Время тьмы - Майкл Коннелли

— Итак, что теперь? — спросил Босх.

— Мы собираемся сделать последнюю остановку, — ответила Бэллард.

— Потом мне нужно вернуться к работе над другим моим делом. Я сказала жертвам, что позвоню.

— Это хорошо. Какую остановку мы делаем?

— Стадион "Доджерс".

— В академию? Зачем?

— Не в академию. На стадион. Я собираюсь сделать тебе прививку, Гарри. Ты имеешь право, и у меня такое чувство, что, если я не помогу тебе это сделать, этого никогда не произойдет.

— Послушай, просто отвези меня домой. Я могу сделать это в свое свободное время и не тратить впустую твое.

— Нет, мы едем. Сделай это сейчас. Доверься науке, Гарри.

— Я сделаю. Но есть чертовски много людей, которые заслуживают этого раньше меня. Кроме того, мне нужно записаться на прием.

Бэллард сняла значок со своего пояса и подняла его вверх.

— Вот твоя запись на прием, — сказала она.

18

После того, как Бэллард прошла перекличку, не будучи втянутой ни во что новое, она сказала начальнику смены, что собирается поехать в Вэлли для повторного интервью с последней жертвой Полуночников. Он сказал ей убедиться, что у нее есть с собой ровер.

Она могла бы разобраться с Синди Карпентер по телефону, но личные встречи с жертвами всегда были лучше. Встреча с детективом лично не только обнадеживала их, но и повышала вероятность того, что они поделятся вновь всплывшими подробностями преступления. Мозг защищает себя, переключаясь на необходимую систему жизнеобеспечения во время физической травмы. Только после возвращения в безопасное место начинают возвращаться все подробности травмы. Карпентер вспоминает, что у нее было ощущение, что ее снимали на видео или сфотографировали.

Бэллард надеялась, что во время этого визита возникнет продолжение связи между детективом и жертвой.

Но Карпентер, все еще одетая в свое рабочее поло с логотипом "Натив Бин", открыла дверь со словом "Что?"

— Привет, все в порядке? — спросила Бэллард.

— Все в порядке. Почему ты продолжаешь возвращаться?

— Ну, ты знаешь почему. И я надеялась, что ты закончишь заполнять анкету для меня.

— Я не закончила.

Она сделала движение, чтобы закрыть дверь, но Бэллард протянула руку, останавливая ее.

— Что-то не так, Синди? Что-то случилось?

Рене быстро изменила цели своего визита. Теперь она просто хотела попасть внутрь.

— Ну, во-первых, ты позвонила моему бывшему мужу, а я просила тебя не делать этого, — сказала Карпентер. — Теперь мне придется иметь с ним дело.

— Ты не просила меня не звонить ему, — ответила Бэллард. — Ты сказала мне, что не хочешь говорить о нем, но ты также дала офицеру, прибывшему на вызов, его имя и номер телефона как твоего ближайшего контактного лица. И это…

— Я сказала тебе, что не знаю, почему я это сделала. Я была смущена и напугана. Мне никто другой не пришел на ум.

— Я все это понимаю, Синди. Поверь. Но у меня идет расследование, и мне нужно вести его, куда бы оно меня ни привело. Ты указала имя своего бывшего в отчете о происшествии, но ты не хочешь о нем говорить. Это насторожило меня. Итак, да, я позвонила ему. Я не сказала ему, что на тебя напали. На самом деле, я нашла способ обойти это. Я так понимаю, он позвонил тебе. Что он сказал?

Карпентер покачала головой, как будто была раздражена тем, как легко Бэллард справлялась с этой конфронтацией.

— Могу я войти? — спросила Бэллард.

— Входи, — сказала Карпентер.

Она отступила от двери. Бэллард попыталась еще больше разрядить ситуацию.

— Синди, я надеюсь, ты понимаешь, что прямо сейчас моя единственная цель — найти мужчин, которые напали на тебя, и посадить их навсегда. Неважно, какие шаги я предприму в расследовании, ни один из них не предназначен для того, чтобы причинить тебе еще больший вред или расстроить. Это последнее, что я хочу сделать. Итак, почему бы нам не сесть и не начать с того, что произошло после моего разговора с Реджинальдом.

— Хорошо.

Карпентер заняла место на диване, где Бэллард в последний раз видела ее накануне. Рене сидела в мягком кресле напротив низкого кофейного столика.

— Итак, он звонил тебе? — Бэллард подтолкнула Синди к разговору.

— Да, он звонил мне, — сказала Карпентер. — Он спросил, что случилось, и в итоге я рассказала ему.

— И он сочувствовал тебе?

— Он вел себя так, как будто это был он, но он всегда говорил так, будто заботился обо мне. В этом была проблема — у него это всегда было притворством. Но …

— Но что?

— Вот почему я злюсь из-за того, что ты ему позвонила. Теперь у него есть власть надо мной.

Бэллард ждала, что она скажет что-то еще, но она этого не сделала.

— Я не понимаю, Синди. Что он имеет против тебя?

— Я ушла от него, ясно? Я была тем, кто хотел уйти.

— Хорошо.

— И он сказал мне, он сказал, что я пожалею об этом. И теперь, благодаря тебе, он знает, что со мной случилось, и, как я уже сказала, он притворился сочувствующим, но я могу сказать, что это не так. Он говорил, что я же тебе говорил, не произнося этого вслух.

Карпентер отвернулась и посмотрела в окно на улицу. Бэллард молчала, обдумывая историю брака Карпентеров. Наконец, она задала вопрос.

— Синди, ты помнишь, когда он спросил тебя о том, что случилось, у тебя возникло ощущение, что он уже знал?

— Конечно, он знал. Ты же рассказала ему.

— Я не говорила ему, что ты подверглась сексуальному насилию. Я сказала, что это было проникновение со взломом. Он уже знал, что на тебя напали?

— Я не знаю.

— Попытайся вспомнить, что именно он сказал?

— Он сказал: "Я слышал, что какие-то парни вломились в дом, и с тобой все в порядке?". Что-то в этом роде.

Бэллард на мгновение замолчала. Она хотела правильно сформулировать следующий вопрос.

— Синди, вспомни тот звонок. Он сказал "какие-то парни" вломились в дом? Он употребил множественное число?

— Я не знаю. Я не могу вспомнить. Возможно, я сказала ему, что это были двое парней, потому что я рассказала ему, что произошло. Дело в том, что теперь он знает, и я действительно хотела бы, чтобы он этого не знал.

Бэллард знала, что она не упомянула о том, что подозреваемых было несколько, когда разговаривала с Реджинальдом по телефону. Но теперь Синди Карпентер не могла достоверно вспомнить, кто упомянул этот факт в