Весенняя лихорадка. Французские каникулы. Что-то не так - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

– Разрешите ваш паспорт?

– Он у меня в сумке.

– А сумка?

– За вашей спиной, на столе.

– Благодарю, мадемуазель.

Открыв сумку, он высыпал на стол все, что в ней было, взял паспорт и мрачно его просмотрел.

– Все в порядке, да?

Месье Бюиссонад метнул первую молнию:

– Нет, мадемуазель, ни в коей мере. Это паспорт Терэз Трант, тогда как ваша фамилия Фэлло-ус. Вам это кажется занятным? Вы улыбаетесь?

– Простите. Я вас слушаю.

– Фэ-лло-ус, – повторил Бюиссонад. – У нас есть свидетельства, что в Сэн-Роке вы были служанкой мадемуазель Трант. Так?

– В определенном смысле.

– Не понимаю. Были вы служанкой или не были?

– Была.

– Прекрасно. Собственно говоря, отрицать это бесполезно. Вас опознали. Итак, в Сэн-Роке вы – Фэл-ло-ус, служанка. Здесь, в Ровиле, вы мадемуазель Трант. Наводит на размышления. Невольно спросишь, что же сталось с настоящей мадемуазель Трант?

– Она вернулась в Америку.

– Оставив вам свой паспорт, одежду и деньги. Что может быть естественней!

– Что ж, я ее убила?

Именно так думал месье Бюиссонад и уже представлял свою фотографию в газетах.

– Это, – сказал он, – мы и выясним.

Рассел Клаттербак смотрел на комиссара с явственной неприязнью. Тот, в конце концов, испортил приятнейший визит.

– Кто этот субъект? – спросил он, глядя на него тем холодным взглядом, каким взглянул бы на преуспевающего автора, переметнувшегося в другое издательство. – Напоминает страдальца-издольщика.

Обращался он к маркизу, но, поскольку тот еще не пришел в себя, ответила Терри:

– Это комиссар полиции.

– Ну, знаете! – удивился Клаттербак. – Тут что-нибудь украли?

Маркиз собрался с силами и объяснил:

– Он говорит, что фамилия мисс Трент – Феллоуз.

Клаттербак мгновенно увидел ошибку. Он вообще быстро соображал.

– Какая-такая Феллоуз, если она Трент?

– А он говорит, не Трент.

– Конечно, Трент!

– Вы ручаетесь?

– А то как же! Мы очень хорошо знакомы. Я давно покупаю у мисс Трент мед и яйца. Цена, конечно, завышена, ссылаются на всяких пчел…

– Комиссар считает, что она – служанка мисс Трент.

– Кто-кто? Да он спятил.

Месье Бюиссонада оскорблял не только тон, но и самый язык. Он презирал английский, полагая, что речь англичанина слишком похожа на бессмысленный птичий щебет.

– Parlez français, monsieur! [87] – заорал он. Клаттербак окинул его еще одним холодным взглядом.

– Как я могу парле фронгсе? Эй, Терри!

– Да, мистер Клаттербак.

– Скажите этому типу с подбитым глазом, что он кретин. Правда, кто тут у них не кретин? Хотя бы у одного француза были все дома!

– Кто эти люди? – спросил комиссар.

– Мои друзья, – ответила Терри. – Толстый – мистер Клаттербак, американский издатель, а тощий и длинный – маркиз де Мофриньез.

Бюиссонад немного отмяк, он почитал аристократию, но дело есть дело.

– Пусть объяснятся.

– Сейчас, сейчас. Вы не говорите по-английски, месье Бюиссонад?

– Нет.

– Тогда вы не поймете мистера Клаттербака, тем более что он ест. У него домик рядом с нами, в Америке. Мы давно знакомы. Так что можете не сомневаться, что моя фамилия Трент. Тереза Трент, для вас – Терри, мы ведь с вами подружимся. Вот у вас глаз подбит, мне вас жалко. Ударились в темноте?

Комиссара сбить не удалось.

– Свидетель утверждает, что ваша фамилия Фэл-лоус. Да вы и сами…

– Сейчас-сейчас. Это сложная история, слушайте внимательно. Представьте себе, что вы с сестрой, две девушки, разводите кур.

Месье Бюиссонад заморгал. Он не смог это представить.

– Вам хочется посмотреть мир, – продолжала Терри. – Внезапно вы получаете немного денег. Теперь, думаете вы, можно съездить во Францию. Ah, la belle France! [88] – И Терри поцеловала свои пальцы.

– Я все понял, – сказал Клаттербак маркизу. – «А, ля бель Фронгс!» – это «О, прекрасная Франция!»

– Однако, – продолжала Терри, – мы не могли купить два набора парижских туалетов. Вот мы и решили, что один месяц сестра будет мисс Трент, а я – служанкой. Потом мы куда-нибудь переедем и обменяемся. В Сэн-Роке был ее месяц, и я там стала Феллоуз. А здесь я – мисс Трент. Вы не запутались?

– Нет, мадемуазель.

– Все понятно?

– Да, – любезно отвечал комиссар. – Блестящая мысль.

– И нам так кажется.

– Значит, у вас было мало денег?

– Не очень много.

– Этот отель для вас дороговат?

– Еще бы!

– Охотно верю. А потому, – Любезность его исчезла, словно он нажал кнопку, – когда вам представилась возможность украсть пятьсот тысяч франков из сумки мадам Пеглер, вы ею воспользовались. Поистине, рождественский подарок!

Комиссар взял со стола билеты.

– Мадемуазель собиралась нас покинуть. Что ж, это понятно.

– Что он говорит? – поинтересовался Клаттербак.

– Обвиняет меня в том, – сказала Терри, – что я украла деньги у миссис Пеглер.

– Это еще кто?

– Моя бывшая супруга, – объяснил маркиз. – Я был женат дважды.

– А я вот – трижды, – сообщил Клаттербак. – Однако суть не в этом. Даже француз мог бы понять, что это – ерунда. Вы даже не видели этой сумки!

– Видела, – сказала честная Терри. – Я ее нашла. Но там ничего не было. Конечно, я ее не открывала, но понятно на ощупь.

Клаттербак почесал нижний из трех подбородков, странно глядя на нее сквозь очки.

– Нашли сумку?

– Да. Она была в кресле, за подушкой. Чувствую, там что-то лежит, смотрю…

– И находите сумку?

– Да.

– А в ней ничего нет?

– Так мне показалось.

– А он что говорит?

– Что там пятьсот тысяч франков.

– Господи милостивый!

Когда Терри молила небеса, чтобы не заплакать, маркиз, судя по всему, чем-то подавился, а Клаттербак протирал очки, в дверь постучали.

Комиссару этот звук показался последней соломинкой. Он распахнул дверь и, увидев молодого человека, швырнул ее ему в лицо. Именно поэтому Джеф закачался, прижимая к носу быстро алеющий платок.

Терри закричала. Маркиз вцепился в кресло. Клаттербак передернул в отчаянии плечами, поскольку знал, что здесь, во Франции, может случиться что угодно.

– Глупо, – сказал он, имея в виду поступок комиссара, – очень глупо. Нет, что за народ!

Терри взяла Джефа за руку и отвела в ванную. Бранясь по-французски, он остался там, а Терри, вернувшись, пронзила комиссара взглядом. Потом, не находя слов, ушла в спальню.

Месье Бюиссонад спокойно смотрел ей вслед. Он мог и подождать.

Глава XI

1

Мистер Клаттербак задумчиво сосал леденец и при этом хмурился. Терри он видел только в летний сезон, но был о ней очень хорошего мнения, другими словами, не верил, что она таскает деньги из сумок. Такая милая девушка! Чушь! В жизни ничего не стащит. Но сумка оказалась пустой…

Предположим, что раньше там лежали деньги. Человек, едва сводящий концы с концами при помощи кур