Мир! Дружба! Жвачка! Не спеши взрослеть - Юлианна Перова

Санька попытался пробиться внутрь, но обойти настырного бабкиного кавалера было непросто. – Тихо, тихо! Там все спят, – прошептал он.

– Вы чё? – вскинулся Санька. Ну и ну! Ему уже домой нельзя?! – Куда?

– Куда-куда? – продолжал громким шепотом Толик. – Это… куда?.. За сигаретами. Видишь, последняя осталась? – Тот постучал пальцем по заткнутой за ухо.

– С рюкзаком? – уточнил парень.

Бабкин кавалер гораздо больше напоминал жулика, пытающегося скрыться с места преступления.

– Ну да. И с гитарой, – глупо улыбаясь, подтвердил тот. – У меня привычка такая, знаешь, стройотрядовская. Чтоб веселее было и чтоб сигарет всегда с запасом. Ну, я мигом. – Он сжал вялую ладонь подростка и заторопился к лестнице. – Не прощаюсь. Давай, Санек. Будь мужиком. Я скоро. Да.

Санька проводил взглядом спускавшегося по ступеням Толика и зашел в квартиру.

На пороге гостиной стоял Федор. По выражению лица отца Санька понял: он все слышал… и, конечно же, правильно понял. Поэтому парень не стал ничего говорить, а проскользнул в комнату и тихо затворил дверь. Чудесное утро было окончательно и бесповоротно испорчено.

* * *

В гостиной собралась вся бывшая семья: Женя и ее родители. Мать, тихо напевая, хлопотала с букетом и вазой, а отец и дочь молча наблюдали за ней.

– А ты надолго? – с тревожной надеждой спросила Женя. – Или ты здесь остаешься, или как вообще?

Но ответ отца ошарашил девушку:

– Я приехал вас забрать.

Женя буквально онемела. Она ожидала любого ответа, но только не такого.

Девушка растерянно смотрела на отца, все слова где-то потерялись, а он продолжал:

– Мама мне позвонила и сказала, что она осознала свою ошибку и готова вернуться.

Он и не заметил, что Ирина в какой-то момент затаила дыхание и, разумеется, все слышала. Но возражать не стала, а со стуком водрузила вазу на стол, будто поставив жирную точку.

– Ну, я все бросил – и сразу к вам, – заключил мужчина и распорядился: – Так что – собирайся.

– Пап… – протянула Женя и заявила решительно: – А я не хочу.

– Глупости не говори, – отрезал отец и повернулся к жене. – Ира, а где ваши документы?

– Там, в спальне, – со вздохом указала подбородком Ирина. – В тумбочке

– Собирайся, – повторил отец безапелляционным тоном и вышел.

Женя повернулась к матери и смерила ее суровым взглядом.

– Мам? Ты же не хочешь ехать.

– А чё делать-то, Жень? – обреченно всплеснула руками женщина. – Работу я так и не нашла. Так будет лучше для всех. Ты же хотела, чтоб мы были вместе. Вот мы и будем вместе.

– Но ты же его не любишь! – воскликнула Женя.

Она и поверить не могла, что мать сдалась так просто. Но прекрасно понимала, что это не главный аргумент: отъезд неминуемо означал расставание с парнем. Впрочем, матери пока вовсе не обязательно знать подробности.

– Это видно, – прибавила она.

– Ну, ничё-ничё. Все будет хорошо. Потерплю. Потерплю, – принялась повторять Ирина, убеждая не столько дочь, сколько себя. – Для нас, для семьи, для тебя потерплю. Ничё.

Говорить теперь не о чем: мать, похоже, смирилась. Удивленная и раздосадованная Женя направилась в свою комнату, громко хлопнув дверью. Ее мир рушился.

* * *

Анна зашла на кухню, брезгливо поморщившись, помахала рукой, разгоняя плотный сигаретный дым. Про такую концентрацию обычно говорят: «Топор вешать можно».

– Фу-у, как надымил, – проворчала она и ринулась открывать окна. – Федь, мы ж с тобой договаривались, что ты не будешь курить в квартире, – накинулась женщина на сына, а после переключилась на другого нарушителя, вспомнив про гражданского супруга: – Толь, а ты куда смотрел? А?.. Толя? Толя? То-ля?

Но ответа не было. Анна заглянула в одну комнату, затем – в другую, но тщетно. Толика и след простыл.

– А где Толя? – спросила она.

– Ушел. Ушел наш милый Одиссей, – с грустной иронией вздохнул Федор, прикуривая очередную сигарету.

– То есть как это – ушел? – возмутилась Анна. – Куда ушел?

– Куда всю жизнь уходил, – пожал плечами ее сын, старательно пряча злорадство под маской равнодушия. – Эверест покорять, волка жрать на Кулумысе.

– Я не поняла, – потребовала женщина, уперев руки в бока. – Объясни.

– Ну, а как ты думала, мам? – развел руками Федор и накинулся на мать с обвинениями: – Тридцать семь лет ты нас обманывала. А теперь чего? Выпили, закусили и забыли? И давай вокруг тебя хороводы водить. Так, ты думала, будет?

Он ждал ответа, но бесполезно: женщина пребывала в своем собственном мире.

– Толя… Толя не ушел, – убеждала себя Анна и металась по кухне, как раненая птица. – Толя не мог уйти! – Она ощутила облегчение, когда затрещал дверной звонок. – О!.. Он вернулся. А тебе будет стыдно за твои слова! – самодовольно и назидательно заключила она, направляясь к двери.

Но ее ждало разочарование: на пороге стоял вчерашний гость с четверкой крепких грузчиков и нагло ухмылялся.

– Доброе утро, почтенная, – с издевкой поприветствовал женщину Гена.

– Что вам надо? – воскликнула Анна испуганно и позвала: – Надежда!

Однако Гена бесцеремонно отодвинул женщину в сторону и прошел в комнату.

В этот момент из кухни выскочил взбудораженный Федор, а из спальни – Надежда.

– Доброе утро! – ухмыльнулся Гена. Он уже чувствовал себя полноправным хозяином квартиры.

– Не знаю, доброе ли, – буркнула себе под нос Надежда и отнюдь не гостеприимно обратилась к визитерам: – Здрасьте, проходите, пожалуйста. Замеры, да, нужно сделать? Можете делать замеры.

– Видит бог, мне очень неприятно об этом говорить. – Гена сплел пальцы и возвел глаза к потолку, как обычно делают театральные актеры, играющие мошенников. – Но мы уже пришли, как бы, вас немножечко выселить.

– Что? – Глаза женщины расширились.

– Да вы не волнуйтесь, – покровительственно произнес риелтор, махнув рукой, дескать, пустое. – Мы вашу мебельку аккуратно во двор вынесем. Чтоб голые стены остались!

– Как это? – озадачилась Надежда. Договор был совсем о другом.

Но Гена ее уже не слушал и указал грузчикам на комнаты.

– Приступайте, молодцы.

Вскоре он деловито прохаживался по квартире, осматривая стены, потолок и что-то подсчитывая в уме. За ним семенила обеспокоенная Надежда, пытаясь выяснить хоть что-нибудь.

– Подождите, как это возможно? Вы понимаете, нам нужно время.

– Слушайте, у самого сердце кровушкой обливается, – незваный гость наконец позволил себе заметить ее.

Женщина порядком ему надоела со своими вопросами, Гена едва сдерживался, чтобы не ответить грубо, но следовало сохранять лицо.

– Но ваш подельник моего заказчика обманул. Липовые документы ему подсунул. Я человек подневольный… Ой, какая симпатичная птичка! – Губы риелтора растянулись в жадной улыбке, а глаза загорелись.

– Не трогайте! – Федор оттеснил мужчину, выхватил из загребущих рук свою собственность, рявкнув так, что Гена попятился.

– У меня страсть