Несбывшаяся жизнь. Книга первая - Мария Метлицкая

В кофе бабушка наливала сливки, а не молоко.

– Старые, давно позабытые привычки, – грустно вздыхала она.

А потом хлопала рукой по табуретке:

– Ну? Пристраивайся! Составь мне компанию!

Анюта только этого и ждала. И бабушка варила ей кофе – персонально! Конечно, куда слабей, чем себе. А сливок наливала побольше: густых, кремового цвета, сладко пахнувших. И две ложечки сахара. Именно ложечки, потому что они были маленькие, кофейные, привезенные бабушкой из командировки.

– Мое наследство, – вздыхала она. – Серебряные. Потом будут твои.

Готовить бабушка не очень любила, но старалась. Сложные блюда у нее и вовсе не получались, а вот простые, незатейливые, как говорила она, – пожалуйста!

Жареная картошка, блины, тушеная капуста, запеченная курочка…

– Без изысков, – говорила бабушка. – Без изысков полезнее.

Аню вполне устраивало «без изысков», особенно картошка и блины, а уж если блины со сметаной и вареньем!..

К маминому дню рождения бабушка решила испечь «Наполеон».

Мучилась, чертыхалась, хлопала дверью духовки, а в результате все выкинула: не получилось.

Расстроилась, выкурила подряд две папиросы, а потом взбодрилась:

– И зачем нам печь, а, Анют? У нас за углом прекрасная булочная, а в десяти минутах замечательная кондитерская! Пусть пекут пекари и кондитеры, а мы… – Бабушка задумалась и вздохнула: – А мы лучше сходим в библиотеку. Или погуляем. Пройдемся по бульварам – до монастыря или цирка.

Анюта радостно кивала: и правда, зачем печь сложный и долгий торт, когда можно купить в кондитерской?

На прогулках с бабушкой Анюта узнавала много интересного. Бабушка рассказывала про свое детство, про родителей. Про квартиру на Патриарших прудах, где она родилась, но дома давно нет – снесли еще до рождения Лизы. Рассказывала, как отмечали Пасху и пекли куличи, всегда пекли, даже когда с продуктами было совсем плохо, – но муку собирали, копили, пересыпая в деревянный бочонок, стоявший в буфете. Там же, в буфете, стояла банка с изюмом. Изюм держали для куличей, но однажды маленькая Маша его съела. Не выдержала и съела, очень хотелось сладкого. Пропажу обнаружили перед Пасхой – и мать впервые избила ее отцовским ремнем…

А сестра Нина ее защищала, вырывала из маминых рук. Попало и ей…

Обязательно справляли и Рождество. Только рождественского гуся не запекали.

– Какой гусь в те времена, – вздыхала бабушка.

Но какие бы ни были времена, на дни рождения всегда дарились подарки. Сначала были куклы и платья, а потом просто ленточки для волос – атласные, с конфетных коробок, красные, розовые и белые: ленточки не выбрасывались, хранились, вот и пригодились после.

Про сестру Нину бабушка почти ничего не рассказывала.

– Да ну, – говорила она, – не интересно.

И про командировку молчала. Расскажу, мол, когда вырастешь. И про маминого отца ни слова: молчала как партизанка.

А Анюте все было интересно!

Особенно она любила рассматривать старые фотографии. На фотографиях Нина, бабушкина сестра, выглядела очень некрасивой: носатая, с крошечными глазками и длинным лошадиным лицом. Зато бабушка Маша была красавицей – надо же, родные сестры, а такие разные!

Бабушка была высокой, стройной, как мама. На лице сияла улыбка, в глазах – радость. В ушах серьги, на голове шляпка, и туфли на каблуках, ух! И плащ был красивый – с широкими плечами, крылышками и широким поясом, сейчас похожие входят в моду. А какая сумочка была у бабушки! Маленькая и круглая, как шарик. Тонкий ремешок и блестящая бляшечка на замочке. Мечта.

Но жизнь сложилась так, что бабушке Маше пришлось уехать в долгую командировку, далеко-далеко, за тридевять земель. Собирались поехать семьей – Маша, ее муж и дочка Лизочка. Но сестра Нина Лизу не отдала, потому что на Севере холодно, а Лиза слабая и болеет, пусть остается в Москве. А как подрастет и окрепнет – тогда и поедет. Так решили. Бабушка с мужем уехали, а маленькая Лиза осталась в Москве.

– Потом я об этом страшно пожалела, – глухо говорила бабушка.

– Почему? – удивлялась Анюта. – Ей же здесь было хорошо!

– Никому не было хорошо, – буркнула бабушка, строго добавив, что разговор окончен.

Аня поняла, что дружными сестры не были.

– А муж у Нины был? – однажды спросила она.

– Какой там муж? – презрительно фыркнула бабушка. – Такого дурака не нашлось. Она и учиться не хотела. Образования не получила, книг не читала. Готовить не умела, да и скупой была до невозможности – какой муж, кто на такое позарится?

Про маминого отца бабушка обещала рассказать «как-нибудь», попозже, но это «попозже» все не наступало. Анюта напоминала, но бабушка не торопилась и быстро переводила разговор на другую тему.

Еще про сестру Нину однажды сказала:

– Нина была неплохим человеком, но вряд ли добрым.

И все, больше ни слова.

Бабушка интересно рассказывала про Москву. Московские улицы, памятники, старые здания…

– Смотри, что-то помню! – удивлялась она. – Сколько лет прошло, а кое-что помню…

Бабушка уставала, и они садились перевести дух. Анюта бегала за горячими пирожками и пончиками – всего-то два шага, а совсем как взрослая, да вдобавок с бабушкиным кошельком.

Иногда бабушка заходила в церковь.

– А ты – как хочешь, – говорила она. – Тянет – зайди. Нет – подожди на улице, тебя здесь не тронут.

Заходить было страшновато, и Анюта оставалась на улице.

Бабушка возвращалась быстро. Лицо у нее было строгое, серьезное, но довольное и очень спокойное.

– Маме не говори, – предупреждала она. – У нас же могут быть свои секреты?

Анюта кивала.

У них и вправду были секреты: внеплановая порция мороженого, кукла-клоун за большие деньги, белые колготки, купленные у спекулянтки, – мама бы этого не допустила!

В общем, привирали по мелочи.

– Это грех небольшой, – вздыхала бабушка. – Просто мы ее не расстраиваем.

Лиза удивлялась и радовалась дружбе Марии с Анютой: честно говоря, не ожидала она такой скорой близости и любви.

Может, мать отдавала долги? Или просто искренне полюбила Анюту?

Да что разбираться. Сложилось так – и это здорово. Лиза теперь была спокойна за дочку: Анюта под постоянным присмотром, и самое главное – без пятидневки.

8

На последнее предшкольное лето планировали поездку на море. Лиза нервничала: как будет с деньгами?

Теперь прибавился еще один член семьи, а значит, и денег требовалось больше. Сказать матери, что втроем ехать не на что? Лизу передернуло от этой мысли. Как такое возможно? Да и Анюта ни за что не согласится: теперь бабушка – ее лучший друг и товарищ, дочка без нее не поедет.

Лиза советовалась с коллегами, где комфортнее и дешевле, куда легче добраться и вообще где хорошо и спокойно с ребенком и пожилым