Мир! Дружба! Жвачка! Не спеши взрослеть - Юлианна Перова

Санька вздрогнул. Интересно, что она слышала? Конечно, он ничего особенного не сказал, но вот какие голосом… Дети отлично чувствуют настроение… и ложь.

– Вик, я скоро вернусь. Хорошо? – принялся оправдываться парень, но сестренка недоверчиво посмотрела на него, развернулась и исчезла за дверью детской.

Санька чувствовал себя отвратительно.

Единственным человеком на свете, который сейчас мог вернуть ему душевное равновесие, была Женя. И к ней он бежал почти бегом.

* * *

Дороги он не помнил и вскоре уже сидел в комнате девушки на кровати. Сперва они робко держались за руки, избегая смотреть друг на друга, но спустя некоторое время обнялись, начали целоваться…

И вот на пол полетела одежда, Санька ласкал Женю, и та отвечала ему страстью. Это была первая ночь в их жизни.

И этой самой ночью закончилось детство.

* * *

Бесо сидел на диване, потягивая чай, и нервно курил, чтобы не сорваться. Вокруг собрались бойцы-кавказцы и внимательно слушали истерично-сбивчивый доклад Шоты.

– Каху нашли. Застрелен.

Главарь сжал зубы и со свистом втянул воздух. В его возрасте интенсивные эмоции чреваты тахикардией или, того хуже, инфарктом. Надо срочно решить проблему. Кавказец раздраженно отшвырнул недопитую чашку и сделал несколько коротких вдохов, чтобы успокоиться, а потом вскочил.

– Как меня эти афганцы задолбали! – взревел он, посмотрев на Шоту, который старался сохранять невозмутимый вид, и рыкнул: – Хватит с меня! Собери всех! – велел он помощнику. – Всех, кто есть! Игры кончились!

Никто не забеспокоился и не забил тревогу, когда кортеж из черных машин подкатил среди ночи к базе афганцев.

– Стоять! – Постовой преградил дорогу незваным гостям. – Кто такие, чё надо?

Затемненное стекло с пассажирской стороны одного из джипов опустилось, наружу высунулось дуло пистолета. Грянул выстрел – и постовой рухнул на землю, а машины вкатились через открытые ворота на базу.

* * *

Бывшие сослуживцы собрались обсудить дальнейшие планы и гостей не ждали.

– Короче, пацаны, предлагаю такой план, – объяснял Гриша, стоя во главе стола в экс-кабинете Вити. Мужчину и раньше уважали, к нему всегда прислушивались, а уж теперь – подавно. – От алкашки и прочей грязи отказываемся. Возвращаемся к нашим старым добрым схемам. В деньгах потеряем немного, но зато совесть чище.

– Думаешь, Витек все? – нахмурился один из сослуживцев. – Не объявится?

– Я бы на его месте уже белорусскую границу пересекал, – ответил Гриша мрачно и угрожающе.

– А Алик вернется, нет? – послышался голос с другой стороны стола.

Гриша вздохнул.

– Было бы круто.

Договорить он не успел: распахнулась дверь и в кабинет ввалилась банда кавказцев с автоматами. Раздались очереди, эхо раскатилось по всей базе и замерло по углам.

Брызнули осколки бутылок, спирт расплескался по столу, полу и стенам, смешиваясь с кровью.

Когда воцарилась тишина, никого из бывших военных, находившихся в кабинете, уже не было в живых. Шота с кривой ухмылкой обвел взглядом разгромленную базу, вытащил из кармана зажигалку и, щелкнув, бросил в лужу спирта на полу. Полыхнуло сразу и сильно. Кавказцы молча развернулись и ушли.

База стала братской могилой для переживших афганскую войну бойцов…

Глава восьмая

Утренние лучи пробивались в окно и щекотали кожу. Наступило одно из самых приятных пробуждений на свете. Это вам не будильник в семь утра! Санька несколько минут лежал с закрытыми глазами, а потом повернулся к девушке. Растрепанные кудри делали ее похожей на рыжее солнышко.

– Доброе утро, – ласково шепнул парень ей на ухо.

– Привет, – улыбнулась в ответ Женя. Она чувствовала себя и странно, и необыкновенно хорошо. Прежняя, детская жизнь закончилась, началась иная.

И если бы Женя могла отыграть события назад, то не стала бы ничего менять. Санька тоже.

– Ты такая красивая, – нежно произнес он. Парень был бы рад подобрать слова получше, но те не находились.

– Лохматая, – смущенно пробормотала девушка, одной рукой прикрывая лицо, а второй наспех приглаживая растрепанный рыжий «мелкий бес» на голове.

– И лохматая, – согласился Санька, прижимая девушку к груди. Пусть так. Все равно красивая.

Они некоторое время лежали молча, наслаждаясь утром и друг другом, а потом Женя с ленивым беспокойством протянула:

– Скоро мама вернется.

Она не боялась, да и отпускать парня не хотела, но прошлый раз закончился крайне неприятно. Повторения Женя явно не жаждала.

– Понял, – кивнул Санька, поцеловал девушку и засобирался домой. Он был совершенно счастлив, и никакая сволочь сейчас бы не испортила ему день.

* * *

На территории бывшей базы, за милицейским оцеплением суетились эксперты и врачи и бродил следователь. За распахнутыми дверьми ангара виднелось несколько тел, накрытых простынями. Все прекрасно знали, кто виноват в том, что случилось, но шансов для реальных доказательств было практически ноль.

Алик подкатил на мотоцикле к огораживаюшей ленточке, когда из ворот показался насупленный Демид, а следом за ним – санитары с носилками. Алику было достаточно одного взгляда, чтобы узнать Гришу. Его уже не спасти… как, впрочем, и остальных. Из живых на базе остались разве что мыши.

Если бы у Алика на голове были волосы, они бы встали дыбом.

Мужчина в ужасе рассматривал картину побоища, не веря глазам, пока его не отвлек голос старого знакомого:

– Зачем приехал? – осведомился врач, глядя на незваного гостя исподлобья. Приятель всегда приносил с собой неприятности. – Ты же сам решил ни во что не вмешиваться. Да что теперь… – Он махнул рукой и скривился. – Нет солдат – и война закончилась.

Алик пропустил комментарий мимо ушей. Демид любил пофилософствовать, как и все, выбравшие медицинскую профессию…

Он обернулся, почувствовав на себе взгляд: из-за кустов за ними наблюдал Витя. Несколько секунд бывшие сослуживцы сверлили друг друга непримиримыми взглядами, а потом Алик полностью сосредоточился на мотоцикле, буркнув на ходу: «Война никогда не закончится».

Взревел двигатель, двухколесная машина умчалась прочь, подняв тучу пыли.

* * *

Толик поспешно упаковал вещи в рюкзак, заткнул сигарету за ухо и, подхватив гитару, на цыпочках прокрался к входной двери. Главное – никого не разбудить! У дверей он на миг замер, со вздохом бросил нежный взгляд на спящую в гостиной на диване любимую женщину и тихонько отпер дверь, ежесекундно прислушиваясь, не идет ли кто.

Однако было тихо. Толик помнил, что дверь скрипит, поэтому открывал ее очень медленно.

Мужчина шагнул на лестничную площадку – и буквально нос к носу столкнулся с вернувшимся домой Санькой. Повисла удивленная пауза. Оба несколько секунд непонимающе глазели друг на друга, а затем Толик беспечно улыбнулся.

– О,