Это - Фай Гогс

А вот в комоде, который малец приберег напоследок, я обнаружил кое-что знакомое. На вешалке одиноко висело темно-синее шелковое платье – точно такое же, в какое была одета моя жена, когда я отвозил ее тело к берегу залива. Я узнал бы его даже среди сотни других платьев, юбок и блуз, которыми быстро заполнялись все ее шкафы, но не считая этой полупрозрачной туники, выстиранной и отутюженной, там было пусто.

Таким образом, предательство Джо я счел доказанным. В противном случае начал бы он как раз с комода – единственного в этой комнате места, где можно было попытаться хоть что-нибудь отыскать. Он же делал ровно то, чему меня когда-то учил поверенный: используя все подручные средства он постепенно повышал градус тревоги и готовил жертву к катарсису, чтобы во время развязки лишить ее воли сопротивляться.

Конечно, эти ребята прекрасно понимали, что одного только платья мне было мало. Явно готовилось что-то еще. Постояв немного возле комода, подлый предатель закрыл скрипучую дверцу и отошел к противоположной стене, якобы для того, чтобы повнимательнее рассмотреть несколько рисунков углем, висевших на ней.

На одном из них, совсем свежем, была изображена обнаженная девушка, сидящая со скрещенными ногами. Из ее оскаленного рта торчал длинный язык, который затем несколькими тугими кольцами обвивал ее прекрасное, объятое жарким пламенем тело. Язык оканчивался трещоткой гремучей змеи. Художнику удалось не только удивительно точно отразить черты Фло, но и ее непередаваемо-демоническую суть.

Это был отменный ход, и я почти попался. Но еще раньше я заметил, что входя, Джо как бы ненароком оставил дверь приоткрытой. Не особенно веря в случайности, я старался не упускать ничего, что происходило за моей спиной.

Послышавшийся сзади шорох был настолько тихим, что я мог бы его и не услышать. Но мне хватило одного этого шороха, чтобы воображение дорисовало остальное. Получившаяся картина оказалась настолько неприятной, что мои силы внезапно удесятерились. Попытка обернуться привела к тому, что я действительно обернулся – да так резко, что упал лицом вниз, не удержав равновесия. А когда поднял голову, то на расстоянии не больше трех шагов от себя увидел громадного – гораздо крупнее, чем мог представить – пригнувшегося к полу льва!

Глава 36

Из которой не совсем неясно, сумеют ли три вруна докопаться до истины

Каждый знает, что львов почти невозможно встретить вдали от естественной для них среды обитания – виртуальной Серенгети, спрятанной где-то в глубине всемирной паутины. Сам я не принадлежал к числу сорвиголов, готовых поставить на карту жизнь ради нескончаемого сетевого сафари, и предпочитал куда более безопасные места, где все, чего мне стоило бояться – что однажды меня зажмет в укромном местечке и вылижет с головы до пят какая-нибудь сладострастная тигрица. В результате, зная практически все о повадках двуногих представительниц кошачьей породы, я почти ничего не соображал в том, чем живут кошки четвероногие.

Но одно мне было известно доподлинно: даже если вокруг будет пастись миллион газелей, они ни за что не сведут глаз с той, которую наметили себе на обед. Лежа на полу, я мог рассмотреть каждый волосок, топорщившийся на сморщенном львином носу, но его взгляд был направлен не на меня, а фута на три выше моей головы. Вытянув руки по бокам, я осторожно перекатился налево, под кровать, и уже оттуда, находясь в относительной безопасности, увидел то, что и ожидал увидеть – мои собственные ноги, все еще повернутые носками дорогущих кроссовок Сосунка к стене.

Я перевел взгляд на льва. Его уши были прижаты к голове, кисточка хвоста напряженно подрагивала, а желтые горящие глаза следили за каждым движением Джо, предательство которого уже не казалось таким очевидным!

Да, мне стоило хотя бы попытаться предупредить его – но, как гласят старинные летописи, нередко в аналогичных ситуациях чувство товарищества у былинных героев нередко уступало место обыкновенной человеческой благодарности богам, которые так своевременно обеспечили их запасным комплектом съедобной плоти. Я устроился поудобнее и, стараясь не радоваться раньше времени тому, что моя проблема вот-вот разрешится сама собой, стал ждать.

Ждал я недолго. Зверь пригнулся еще ниже и рыкнул, дав понять Джо о своем присутствии. Сделал ли он это явно специально, как бы говоря: «Если ты даже не поймешь, отчего умер, то будет ли в этом толк?» Малыш обернулся почти так же быстро, как и я до этого. Мне даже почудилось, что лицом к стене остался стоять наш третий, совсем уже нежеланный братец – но обошлось. Лев тряхнул гривой перед прыжком; я сосредоточился, чтобы одновременно с этим успеть выскочить за дверь; но тут Джо вдруг спутал все карты нам с моим рыжим союзником. Грохнувшись на колени, он проскулил:

– О, не убивай меня, прекраснейшая из собак! Умоляю, пощади!

Это было так неожиданно, что я не поверил собственным ушам. Откуда парню могло быть известно о технике, к которой я приберегал лишь на самый крайний случай? Суть ее была вот в чем: если другого выхода не остается, то иногда сознательное преуменьшение угрозы придает заряд уверенности, которая одна только и способна помочь победить!

Техника сработала замечательно. Лев был обескуражен ничуть не меньше моего. Оскалив клыки, он рыкнул еще раз, но уже с вопросительной интонацией. Было заметно, что зверь удивлен такой фамильярностью со стороны своего нахального ланча. По всем канонам Джо следовало немедленно развить успех – и он не сплоховал: радостно повизгивая и быстро перебирая ногами и руками, он с высунутым языком бросился прямо навстречу чудищу!

Мало того. Я все еще не мог поверить в происходящее, но готов был поклясться здоровьем всех своих матерей – реальных и тех, которых я долго вынашивал прежде, чем родить: Джо не только не остановился, когда подбежал к кровожадной зверюге вплотную, но даже попытался лизнуть ее в нос! Номер был исполнен настолько вдохновенно, что льву просто ничего другого не оставалось, как испуганно попятиться назад!

«Чтоб меня…», – решил я, изумленный.

На время внеся сумятицу в строевые порядки противника своей резкой контратакой, Джо больше не стал испытывать судьбу. Вскочив на ноги, он бросился к двери. Льву понадобилось всего мгновенье, чтобы прийти в себя, но когда он ринулся вдогонку, было уже поздно. Малыш выбежал за порог и захлопнул дверь. Весь дом вздрогнул от удара огромного тела о тяжелое деревянное полотно и последовавшего за ним раскатистого рева оболваненного царя зоопарков.