Книжная лавка фонарщика - Софи Остин

Она заметила, как на его лице отразилось недоумение.

— Вообще-то, — сказал он, прокашлявшись, — я сын богача из Массачусетса, посланный от имени лорда Пемберийского попытаться уговорить леди Вайолет приехать на лето в Шотландию. Я учился в Оксфорде с ее братом.

Эвелин поморщила нос:

— Ну и скука. Никакой романтики и широких жестов. А вы точно уверены, что не влюблены в нее без ума?

Американец проворно свернул газету и положил ее на пустой стул рядом с собой.

— А вы здесь зачем?

— Ой, да так, знаете. — Эвелин пренебрежительно махнула рукой. — Женские глупости.

— А вот и нет, совершенно не знаю. — На его лице заиграла томная улыбка. — Не хотите ли мне рассказать?

— Да, мисс Ситон. Не хотите ли?

Они как один тотчас обернулись на голос: леди Вайолет возникла из-за выставленных в ряд гортензий, словно призрак. В своем фиолетовом повседневном платье, с прической из завитых и аккуратно заколотых под бархатной шляпкой светлых волос она сама казалась полевым цветком. Пристальный взгляд ее зеленых глаз ослеплял, а от ее хрупкой красоты и бриллиантов перехватывало дыхание. Таким, очевидно, было ее воздействие на американца, который несколько секунд сидел, точно окаменев, а когда встал, чтобы с ней поздороваться, в спешке задел коленями кофейный столик.

— Ну наконец-то. — Он снял шляпу, отвешивая ей поклон. — Я думал, вы заставите меня сидеть тут еще целый день.

— Натаниэль, в сотый раз тебе повторяю: я в Шотландию не поеду, так папе и передай. — Она строго посмотрела на него и повернулась к Эвелин: — Я пришла узнать, чего от меня понадобилось вам, мисс Ситон. Лакей сказал, что ему показалось, будто вы пришли сюда пешком. «Но ведь не из самого же Риккалла?» — удивилась я. И тогда он рассказал мне самое интересное.

Мягкий стук каблуков, цокающих по плитке, словно затих вместе со звоном колокольчиков на стойке регистрации. В ушах Эвелин боем курантов остался звучать только громкий голос леди Вайолет:

— Кемпер сказал, что в начале недели через Йорк проезжал целый караван карет и направлялись они в сторону Риккалла. Кареты были полицейские. Они остановились у отеля «Роял Стейшн»: спрашивали дорогу. — Она повернулась к американцу и добавила: — Риккалл столь мал, что ты, скорее всего, промчишь мимо и даже его не заметишь.

— Ясно, — бросил американец.

— И тут я подумала: «Любопытно — вот Кемпер увидел, как в Риккалл тянется вереница карет, и вот вы, мисс Ситон, появляетесь через несколько дней на моем пороге!» — Она снова бросила взгляд через плечо Эвелин: — Мисс Ситон живет в Риккалл-холле.

— Я догадался, — ответил американец.

— Итак, мисс Ситон, — леди Вайолет снова устремила свой жгучий, испытующий взгляд на Эвелин, — с какой целью вы решили меня навестить?

Эвелин сжигало желание встать и уйти из этого вестибюля, притвориться, что и ноги ее там не ступало. Ей хотелось отмотать время назад, хотелось, чтобы мать ее никуда не посылала, чтобы отец не сломал им жизнь, но больше всего — чтобы леди Вайолет перестала на нее смотреть. Потому что казалось, что с каждой секундой ее взгляду все яснее открывается правда.

— Мы решили брать пример с вас, леди Вайолет, — ответила Эвелин непроизвольно натянутым тоном. — Захотели провести лето в Йорке.

— Странно. В жару все, как правило, стараются отсюда уехать. — И она снова повернулась к американцу: — Мне, однако, хорошо везде, где нет маменьки и папеньки. А они не выносят Йорка в теплую погоду. Говорят, что от жары с реки поднимаются миазмы[6]. — Она села рядом с американцем, чтобы пронзать Эвелин взглядом было еще легче. — Но это не объясняет, зачем все те кареты туда поехали.

Эвелин сглотнула. Ей претила ложь, но ее вес уже начинал давить ей на плечи. А единственной альтернативой было сказать правду женщине, которая способна устроить величайший скандал даже из благотворительности. Нет, нельзя было допустить, чтобы жизнь матери сломали второй раз за неделю.

— Они заблудились, — сухо сказала она. — Вот и всё.

— Уверена, что так оно и есть. — Уголок рта леди Вайолет дернулся. — Значит, вы приехали в Йорк и явились ко мне заявить о своем присутствии лично?

— Я пришла попросить вас о рекомендательных письмах, — ответила Эвелин. — Меня послала матушка.

— Как же поживает ваша милая матушка? Очень надеюсь, что она оправилась от поступка вашего негодяя-отца. — Она повернулась к американцу и добавила: — Он просто взял и бросил их: уехал в Лондон «по делам» и так и не вернулся. В газетах чего только не писали о его занятиях — и достойных среди них было не много. Если только ваш отец не делает вложений в балерин.

Эвелин ощутила, как от стыда ее щеки становятся пунцовыми.

— О, и я не сомневаюсь, что такой женщине, как ваша мать, было очень тяжело пережить его уход. Остаться одной в таком большом доме! К тому же учитывая ее столь скромное происхождение… Наверняка она долго не могла прийти в себя. Моя мама сказала, это чудо, что ваш дом как-то выстоял, и я тогда была склонна с ней согласиться. Но теперь посмотрите! Прошло два года, а вы не голодаете, даже явились ко мне!

У американца, по крайней мере, хватило совести изобразить стыд.

— Все это звучит поистине ужасно.

Эвелин почувствовала, как ее кожа начинает покрываться липким потом. Вот почему она ненавидела иметь дело с леди Вайолет. Та, как охотничья собака, неотступно загоняла ее в нору, не оставляя ей никакого выбора, кроме как забиться поглубже и надеяться, что до нее не дотянутся ее острые когти.

— Либо соглашайтесь написать для нас письма, либо отказывайтесь, — медленно произнесла Эвелин, четко проговаривая каждое слово. — Я не собираюсь сидеть здесь и выслушивать от вас сплетни.

— Да ладно вам, — еще громче сказала леди Вайолет. — Я всего лишь вводила своего друга в курс дела!

Эвелин не поддалась на провокацию и не стала переводить взгляд на американца. Смотря леди Вайолет прямо в глаза, она повторила:

— Вы будете писать для нас письма или не будете?

Леди Вайолет надула губы.

— Где вы здесь остановились?

— У родственницы.

— У какой родственницы?

Эвелин почувствовала, как когтистая лапа снова замахнулась в ее сторону.

— А что? Хотите и о ней все поведать американцу?

— Мое имя — Натаниэль Моррис, мэм, — тихо произнес он. — И мне не нужно знать…

— И правда, мисс Ситон! — Леди Вайолет укоризненно на нее посмотрела. — Я спрашиваю, чтобы знать, какой адрес давать своим знакомым, разумеется! Вдруг они захотят вам написать или лично навестить вашу матушку? — И добавила для