Мифы Западной Сибири. От Оби и Алтайских гор до Старика-филина и Золотой бабы - Татьяна Владимировна Муравьева

Вкратце содержание мифа сводится к следующему. В маленьком чуме живут бабушка и внук, который назван уменьшительным именем Дяйку. Он «маленький парень, с палец ростом, однако бородатый»[45]. Из-за малого роста он может охотиться только на мышей, и они с бабушкой питаются мышиным мясом. Но однажды бабушка рассказывает ему, что, когда он был еще младенцем, его отца убили Неромумунтату-о, «красно-медные», – великаны-людоеды, которые охотятся на людей, как те охотятся на оленей.

Дяйку решает мстить за отца. Он делает себе лодку из куска древесной коры и весло из травинки и отправляется искать красно-медных. На берегу реки он видит большой медный дом, а у воды – семь привязанных лодок. Своим маленьким, как иголка, ножом Дяйку протыкает днища лодок и заходит в чум, где сидят семеро красно-медных великанов. Он выясняет, что именно они убили его отца, и подначивает их устроить гонки на лодках. Поскольку лодки великанов продырявлены, все они тонут. Здесь сказители особо подчеркивают, что Дяйку – обычный человек, не наделенный никакими сверхъестественными способностями, и побеждает врагов исключительно хитростью.

Затем Дяйку отправляется домой. «Приду к старухе, – думает, – говорить буду: моего отца семь человек одного в ветке[46] убили, а я один семерых в ветках погубил». По пути ему встречаются родители красно-медных и старуха, праматерь всех людоедов. Дяйку – опять же хитростью – их уничтожает, истребив таким образом весь род людоедов на земле. Далее он попадает в гости к некоему водяному божеству, которое дарит ему неубывающее мясо: «Сколько ни кусает – не уменьшается кусок. Живот у него уже из парки вылез, а мяса все столько же»[47]. (Исследователи считают, что эта «живая еда» символизирует неубывающую в реке рыбу, то есть, по сути, здесь речь идет о том, как человечество освоило рыбную ловлю.)

Дяйку возвращается к бабушке и хвастается: «Богатырь я, танкаога. Всех убил. Еды достал живой. Вот как!»

Далее образ Дяйку приобретает черты бестолкового, комического персонажа, который по глупости наносит вред самому себе и окружающим. Подражая водяному божеству, он ставит чум в воде, и его бабушка тонет. «Один я остался, – думает Дяйку, – век буду теперь один на ветке плавать». Но его лодка не может сдвинуться с места, сам он примерзает ко льду и, пытаясь освободиться, наносит себе тяжелое увечье – вероятно, в знак того, что его земной путь окончен.

Осознав это, он решает уйти на небо к дочерям солнца и луны. «Стал в ладони бить, говорить стал: “Коу-копто – Солнце-девка, Кичеда-копто – Луна-девка, бакари мне давайте!” Глянул – на ногах бакари новые, совсем хорошо деланные бакари. “Коу-копто, Кичеда-копто, новую парку мне давайте!” Сразу на нем новая парка стала. Вся моли-орнаментами рисована парка»[48]. Таким же образом он получил нарты, хорей и белых оленей с блестящими рогами, «запряг оленей Дяйку, махнул хореем, гостевать поехал».

Заканчивает свое повествование рассказчик так: «Теперь ушел вверх. Был-то маленький, худенький. Теперь красивый стал, большой. Теперь у Коу-копто и Кичеда-копто гостюет. Его стали Дяйба-нгуо звать. Значит “сирота-бог”. Он мелких богов – нгуо убил, которые его отца убили. Теперь сам самый сильный, самый большой стал. Сначала-то будто человек был. Нгуо стал. Век жил»[49].

Злые силы

Как уже говорилось, термин «нгуо» у нганасан может обозначать и богов, и духов, причем как добрых, так и злых, но исключительно злую силу представляют собой баруси, которые селятся в заброшенных жилищах и глухих местах. А. А. Попов писал: «Злые божества и духи, или баруси, ни к каким добрым делам не способны. Болезнь, смерть, вообще все нехорошее исходит от них. Человек может, хотя и не всегда, воздействовать на них при помощи шаманов – подкупами, угрозами, а также магическими действиями».

Самоедский божок. 1926 г.

КГАУК «Красноярский краевой краеведческий музей»

К числу злых духов относятся также коча – персонифицированные болезни. Обычно они проникают на землю из Нижнего мира, но в одной из мифологических сказок человек из Среднего мира попадает в Нижний и становится коча по отношению к его обитателям. Заблудившись в лесу, он выходит к заросшей тальником речке, хочет через нее перепрыгнуть, но падает в воду и оказывается в подземном мире. Человек идет по дороге, надеясь выйти к людям, и, встретив девушку на олене, обращается к ней, но сразу понимает, что она его не видит. Тогда он касается ее плеча, девушка тут же чувствует сильную боль и приезжает к себе домой совсем слабая. Человек вместе с ней входит в ее чум, но там никто его тоже не замечает. Родители девушки, видя, что дочь заболела, зовут к ней шамана. Шаман сильный, опытный, он сразу понял, что стало причиной ее недуга. «Ударил шаман в бубен и говорит: “Болезнь пришла. Дорогой она пришла к тебе и за левое плечо схватила. Верно ли я говорю?” Девка говорит: “Верно”»[50]. После этого шаман обращается к самому человеку и говорит: «Как так, человек, ты словно болезнь гостишь? Почему так сильно хватаешь? Так душу оторвешь» – и спрашивает, что он хочет за то, чтобы «отпустить» девушку. Человек требует отдать ему пестрого оленя. Шаман вырезает фигурку оленя из дерева, раскрашивает его углем и начинает камлать. «От сильных ударов бубна и прыжков шамана наш человек совсем ум потерял…» Он принимает деревянного оленя за живого, садится на него верхом, и тот выносит его обратно в Средний мир. Однако человек и тут остается духом болезни. Ими же становятся его товарищи, которым он рассказывает о своем приключении. Сказитель говорит так: «Тут все эти люди болезнями стали. Тут не наши люди стали, а разные болезни».

Глава 4. Ненцы

Ненцы живут по обе стороны Полярного Урала, занимая почти целиком тундру и лесотундру европейского Севера (территорию Архангельской области) и северо-запад Сибири. Самоназвание народа – «ненэц» – означает «человек». В древнерусских летописях их называли самоядью, в дореволюционной литературе – самоедами или юраками. Ненцы – один из самых многочисленных среди малых народов Сибири и Севера, в настоящее время их более сорока тысяч человек.

Большая часть ненецких земель расположена за полярным кругом, в суровом тундровом краю, меньшая – в таежной зоне. В