Уайт-Ривер в огне - Джон Вердон

себе алиби на время стрельбы. Это означает, что третий участник, вероятно, и был стрелком. С точки зрения коммуникаций, область наших поисков сузилась. Не более. И — что ещё важнее — упоминая Джордана и Тукера, избегайте слова «невиновен». Есть много способов быть виновным в убийстве. Нажать на курок — лишь один из них.

Шериф облизал губы:

— Восхищаюсь твоим умением обращаться со словами, Делл.

Клайн выглядел встревоженным:

— Нам известно что-нибудь ещё о третьем человеке?

— Наш источник работает над этим, — ответил Бекерт.

— Готовы ли они дать показания, если до этого дойдёт?

— Шаг за шагом, Шеридан. Сейчас приоритетом остаётся информация. И до сих пор сведения от этого источника были на вес золота. Стоило бы мне публично упомянуть о даче показаний — всё бы рухнуло.

Клайн не выглядел удивлённым таким ответом.

— Ещё один момент, касающийся инцидента в парке Уиллард, — произнёс Бекерт. — Важно избегать подстрекательских формулировок. Давайте прямо сейчас договоримся о корректной фразе. Эти двое были обнаружены мёртвыми; детали установит вскрытие. Не говорите: «их забили до смерти».

На мясистом лице мэра собрались морщины.

— Но если именно это и произошло?

Бекерт терпеливо разъяснил:

— «Найден мёртвым» — нейтрально. «Избит до смерти» — эмоционально заряжено и способно накалить обстановку на улицах. Мы не можем запретить СМИ пользоваться этим выражением, но уж точно не должны его поощрять.

На лице мэра мелькнуло недоумение, и Бекерт продолжил:

— Это вопрос не столько факта, сколько восприятия — образов и эмоций, которые несут слова, а не самого события. Слова имеют значение.

— Вы говорите о толковании событий?

Бекерт нахмурился:

— Этот термин умаляет важность явления. «Толкование» — не глазурь на торте. Это и есть торт. Сообщения — это всё. Это политика, Дуэйн. А политика — не пустяк.

Шакер кивнул, с улыбкой человека, на которого снизошло озарение.

Бекерт повернулся к Торресу:

— Хорошо, введи нас в курс.

— Так точно, сэр. Сегодня в семь десять утра в наш центр 911 поступил звонок от местного жителя, выгуливавшего собаку, который сообщил об обнаружении двух тел в парке Уиллард. Центр 911 связался с полицией Уайт-Ривера, на место направили мобильные патрули. Первый прибывший офицер провёл предварительную беседу со звонившим, осмотрел и подтвердил факты, оцепил место происшествия и доложил дежурному сержанту, который уведомил заместителя шефа Терлока, а тот — меня. По прибытии я связался с нашим отделом вещественных доказательств, офисом судмедэксперта и фотографом, который…

Клайн перебил:

— Вы проверили тела на наличие признаков жизни?

— Да, сэр, это входило в мои первичные действия. Когда подтянулись дополнительные патрульные, я привлёк их к организации оцепления периметра. С прибытием инспектора по сбору вещественных доказательств я поручил трём патрульным помогать ему в прочёсывании обширной территории. Остальным подразделениям приказал перекрыть доступ автотранспорта и пешеходов в этот район.

Мэр выглядел обеспокоенным:

— Насколько обширный район?

— Около пятидесяти акров — в запретной зоне, но поиск улик сейчас сосредоточен на двух-трёх акрах.

— А как насчёт стервятников из СМИ?

— Они в той же запретной зоне, что и все прочие.

— Ненавижу этих ублюдков.

— С ними бывает трудно, но мы держим их на расстоянии.

Это привлекло внимание Гурни.

— Они появились на месте сегодня утром?

— Да, сэр. Самыми первыми. Пока мы натягивали ленты по периметру.

— Ваше первоначальное сообщение об инциденте — по телефону или по радио?

— По телефону, сэр.

— Любопытно.

Взгляд Бекерта на мгновение задержался на Гурни, после чего он вновь повернулся к Торресу:

— Перейдём к осмотру места преступления.

— Да, сэр. Пожалуй, будет нагляднее начать с фотографий и видеозаписей, которые я только что получил от Пола Азиза.

Шериф вскинул голову, словно гончая, уловившая запах:

— Азиз? Думал, судебно-медицинскими фото у нас занимается Скотти Маклинтер.

— Так точно, сэр, но вчера вечером он получил травму на чемпионате мира по футболу. Сейчас в больнице.

— Какая травма?

— Упал с лестницы по пути в мужскую комнату.

— Ха. Уверен, парень уже проделывал это раньше. На будущее посоветуй ему писать на парковке. А пока — кто такой этот Азиз?

— Один из наших диспетчеров, к тому же профессиональный фотограф. Он уже как-то заменял офицера Маклинтера. Работает отлично.

— Его, значит, зовут Азиз, он - палестинец?

— Не уверен, сэр. Возможно, иорданского или сирийского происхождения?

— Ну, не прелесть ли. Похоже, таких в нашей стране всё больше и больше.

Гурни поразил неприятный тон Клутца, а ещё больше угнетала мысль, что именно это, вероятно, и обеспечило тому избрание.

Торрес, бросив на Клутца неприязненный взгляд, вернулся к презентации:

— Пол предоставил материалов больше, чем требуется для документирования места, но его видеозапись возможных путей подхода и отхода от зоны обнаружения тел может оказаться полезной. Кроме того, она показывает визуальные ограничения, обусловленные погодой.

Клайн нахмурился:

— Какие ограничения?

— Туман. Начался около полуночи и рассеялся лишь к десяти утра. Сможете убедиться во вступительном фрагменте. — Торрес нажал клавишу и указал на стенной монитор.

Сначала был виден лишь сам туман — бесформенная серая масса, словно медленно проплывавшая мимо объектива. Когда на тёмном фоне с обеих сторон проступили смутные ветви ближних деревьев, стало ясно, что оператор идёт по тропе, густо заросшей лесом. Гурни почудились шаги и чьё‑то дыхание. Он подался вперёд, пытаясь расслышать, и его резко оглушил внезапный пронзительный крик.

— Господи Иисусе! — воскликнул Клайн. — Что за чёрт…

— Чёрные дрозды, — сказал Торрес. — Пол писал звук вместе с видео.

— Чёртовы твари, — буркнул шериф. — На той извилистой тропе вдоль южного берега озера, я прав?

Мэр нахмурился:

— Откуда вы это знаете?

— Я слепой, а не глухой. На самом деле слышу лучше многих. Жена иногда выводит меня на прогулки по этой тропе, зная, как я ненавижу визг этих проклятых птиц. Я пытался убедить Клиффорда Мерганталлера их истребить во имя тишины и порядка. Как сотрудник службы контроля за животными, он напрочь не расположен хоть что-то контролировать. Парень так же бесполезен, как эти чертовы птицы, которые только и делают, что орут и гадят.

Мэр наклонился вперёд:

— Вы ещё и слышите, как они гадят?

— Мне не нужно слышать то, в чём я и так уверен. Все живые существа — дерьмо. Некоторые намного хуже прочих. — В шуточной реплике слышался неприятный подтекст.

Бекерт взглянул на