Гадюка - Джон Вердон

— На курьера, перевозившего драгоценности, напали в подземной парковке, где у него украли кейс с изумрудами на сумму около трех миллионов. Его ударили по лицу и застрелили парковщика, а группа из трех человек скрылась с добычей.

— Но, по словам курьера, только двое нападавших были в масках. Курьер без труда узнал водителя, поскольку тот не скрывал своего лица и был тем человеком, который следил за ним на прошлой неделе. Курьер даже предоставил полиции фотографию этого человека, которую сделал на улице. Более того, он узнал номер машины, на которой они скрылись, и она оказалась зарегистрированной на преступника, который, как говорили, занимался торговлей драгоценностями и отмыванием денег.

— У этого человека не было алиби, а водитель оказался одним из его подручных. Кстати, курьер был отставным полицейским с безупречной репутацией и сильно похож на Тома Хэнкса. Я представлял интересы этого преступника.

Торн сделал паузу, словно проверяя, понимает ли Гурни его слова, прежде чем продолжить, — Удивительно, но окружной прокурор предложил моему клиенту приемлемую сделку о признании вины. Учитывая нашу уязвимость, я настоятельно рекомендовал ему согласиться. Но он отказался, настаивая, что его подставил деловой соперник по имени Джимми Пескин. Он разрешил мне провести частное расследование, чтобы выяснить правду, и я это сделал.

Торн, казалось, с гордостью продолжал, — История была связана с сыном курьера, который устроился в престижную юридическую фирму в Лос—Анджелесе. Проблема заключалась в том, что он страдал от зависимости к азартным играм, кокаину и проституткам.

— Долги на сумму четыреста тысяч долларов заставляли его искать деньги у мафиози, который угрожал опубликовать компромат. Парень обратился к отцу за помощью. Отец—курьер, связался с конкурентом, известным своей готовностью к сделкам.

— Идея похищения драгоценностей, с последующим разделом прибыли пополам, исходила от курьера, который обратился к Пескину, и даже посоветовал сломать себе нос, дабы отвлечь подозрения от себя.

— Сначала Пескин хотел 70%, но согласился на 50% при условии, что курьер даст показания против моего клиента, предоставив фальшивые документы, номер машины и нелепые рассказы о том, что водитель за ним следил. Мы не могли доказать ничего из этого, так как вся информация была из вторых рук и основана на слухах, но она выглядела довольно правдоподобно.

Торн бросил быстрый взгляд на Гурни, — Как вы думаете, как сработала наша альтернативная версия?

Гурни пожал плечами, — Это зависит от того, насколько убедительно вы ее представили и насколько искусно прокурор ее опроверг.

Торн холодно усмехнулся, — Наша защита включала всю возможную информацию о Пескине, чтобы создать классический пример разумного сомнения. На самом деле, судебные репортёры и наблюдатели отметили, что наша версия смотрелась намного более убедительно, чем версия обвинения. Это был капкан, замаскированный от посторонних глаз, по сути — обвинительный акт против Джимми Пескина.

Гурни предвкушал дальнейшее развитие событий, — Но…?

— Но, к сожалению, присяжные признали моего клиента виновным по всем пунктам обвинения, в вооруженном ограблении, в убийстве при совершении тяжкого преступления, из—за которого погиб парковщик, и в еще полудюжине абсурдных обвинений. Знаете почему? Всё просто. Даже лучшая защита не имеет значения, если присяжные ненавидят вашего клиента.

— Вы уверены, что они вынесли ошибочный вердикт?

— После того как мой клиент попал за решетку, он организовав убийство Джимми Пескина. Расплата за подставу.

После минуты молчания, когда Торн, кажется, наслаждался напряжением, он поднял руки, словно говоря, — Закончили?

— И последний вопрос, есть ли у вас какие—нибудь важные наблюдения по Зико Слейду?

Торн глубоко вздохнул и медленно выдохнул, — У меня никогда не было невиновного клиента с таким количеством улик против него. С другой стороны, у меня никогда не было виновного клиента, который казался бы таким открытым. Например, его подписанное соглашение о невиновности, позволяющее нам вести этот разговор. Оно совсем не ограничивает меня в том, чем я могу делиться с вами.

— То есть факты указывают на его вину, а его поведение — на невиновность?

— Невиновен или бредит. Он абсолютно равнодушен. Когда я недавно навестил его в этой ужасной тюрьме, он шутил о моем галстуке». Торн еще раз проверил телефон, затем поднялся со стула с заметным воодушевлением, как будто ему нравилось казаться занятым, — Удачи в поисках этих неуловимых слабых мест.

Он направился к двери, но остановился и обернулся к Гурни с холодным блеском в глазах, — Дайте знать, если найдете голову Лермана в одном из них.

11.

Гурни уезжал из утонченной атмосферы Клэйборна, вступая в более мрачную и суровую обстановку северного Нью—Йорка, по дороге он заметил Starbucks в небольшом торговом центре. Это мгновенно вызвало у него желание выпить двойной эспрессо, и он заехал на почти пустую парковку.

Проверив телефон на наличие сообщений в ожидании заказа, он заметил, что забыл поздравить Кайла с днем рождения. Ругая себя, он понимал, что должен это сделать, прежде чем мысль улетучится из головы. Вместо того чтобы отложить, он решил позвонить, как только получит кофе и что—нибудь перекусит.

Вернувшись в машину с бубликом и стаканом кофе, Гурни достал телефон. Едва он начал искать Кайла в контактах, как тут же раздался звонок. Номер был незнакомым, но он всё же ответил.

— Гурни, слушаю.

— Вы завершили встречу с Маркусом Торном?

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, чей это спокойный голос.

— Привет, Эмма. Как вы узнали, что я встречаюсь с Торном?

— Я экстрасенс.

Гурни не ответил, он не был уверен, шутит ли она.

— Эдриен Лерман согласилась с вами встретиться».

— Простите, что?

— Она живёт в Уинстоне, недалеко от Клейборна. Знаете, где это?

Гурни прочистил горло, — В общем—то, да, но…

— Отлично. Она сегодня свободна и будет вас ждать. Я отправлю вам адрес.

Она разорвала связь. Через минуту пришло сообщение, «Морей Корт, 5, кв. 8».

Гурни откусил еще кусок бублика и допил кофе. Бублик был не доеденным, но он выбросил остатки в небольшой мусорный пакет, который держал под бардачком — корица вызывала у него изжогу.

Уинстон оказался одним из тех северных городов, которые после краха молочного животноводства пытались выжить, превратившись в центр антиквариата, предлагая свои обыденные реликвии приезжим на выходные, которые рассматривали ржавые грабли и