Гадюка - Джон Вердон

— Если тебе так интересно, то почему бы тебе самому не позвонить и не уточнить?, — ответила она с лёгким напряжением в голосе. Вскоре она встала, убрала со стола, произнесла, что устала, и ушла спать.

После нескольких минут раздумий в одиночестве, Гурни направился в кабинет и позвонил Маркусу Торну.

10.

Маркус Торн жил в скромной, но престижной деревушке Клэйборн. Путь к большому белому дому в колониальном стиле, утопающему в цветниках, пролегал через обширные заросли горных лавров, рододендронов и могучих вековых дубов, завершаясь на гравийной площадке.

Едва выйдя из машины, Гурни с удивлением услышал, как его окликнули по имени. Обернувшись, он увидел мужчину, приветственно машущего рукой из—за угла каменного дома. Маркус Торн был одет в полевой жакет, коричневые вельветовые брюки и кепку из твида. Гурни отметил, что тот производил впечатление знатного охотника, которому для завершения картины не хватало лишь дорогого ружья.

Гурни пересёк широкий участок свежескошенной травы.

— Спасибо, что так быстро согласились встретиться, — сказал он, пожимая руку невысокому мужчине.

— Мой офис находится в городской черте, — ответил Торн, ведя Гурни мимо маленького пруда, — Я подумал, что нам будет удобнее поговорить здесь, чем в городе.

Внешне коттедж напоминал дома, построенные в восемнадцатом веке, но внутри только грубо обработанные деревянные балки и камин из плитняка намекали на это время. Остальная часть комнаты была выполнена в строгом, современном минималистском стиле, с преобладанием стеклянных стен, выходящих к пруду, окружённому осенними травами.

Торн снял куртку и кепку, перебросив их на диван у камина. На нём была идеально сидящая рыжевато—коричневая рубашка. Легкая ветровка так и осталась на Гурни.

— Раньше здесь жили утки, — сказал Торн, махнув рукой в сторону пруда, — Но они уже отправились на юг. А вот эти назойливые гуси остались, моя жена их кормит.

— Присаживайтесь.

Он сел на пластиковую конструкцию, напоминающую стул, Гурни последовал его примеру, примостившись на другом конце геометрического предмета, который, вероятно, служил журнальным столиком.

— Так, мистер Гурни, чем могу помочь?, — спросил Торн с безразличным выражением на лице.

По дороге из Уолнат—Кроссинг, которая заняла два часа, Гурни размышлял над формулировкой своих вопросов, но небрежность Торна подтолкнула его к более прямолинейному подходу, — Почему ваша защита Слейда оказалась такой неудачной?

Торн улыбнулся туманной адвокатской улыбкой, — Если вы хотите знать, почему присяжные вынесли обвинительный вердикт, ответ прост, им не понравился Слейд.

— Это мало о чем говорит.

— Торн взглянул на потолок с балками, — Нас преследовали неблагоприятные обстоятельства.

— Какие именно?

— Зико, чей талант, красота и обаяние были легендарны, никогда не испытывал трудностей. Но присяжные, предвзято настроенные против него, вынесли обвинительный приговор, едва увидев его. Чтобы изменить их решение, потребовались бы убедительные доказательства.…

Его речь прервал звук телефона, который он достал из нагрудного кармана. Выражение его лица изменилось, он набрал короткий ответ с агрессивным блеском в глазах, после чего убрал телефон обратно.

— На чем я остановился?

— Присяжные возненавидели Слейда с первого взгляда.

— Действительно. Но особая сложность заключалась в том, что главной свидетельницей против Слейда была жертва убийства. План Лермана, о котором он не оставил сомнений, создал для Слейда идеальный мотив для убийства. Лерман подъехал к дому Слейда, когда тот был там один — без алиби. Доказательства были ясными и конкретными, а выступление Страйкер — несомненным.

— Вы не смогли придумать альтернативную версию?

Торн покачал головой, — Чтобы предложить альтернативу, нужны факты, а их не было. В противном случае, это только усилило бы версию обвинения. К тому же, полиция нашла предметы, использованные при совершении преступления, а присяжные любят кровавые детали, — Торн показал холодную улыбку, — Когда речь заходит о кровавом оружии, трудно превзойти топор.

— Почему не было свидетелей защиты?

— Это дало бы возможность обвинению вызвать свидетелей, ставящих под сомнение добропорядочность Слейда, и это было бы ужасно.

Гурни кивнул, — Домик Слейда — это ведь не его основное место жительства?

— У него есть ферма в округе Датчесс и квартира в городе, где он до убийства проводил большую часть времени.

— Почему он оказался в домике в день убийства?

— Это было накануне Дня благодарения. Он отправился туда утром, чтобы подготовить большой ужин на следующий день.

— Ужин действительно состоялся?

— Состоялся.

— Вы общались с гостями?

— Конечно.

— Как они охарактеризовали эмоциональное состояние Слейда?

— Спокойным и приятным, но это не помогло нашему делу. Умный прокурор вроде Страйкер мог бы убедить присяжных, что спокойствие Слейда было лишь фасадом психопата.

Гурни не мог это оспорить. Присяжные ненавидели спокойных убийц, — Кстати, о Страйкер, вы знаете, почему она вызвала на допрос дочь Лермана, Эдриен, а не её брата, Сонни?

Торн невесело усмехнулся, — Дочь — это автоматическая симпатия присяжных. Милая и эмоциональная. А Сонни, наоборот, — откровенный проходимец. Он провел два года за решеткой за нападение на полицейского и сейчас на условно—досрочном освобождении. Скользкий, как его отец, и ещё более вспыльчивый».

Гурни откинулся на спинку сиденья и уставился в окно, в то время как оса, вяло ползая по стеклу, напоминала о холоде. Торн наполовину вытащил телефон из кармана рубашки и многозначительно взглянул на часы.

— У меня есть ещё пара вопросов, — сказал Гурни, — Учитывая ситуацию с вашим клиентом, вы, наверное, рассматривали возможность сделки с прокурором?

— Я рекомендовал это. Но Слейд отказался. Он заявил, что не собирается признаваться в преступлении, которого не совершал, и не готов лгать. Таким образом, вместо 15—20 лет, которые я мог бы для него выпросить, он теперь может получить 30 лет или даже пожизненное, — Торн улыбнулся, — Принципы. Они могут дорого стоить, — Он сделал паузу, — Так в чем же ваша игра, мистер Гурни?

— Вы имеете в виду, зачем я этим занимаюсь? Эмма Мартин попросила меня найти в деле слабые места, которые можно будет использовать.

Торн хрипло рассмеялся и покачал головой.

—Думаете, я зря трачу время?

— В почасовой работе нет места для пустой траты времени.

— А как насчет поиска слабостей в деле? Слабостей, которые можно использовать для успешной апелляции?

— Вряд ли. Пересмотр дела в результате апелляции не сможет стереть неприятное прошлое Слейда.

Он снова