Пятая Французская Республика - Nicholas Atkin
Дальнейшее возмущение было неизбежным, когда 22 сентября 1962 года де Голль объявил, что в следующем месяце будет проведен референдум по вопросу о том, должен ли президент избираться всеобщим голосованием, а не коллегией выборщиков, как это было предусмотрено в 1958 году. Генерал почти наверняка обсуждал эту идею в 1958 году, но отверг вариант всеобщего избирательного права, считая, что президент будет лишь воплощением политического большинства того времени, а значит, подвержен партийным манипуляциям. Теперь, опираясь на популярность, которой он пользовался в Алжире, он понимал, что подавляющее число голосов в его пользу станет дополнительной защитой от партий. Он также понимал, что в случае его смерти будущие президенты смогут воспользоваться подобным общественным одобрением, которое он, как олицетворение Франции и ее "спаситель" в 1940 и 1958 годах, считал более или менее само собой разумеющимся. Таким образом, он осознал, что общественное мнение станет решающим фактором в разграничении полномочий президента, что и подтвердилось.
Самонадеянность де Голля в 1962 году обеспечила ему бурный прием. Все основные партии, за исключением ЮНР, выступили в защиту "принципов республиканизма", а выразителем этой кампании стал не кто иной, как бывший наставник де Голля, правоцентристский депутат Поль Рейно. Оппозиция сосредоточилась не столько на вопросе о том, как избирать президента, сколько на том, как де Голль выдвинул свое предложение. Де Голль утверждал, что статья 11, разрешающая президенту инициировать референдумы, позволяет ему инициировать изменения, в то время как его оппоненты утверждали, что согласно статье 89 только парламент уполномочен вносить изменения в конституцию. Ссылаясь на статью 11 и обходя парламент, чтобы напрямую обратиться к народу, де Голль, казалось, отвергал сами основы либеральной демократии в пользу выборной диктатуры. Именно поэтому 5 октября 1962 года партии вынесли вотум недоверия, сместив кабинет Помпиду. В ответ де Голль оставил своего премьер-министра, распустил парламент и объявил выборы после референдума о голосовании за президента.
Историки сходятся во мнении, что, хотя, ссылаясь на статью 11, де Голль повел себя неконституционно, подобные юридические аргументы вряд ли могли поразить воображение избирателей. К тому же это был электорат, который после Четвертой республики все еще с подозрением относился к парламенту и разделял мнение генерала о том, что Франция нуждается в твердом руководстве, которое президент обеспечил своим поведением во время алжирской войны. Несмотря на то, что этот кризис уже отступил, потребность в руководстве оставалась; и было понятно, что если генерал впоследствии проиграет голосование, это приведет к возвращению политической неопределенности. В то время как левые и центристские политики все еще боялись сильных лидеров, опасаясь, что те злоупотребят своей властью, как Луи Наполеон, многие избиратели не разделяли подобных опасений.
Поэтому де Голль с облегчением победил на октябрьском референдуме: 62 % избирателей одобрили изменения, что составляет 46 % от общего числа избирателей. Это был не тот обвал, которого он мог бы желать: было много воздержавшихся, а лагерь "нет" подпитывался теми, кто выступал против него по Алжиру. Но это все равно было большинство, и оно побудило его принять активное участие в парламентской кампании по
В ноябре 1962 года голлисты одержали внушительную победу. Получив 233 места, что лишь на девять меньше абсолютного большинства, ЮНР могла рассчитывать на поддержку "Независимых", чтобы доминировать в парламенте. Ирония судьбы, однако, заключается в том, что на президентских выборах 1965 года, проходивших на основе принципа всеобщего избирательного права, де Голль был вынужден вступить во второй тур с Миттераном. Генерал всегда хотел этого избежать, понимая, что такой процесс подорвет часть той мистики, которая до сих пор окутывала его лидерство, превратив его не более чем в очередного политика.
Заключение: Достижение Галлии
Историки сходятся во мнении, что референдум 1962 года стал решающим поворотным пунктом в истории Пятой республики. Его даже назвали "вторым основанием", когда президентская интерпретация конституции одержала победу над "старой институциональной моделью парламентского республиканизма".57 Действительно, учреждение должности президента, избираемого прямым голосованием, ознаменовало уход политической культуры, в которой доминировал парламент, и появление системы, в которой всенародно избранный президент мог претендовать на легитимность, превосходящую легитимность Национального собрания. Тем не менее, Франция не была в полной мере президентской диктатурой, как утверждалось. В конечном итоге правительство было ответственно перед парламентом и могло по-настоящему функционировать только при наличии парламентского большинства. Кроме того, оставалась возможность сожительства, не такая уж маловероятная, учитывая, что президент избирался на семь лет, а депутаты - на пять. Как мы уже видели, де Голль почти наверняка беспокоился о такой возможности. Однако в 1962 году у него были основания чувствовать себя уверенно. Президентская власть была гарантирована, парламентская оппозиция переиграна, Алжир более или менее позади, у руля стоял покладистый премьер-министр, в палате доминировала ЮНР, и казалось, что генералу открыта дорога к реализации его широких амбиций в отношении Франции. Поездка оказалась бы нелегкой.
Глава 3: Консолидация: Республика де Голля, 1963-1967 гг.
В 1965 году писатель Жорж Перек опубликовал роман "Вещи. История шестидесятых", в котором рассказывалось о жизни молодой парижской пары Жерома и Сильви, которым было около двадцати, и которые не могли устоять перед соблазном рекламы, покупая каждый новый товар, появлявшийся на рынке1. Современники интерпретировали жизнь этих так называемых "новых людей" как критику консюмеризма, охватившего Францию, а историки стали рассматривать книгу как ценный социальный комментарий, отражающий изменения, которые происходили во Франции в 1960-е годы.2 Это было время, когда страна, казалось, была готова избавиться от сонного прошлого, чтобы принять смелый новый мир, в котором доминировала модная и гедонистическая молодежь, заинтересованная в гаджетах и стремящаяся подняться по социальной лестнице.3 По словам влиятельного социолога Анри Мендраса, в середине этого десятилетия Франция приступила ко "второй революции", которая по своим последствиям была столь же "глубокой", как и революция 1789 года.4 В экономике страна переживала беспрецедентный период экономического роста, во внешней политике - уверенность и развязность, внутри страны - сугубо индивидуальный стиль руководства де Голля, который пришелся по душе народу, а в политике правительственная нестабильность ушла в прошлое, поскольку партии учились искусству самодисциплины. Таким образом, 1960-е годы стали насыщенным периодом, когда Франция во многих отношениях догнала и перегнала события двадцатого века. Однако масштабы перемен не везде были одинаковыми, и неизбежно появились победители и проигравшие. К
