Пятая Французская Республика - Nicholas Atkin
Создание конституции
В эмиграции у де Голля было достаточно времени, чтобы подумать о новых политических структурах, которые он хотел бы видеть во Франции, но, как утверждает Роб Тернер, его идеи мало изменились с тех пор, как 16 июня 1946 года он произнес свою знаменитую речь, так называемую Конституцию Байе.5 В ней он предупреждал об опасностях, подстерегавших институциональные рамки Четвертой республики, и, по его мнению, именно эти недостатки усугубили кризис 1958 года, нанеся ущерб самой его концепции государства. Не будучи учеником Шарля Мораса, правого идеолога, которого генерал так много читал в молодости, де Голль, тем не менее, был согласен с лидером "Французского действия" в том, что государство - это живой организм, такой же, как семья, школа или рабочее место, естественный продукт человеческого состояния, со всеми его недостатками и слабостями. Проблема французов заключалась в том, что сменявшие друг друга режимы, в частности Третья и Четвертая республики, "усугубляли природный галльский темперамент, столь склонный к разногласиям и ссорам "6.'6 В отличие от Мора, де Голль не хотел разрывать Францию с ее прошлым, отказываясь от принципов Революции 1789 года путем восстановления монархии; вместо этого он стремился объединить страну сильным президентским режимом, который не был бы заложником сектантских партий, характерных для национальной привычки "подвергать все сомнению и тем самым слишком часто отодвигать на второй план главные интересы страны" '7 Только такая система, по его мнению, позволит его народу вновь открыть свой гений. В этом смысле де Голль никогда не стремился быть диктатором, как часто обвиняли левые. В 1960-е годы он с горечью вспоминал, как во время его военного пребывания в Лондоне товарищи по изгнанию, такие как Раймон Арон, обвиняли его в желании стать Бонапартом.8 Пейрефиту он сказал, что в любом случае в условиях современной демократии было бы невозможно повторить переворот Наполеона III в декабре 1851 года, а не то чтобы он хотел этого.9 Он признал, что демократическая форма правления, опирающаяся на всеобщее избирательное право, является единственно верной основой политической власти.10 Показательно также, что де Голль, активно участвовавший в создании новых институтов, несмотря на насущные проблемы Алжира, все же позволил широкому кругу юристов и министров высказать свое мнение при разработке конституции. Возможно, это объясняет ее сложность, а также неоднозначность; в долгосрочной перспективе, как полагают историки, эта неоднозначность не оказалась недостатком.
Представленная народу 4 сентября 1958 года - что примечательно, в тот же день, когда в 1870 году была провозглашена Третья республика, и, что символично, открытая на площади Республики в Париже, где стоит огромный бронзовый памятник на тему Республики, - новая конституция выражала приверженность Декларации прав и человека гражданина, ключевой хартии 1789 года.11 Как напоминает Питер Моррис, статья 2 подтвердила приверженность нового режима республиканским символам: трехцветному флагу, национальному гимну "Марсельеза", ценностям свободы, братства и равенства, а также отделению церкви от государства. Кроме того, в статье 89 было заявлено, что республиканская форма правления остается незыблемой, а все поправки к конституции являются прерогативой парламента, перед которым правительство несет ответственность (статья 20)12.
Таким образом де Голль пытался отвести насмешки левых о том, что он - Бонапарт. При этом он, естественно, не хотел принимать документ, подражающий документам 1946 или 1875 годов, поскольку это могло привести к нестабильности, от которой, по его мнению, нация страдала слишком долго. Чтобы избежать этого, президентство, которое с 1880-х годов все больше превращалось в почетную должность, было наделено значительными полномочиями. Президент имел право назначать референдумы, распускать парламент (хотя и только один раз за 12 месяцев), брать на себя чрезвычайные полномочия, назначать премьер-министра и, по согласованию с ним, назначать других министров, которые не обязательно должны были быть взяты из числа депутатов и сенаторов. Те депутаты, которые становились министрами, обязаны были передать свое место заместителю, подчеркивая тем самым, как утверждает Ларкин, разделение "законодательной и исполнительной функций "13 , хотя на практике это различие никогда не работало. И еще одна попытка защитить нацию от сектантских прихотей парламента - президент должен был избираться коллегией выборщиков из 80 000 нотаблей, ответственных представителей народа, предположительно свободных от партийных политических связей. Избрание высшего должностного лица всеобщим голосованием, согласно голлистской линии, снова играло на руку партиям, поскольку в этом случае он был бы не более чем воплощением "политического большинства дня".14 Вместо этого президент должен был служить независимым "арбитром", стоящим над мелкими спорами и действующим в интересах всей нации. Говорят, что де Голль выбрал бы титул "государственный шеф", если бы это не вызывало неприятные воспоминания о Петене, который тоже так себя называл. Петэн, конечно, использовал свое положение для продвижения политических изменений, в то время как его страна находилась под вражеской оккупацией; чтобы защитить себя от этого, статья 5 гласила, что президент является "гарантом национальной независимости".
С 1958 года объем президентских полномочий стал предметом оживленных дискуссий среди политологов.15 Нет сомнений, что де Голль намеревался наделить себя значительными полномочиями, чтобы иметь возможность определять состав своего правительства и характер политики. Однако даже на начальном этапе существовали ограничения в действиях президента.16 Не следует забывать, что конституция предусматривала двойную (бицефальную) исполнительную власть, в которой президент правил вместе с премьер-министром. Хотя последний задумывался как младший партнер, те, кто разрабатывал конституцию, позаботились о том, чтобы премьер-министр обладал большими полномочиями, чем изначально предполагал де Голль. Как напоминают Дэвид Ховарт и Георгиос Варусакис, благодаря статьям 37 и 38 премьер был наделен значительными полномочиями и правом подписывать большинство декретов и указов. Именно премьер координирует работу правительства и председательствует на большинстве заседаний правительства.17 Де Голлю повезло в том, что выбранные им премьер-министры были так называемыми "безоговорочниками", не готовыми использовать свой пост для серьезного вызова президенту. Однако это не означало, что они были простыми сатрапами, как прекрасно понимал сам де Голль. У них были свои мысли,
