Дизайн своего мира - Ольга Станиславовна Назарова

Лиза проснулась от хлопка форточки, подошла её прикрыть и замерла – весь мир исчез, осталась только она, Май и её дом.

Дом, который наслаждался теплом, запахами, звуками, Лизиными шагами и мурлыканием Мамая. Дом, вполне осязаемо почувствовавший себя счастливым и радостным – вместе с теми, кто в нём живёт.

– Кто бы знал, как это удивительно… когда ты возвращаешь себе себя самого, когда находишь своё место, и того, кто рядом с тобой, – Лиза поймала Мая, который прыгнул ей на руки, и ласково коснулась стены дома. – Мир дому твоему… Я первый раз в жизни поняла, что именно это означает! Понимаешь, Май?

Конечно, он понимал, не зря же кошачья песенка так похожа на это слово. Они часто это напевают:

– Миррр вам, мирррр нам…

Дом тоже помурлыкал бы, если бы умел, но у него была своя музыка – тепло, которое идёт не только от батарей, но и от стен. Тепло, в которое люди ныряют, как в своё детство.

Безмятежность, укутывающая Лизин дом, никак не могла добраться до Николая Миронова.

От него прямо-таки искры летели в последнее время – ну, какая приличная безмятежность это выдержит?

Кредит он получил без особых проблем, но и только. Остальные сложности словно подстерегали его за каждым углом.

Каждое утро, как на подбор начиналось с чего-то бодрящего типа:

– Николай Петрович! Барахлит третья линия!

Или: – Николай Петрович, а у нас погрузчик того… сломался.

А ещё в динамике смартфона мог возникнуть очень вдохновляющий голос кладовщицы, звучавший перепуганной пароходной сиреной:

– Ооооааааапракинули три ряда стеллажей с пустыми упаковками! Как смогли? Да хто ж их знает? Молчат ироды! Камеры? Да какие там камеры, если стеллажи летали?

Короче, Миронов только и мог, что уворачиваться, невольно вспоминая старый анекдот о наркоме СССР Анастасе Ивановиче Микояне, который мог обходиться без зонтика, передвигаясь между струйками дождя.

– Вот бы и мне так… между этим стеллажами, погрузчиками, линиями и прочими радостями жизни так передвигаться! – вздыхал к вечеру валящийся с ног Миронов. – Одно хорошо, газ всё-таки провели! И Фёдору с Валей спасибо – я даже переустройством дома не занимался! И Виня Лизка к себе берёт, а то, он или сбежал бы, или перекусал всех газовщиков и сантехников со слесарями. А то я на работе врезаюсь лбом в каждую проблему, а с этой газпроводкой и вовсе всю морду бы себе разбил!

Впрочем, к окончанию года, всё как-то попритихло, перестали ломаться линии цехов, стеллажи смирились со своей участью и стояли как вкопанные, камеры вернулись на своё место. Сотрудники более-менее свыклись с работой и начальством, а сам Миронов приноровился к ним.

– Ну что… жизнь налаживается? – c некоторой опаской уточнил у себя Миронов, доехав до дома поздним вечером.

Лиза Виня уже не забирала, так как все ремонтные мероприятия закончились, чужие люди в дом не заходили, а он сам осознал радость ожидания хозяина у тёплой батареи на мягчайшем матрасике в окружении игрушек и погрызух.

Николай завёл машину на участок, потом привычно пошёл закрыть ворота и…

Нос к носу столкнулся к каким-то незнакомым типом, от одного взгляда на которого у него на загривке поднялась щетина стрижки.

– Николай Петрович, добрый вечер! Позвольте, я вам с воротами помогу! – крайне корректно сказал тип.

– Не стоит утруждаться! – буркнул Миронов. – Кто вы и чем обязан?

– Я? Моё имя вам ничего не скажет, но у нас есть общие знакомые, и они очень хотят с вами побеседовать. Советую не отказываться – это в ваших же интересах.

– И где эти ваши знакомые? – Миронов стремительно соображал, кто это может быть…

– Те, кому я деньги задолжал перед поездкой сюда? Нет, им всё возвращено. Хак сказал, что претензий нет, да и не стали бы они так долго ждать, нашли бы раньше – я ж потом и не скрывался. Тогда что? Кому-то хвост прижал тут? Непохоже – уровень разговора экстра-класса. Я бы сказал, что отдаёт Хаковской интонацией, и это странно. Но если такой уровень, то лучше побеседовать, тем более что от этого типа прямо-таки фонит… – Николай умел ощущать потенциал возможного соперника, и это ощущение однозначно сообщало – с этим человеком ему не справиться.

– Знакомые недалеко – я вас отвезу. Пойдёмте, Николай Петрович. Рад, что вы приняли верное решение… – человек шагнул к свету фонаря и чуть отодвинул полу зимней куртки. Жест был обыденным, словно кобура на боку – вещь совершенно привычная, типа брючного ремня.

Машина типа стояла справа за сугробами на краю улицы.

Миронов увидел, что за рулём сидит водитель, сзади ещё кто-то. Он без возражений сел на заднее сидение, рядом ещё с одним мужчиной, больше всего похожим на сфинкса – тот даже голову не повернул в его сторону.

– А вы, Николай Петрович, неожиданно сдержаны… – хмыкнул первый, оборачиваясь с переднего сидения. – Я-то ожидал возмущение, крик, возможно даже попытку сопротивления. Впрочем, так гораздо лучше – вы разумны, а это именно то, что вам сейчас нужно.

Миронов понимал, что это разведка боем – прощупывание его реакции, степени страха, поэтому ограничился невнятным хмыканьем.

Ехали недолго, пара поворотов, и машина остановилась у коттеджа, на котором красовалось красноречивое объявление о продаже.

– Проходите, пожалуйста, внутрь, там вас ждут! – «говорун» придержал перед Мироновым входную дверь, ловко ощупав карманы его одежды. – Извините – разумная предосторожность.

Николай вошёл в большую комнату, где его поджидало несколько человек.

– Ааа, Николай Петрович! Очень рады вас видеть! – поприветствовал его один из них, седой, с шапкой пышных волос в безукоризненном костюме.

– К сожалению, не могу вернуть вам комплимент – я вас не знаю, видеть не рад, а способ приглашения и вовсе вызывает вопросы, – хмуро отозвался Миронов.

– Это всё потому, что вы не в курсе, что мы хотим вам сделать подарок! – ощерился в улыбке ещё один тип, с чёрными крайне неприятными глазами.

– Подарки у незнакомых людей с детства приучен не брать! – отозвался Миронов.

– Узнаю фамильные интонации! – рассмеялся седовласый. Правда, несколько натужно. – Я не могу сказать, что у нас тут все вам незнакомые. Вот, например, Юрия Ивановича Храмова вы точно должны знать, – он махнул рукой направо, и из тени выступил действительно весьма знакомый Миронову тип.

– Да, вас, Юрий Иванович, я помню, – кивнул Миронов ещё более насторожившись.

Ещё бы ему Храмова не знать – именно он был