со свистом, дыша носом.

– Вы извините, – сказала Лера, – надо было предупредить, – она подала ему барсетку. Увесистую, словно там лежали гирьки.

– Ничего, вам простительно, – ответил Балоян, цепляя бар-сетку на покрытую курчавым черным волосом кисть. – Вы красивая, таким красивым все простить можно.

Сзади с приятным звоном раскрылись двери лифта. За стойкой Зина корчилась от смеха.

– Я сам дойду до номера, спасибо! – сказал Балоян и, подняв чемодан за ручку, перенес через ступени.

Он все еще хромал, и ему было чертовски неловко. Это чувствовалось так же сильно, как и запах его одеколона. Вот он пыжился, крутил перед глазами девушки с периферии пачками денег, выставляя себя неотразимым мачо, подмигивал и строил глазки,