Мифы Западной Сибири. От Оби и Алтайских гор до Старика-филина и Золотой бабы - Татьяна Владимировна Муравьева

Шайтанская нарточка и жертвованные им рыба и рога. Гольчиха. 1918 г.

КГАУК «Красноярский краевой краеведческий музей»

Особое место в энецком пантеоне занимает Дюба-нга – покровитель энецкого народа, сын земли и неба, воспитанный в человеческом мире и до поры до времени не знающий о своем божественном происхождении. Имя его означает «Бог-сирота». Известен он также под другими именами: Нгуоку – «Травинка» и Сидынэ бадаси нга – «О нас заботящийся бог».

В давние времена мать всего живого Дя-менюо поселилась среди людей, в стойбище на берегу бурливого ручья, там, где впадает он в Енисей. Живет Дя-менюо в своем чуме, в хорошие годы ест досыта, в плохие голодает вместе со всеми. Много лет так прожила, состарилась, одряхлела, почти забыла, кто она такая.

Однажды пришла в стойбище страшная болезнь, и все люди умерли. Осталась старая Дя-менюо одна. Ходит по опустевшему стойбищу – чумы развалились, нюки сгнили. Плачет старуха: «Ой, беда, беда! Все умерли». Да и есть ей нечего, того гляди с голоду умрет.

Вот легла она спать и, засыпая, подумала: «Если за ночь не помру, завтра пойду по морошку. Хоть морошки поем».

Не померла. Утром взяла котелок и пошла в лес. А уже осень – ягодное время. Вышла старуха на болотистую равнину – лайду. Лайда большая, круглая, на той стороне лес чернеет. Самое место, где быть морошке, а почему-то нет ее. Ходила, ходила старуха – хоть бы ягодку нашла. Устала, от голода совсем ослабела.

Поднялась она на сухую сопку, присела отдохнуть. Думает: «Видно смерть моя пришла. До стойбища мне не дойти, а если и дойду, там все равно еды нет. Лучше здесь буду помирать». Легла на бок и закрыла глаза. Вдруг слышит – словно плачет кто. Встала старуха, пошла на голос. Видит – лежит в траве ребенок, маленький совсем, месяцев двух, ручками шевелит.

Взяла старуха его на руки, говорит: «Бедный ты, бедный! Кто же тебя здесь оставил? Отнесу-ка я тебя к себе в чум». И пошла – откуда только силы взялись. По дороге думает: «Счастливая я. Пошла по морошку, а нашла себе внука. Вырастет – станет на охоту ходить, рыбу ловить – меня, старуху, кормить».

Стали они жить вдвоем. Парнишка растет быстро, с каждым днем все выше становится, в плечах шире. Вот уже ходить начал, потом бегать. А есть не просит. И старуха хоть и не ест, а вроде сыта. Имя внуку она дала – Нгуоку, «Травинка», потому что нашелся он в траве.

Пришла зима. Нгуоку уже совсем взрослый стал. Говорит он старухе: «Бабушка, я на охоту пойду, куропаток тебе настреляю, а то ты давно ничего не ела». Сделал себе из тальника лук, заострил стрелы и в путь отправился. Подстрелил большую белую куропатку, довольный повернул к дому.

Шагает, на небо смотрит. Вдруг видит: идет по небу человек на лыжах. Остановился Нгуоку. А человек все ниже и ниже спускается, да так на снег и вышел. Стоит шагах в пяти от Нгуоку, лыжи у него длинные – до самых ног Нгуоку. Одет Небесный человек чисто, одежда туго подпоясана, ничего не болтается. Сам усмехается, вот-вот рассмеется.

Спрашивает Небесный человек Нгуоку: «Ты кто таков, каких отца-матери сын?» Нгуоку отвечает: «Бабушка нашла меня в траве и назвала Нгуоку, а родителей у меня нет». Тут Небесный человек радостно воскликнул: «Да я ж о тебе все знаю! Вот, посмотри наверх, видишь небо? Прошлой осенью спустился оттуда на землю Нга-ныо – бог неба. Повстречал он среди леса на круглой лайде Дя-каты – дочь земли. Ты их дитя. И скажу тебе – придет время, ты сам станешь богом!»

Тут Небесный человек перешагнул через Нгуоку и пошел по небу. Потом обернулся, издалека крикнул: «Бабушке передай, что встретил Диа и он рассказал тебе, кто твои отец и мать». Двинул лыжами раз, другой – и скрылся из глаз.

Пришел Нгуоку домой, отдал бабушке куропатку. Обрадовалась старуха, развела огонь, сварила ее, сели они ужинать. Нгуоку говорит: «Бабушка, я нынче повстречал Диа, он сказал мне, что мой отец – сын неба, мать – дочь земли, а сам я стану богом. Это правда?» Отвечает старуха: «Когда-то я хорошо знала Диа – он десять слов скажет, девять солжет. Но тебе правду сказал».

На другой день Нгуоку опять на охоту пошел. За ночь выпал свежий снег. Идет Нгуоку по пушистому снегу, а кажется ему, будто он по воздуху летит. Обернулся, чтобы на свои следы посмотреть, видит – нет на снегу следов. Думает Нгуоку: «Не пойму – то ли я по земле иду, то ли повыше».

Вот дошел он до круглой лайды. Посреди нее туман сгустился, а в том тумане двое: женщина и мужчина. Облачена женщина во все зеленое, словно летняя трава, а одежда мужчины будто из небесных туч сшита, звездами вышита. Разговаривают они о чем-то, смеются, Нгуоку не замечают.

Подошел парень поближе, поздоровался. Те двое испугались, друг от друга отпрянули. Женщина под землю провалилась, мужчина в небо взвился. Подивился Нгуоку. Стал искать, нет ли в земле какой дыры, – не нашел. Посмотрел на небо – увидел одни облака.

Тут пролетела мимо большая куропатка. Сбил ее Нгуоку метким выстрелом. Птица такая крупная, что в руках нести тяжело. Обернул Нгуоку ее крылья себе вокруг пояса, связал за спиной и пошел домой.

Вот уже стойбище близко. Вдруг появился в небе Диа. Как и в прошлый раз спустился на землю, остановился на пути у Нгуоку. Говорит Диа: «Ты видел на лайде своих отца и мать. Да только они тебя не узнали». Хотел Нгуоку спросить, как же ему родителям открыться, но Диа перешагнул через него и скрылся в небе. Нгуоку подумал: «Что это он все через меня перешагивает? Как будто не может кругом обойти!»

Рассказал он бабушке, что видел на лайде. Бабушка говорит: «Не ходи больше туда. Узнает тебя мать, Дя-каты, – утащит под землю, узнает отец, Нга-ныо, – унесет на небо. А ты, пока не пришло твое время, на земле должен жить, по земле, как все люди, ходить». Спрашивает Нгуоку: «А почему Диа через меня перешагивает? За человека, что ли, не считает?» Бабушка засмеялась: «Это он о тебе заботится. Ты ведь легче обычных людей, вот он и боится