Турецкие мифы - Автор Неизвестен -- Народные сказки

Амедео Прециози. Шелковый базар. Конец XIX в. Музей Пера, Стамбул, Турция

Выслушав его рассказ, судья покачал головой. Он знал, насколько жадным и изворотливым был Мехмет, и понимал, что вряд ли сможет открыть тыкву, если сам Мехмет не смог. Сжалившись над ним, он предложил купить ее за одну золотую монету. Мехмету пришлось согласиться, понимая, что больше он за нее точно не выручит. А судья тем временем вручил тыкву своей жене, попросив приготовить ее к ужину. Но, как бы та ни старалась, ей так и не удалось разрезать маленькую и гордую тыкву. Ни ножом, ни тесаком, ни даже топором! Когда она пожаловалась мужу, тот выбросил тыкву, ругая себя за то, что повелся на речи Мехмета.

А тем временем бедная вдова и ее сын всюду искали свою волшебную тыкву. Они уже потеряли всякую надежду, но, проходя мимо дома судьи после вечерней молитвы, мальчик увидел в мусорной куче знакомую тыковку. Неужели это была его тыква? Мальчик с замиранием сердца прошептал: «Откройся, тыква-джан». И посыпались из чудесной тыквы разные кушанья, овощи да сладости… Обрадованный юноша приказал: «Закройся, тыковка-ага» – и, схватив волшебную тыкву, поспешил к матери домой.

С тех самых пор мальчик и его мать аккуратно обращались со своей тыквой, держа ее в укромном месте, и больше никогда ни в чем не нуждались. Их желание сбылось, так пусть и нам с вами так повезет.

Рене Булл. Иллюстрация к сказке «Тысяча и одна ночь». 1898 г.

СКАЗКА «ТРИ АПЕЛЬСИНОВЫЕ ПЕРИ»

Давным-давно, а может, и недавно, когда всего было в достатке, когда мы целый день ели и пили и все равно ложились спать голодными, жил на свете падишах. И были дни его наполнены печалью, ибо не было у него сына. Отправился как-то тот падишах на прогулку вместе со своим придворным лалой[4]. Покуривая табак и попивая кофе, они вскоре добрели до широкой долины и решили передохнуть. Но не успели они присесть, как земля задрожала и перед ними появился огромных размеров бородатый дервиш в зеленых одеждах.

Губы падишаха и его лалы потрескались от страха, но дервиш не желал им вреда. Когда великан приблизился к ним и поздоровался, они нашли в себе силы и вежливость ответить на его приветствие. «Куда держишь путь, падишах?» – спросил его дервиш. Правитель тяжело вздохнул в ответ. «Раз ты знаешь, что я падишах, возможно, ты скажешь мне, как решить мою проблему?» – спросил он. Протянув ему яблоко, дервиш заговорщически прошептал: «Отдай одну половину своей супруге, а вторую съешь сам». И тут же исчез.

Падишах сделал так, как ему велел дервиш: вернувшись во дворец, он дал половину яблока своей султанше, а вторую половину съел сам. Дервиш не обманул его: не прошло и девяти месяцев, как на свет появился долгожданный шахзаде. В день его рождения счастливый падишах устроил грандиозный пир, дал рабам вольную и щедро одарил деньгами бедняков. Когда юному шахзаде исполнилось четырнадцать лет, он обратился с просьбой к отцу: «Отец, – сказал он, – вели построить для меня небольшой мраморный дворец с двумя фонтанами, и чтобы из одного из них лилось масло, а из другого – мед». Любящий сына падишах выполнил его просьбу, и вскоре дворец и фонтаны были готовы.

Сидел как-то юный шахзаде и глядел на свои чудесные фонтаны, как вдруг откуда ни возьмись появилась старушка с кувшином в руке. Она подошла к одному из фонтанов, чтобы наполнить его, но юный принц схватил камень и бросил его в кувшин, разбив его на кусочки. Ни сказав ни слова, старушка удалилась. На следующий день она вернулась, и шахзаде вновь разбил ее кувшин на десяток маленьких осколков, и она вновь промолчала и ушла. На третий день все повторилось, но когда камень юноши в третий раз разбил ее кувшин, старушка посмотрела на него и сказала: «Молю Аллаха, чтобы ты влюбился в трех апельсиновых пери!» И, сказав эти странные слова, старушка ушла.

С того самого момента сын падишаха лишился покоя: юноша в буквальном смысле слова увядал от любви, и ни один из докторов и мудрецов, которых падишах вызвал к нему, не смог назвать средство от его недуга. Дни и недели шли, но шахзаде не становилось лучше, и наконец он сказал отцу: «Отец, никто из них не сможет мне помочь. Я страстно люблю трех апельсиновых пери и не обрету покой, покуда не найду их». Не желая лишаться единственного наследника, падишах запретил ему покидать его, но когда увидел, что сыну становится все хуже и хуже, согласился отпустить его на поиски трех апельсиновых пери.

Шахзаде ехал день и ночь, через горы и долины, леса и равнины, и в один прекрасный день оказался лицом к лицу с огромной женщиной-дэвом. Ее дыхание было словно жаркий ветер, а от хруста ее челюстей леденела кровь. Но юный шахзаде не растерялся и, обняв великаншу, спросил ее: «Здравствуй, матушка. Как поживаешь?» «Не назови ты меня матушкой, я бы проглотила тебя целиком, – ответила та. – Откуда держишь путь? Куда направляешься?» Сын падишаха поведал ей о своем несчастье и спросил, не знает ли она, как найти трех апельсиновых пери. Тогда женщина-дэв запретила ему произносить имя пери при ней и сказала, что не знает, где они обитают, но пообещала спросить у своих сорока сыновей, не слыхали ли те о них.

Вечером, незадолго до возвращения своих сыновей, она превратила шахзаде в кувшин и поставила его на полку. Спустя минуту в дом ворвались сорок дэвов и закричали: «Матушка! Мы чуем человеческую плоть!» «Откуда здесь взяться человеку? – ответила мать. – Вместо того чтобы говорить глупости, садитесь за стол. Сейчас я подам ужин». Во время трапезы мать поинтересовалась у своих отпрысков, как бы они отнеслись к смертному брату, появись он у них. Услышав в ответ, что они бы любили его, как родного, она расколдовала шахзаде, и тот рассказал им о своем несчастье. Дэвы признались, что не знают, где обитают апельсиновые пери, и предложили отвести сына падишаха к своей тетке.

Фредерик Бриджмен. Фонтан в гареме. 1875 г.

Старая ведьма не знала, где проживают чудесные пери, но пообещала спросить у своих шестидесяти сыновей, а шахзаде на всякий случай превратила