Униженная невеста дракона или Хозяйка зимнего поместья - Полина Никитина

Безмолвно говорит: это твой выбор.

Едва оказываюсь на ногах, как слышу шаги в коридоре. Лёгкие, женские. Прижимаюсь к стене рядом с дверью, собирая последние крохи сил.

В комнату заходит та самая служанка, что принесла мне чай. Резким движением хватаю её, вдавливаю в стену и зажимаю рот ладонью. Соплячка пытается кричать, но звук глохнет под моей рукой.

– Если не хочешь, чтобы я свернул тебе шею, притихни и отвечай на мои вопросы, – хриплю ей в ухо, чувствуя, как яд сжимает горло.

Глаза дряни расширяются от ужаса, когда она видит моё лицо. В отражении её зрачков я могу рассмотреть его до мельчайших подробностей. Бледное, с выступившими венами, пульсирующими чернотой под кожей.

– Кто ты? – выдавливаю из себя.

Медленно убираю ладонь с её рта, держа другую руку на её горле.

– В-вивьен Дезмонд, – шелестит она и поскуливает, как выброшенный на улицу щенок. По щеке катится слеза, но жалостливый вид вызывает лишь брезгливость, смешанную с отвращением.

Значит, это Вивьен Дезмонд. Одна из сестёр Аниты, в теле которой оказалась моя Анна.

– Что вы задумали? – надавливаю пальцами чуть сильнее, чувствуя, как трусливо дрожат её колени. – Говори.

– Я... я не знаю всего, – вякает она, пытаясь отвернуться от моего взгляда. Нет, тварь, будешь смотреть до последнего. – Клянусь! Только то, что Анита уже с отцом.

– Лжёшь, – шепчу, наклоняясь ближе. О том, что ублюдок Дезмонд мог сделать с Анной, я стараюсь не думать. – Я вижу ложь в твоих глазах, Вивьен. И мне нет причины тебя щадить. Такие, как ты, всего лишь расходный материал.

– Пожалуйста... – она захлёбывается слезами, но стоит ещё немного усилить хватку, как моментально затыкается.

– Что будет с Анн… Анитой?

Вивьен замирает на секунду, хватает ртом воздух и рвано выдыхает:

– Её Высочество упоминала... как только вас не станет, Аниту выдадут замуж за какого-то парня из Милфорда. Она... она останется там до конца жизни. А папа получит за это много денег.

Сердце пропускает жестокий в своей болезненности удар, а затем бьётся быстрее, разгоняя яд по венам.

– Кто отдал приказ отравить меня?

– Я не... – начинает она, но я чуть сдавливаю её горло, и она сразу меняет тон. – Её Высочество Вилмена.

Киваю.

Это всё, что мне нужно знать.

Остальное из неё выбьют дознаватели. А потом пусть король решает, что делать с бракованной дочуркой.

Быстрым, отточенным движением нажимаю две точки на её шее. Вивьен вздрагивает и обмякает в моих руках.

Молча смотрю, как она падает на пол. Неловко, словно сломанная кукла. Голова ударяется о паркет с глухим стуком.

Ни капли её не жаль.

Зато теперь я знаю, что делать.

Пошатываясь, бреду в ванную, тяжело опираясь на стену. Каждый шаг даётся с трудом, словно на ногах неподъёмные кандалы. Яд разъедает вены изнутри, превращая кровь в бесформенную массу.

В ванной комнате бросаю взгляд на своё отражение. Кожа бледная, почти прозрачная, с голубоватыми прожилками. Под глазами залегли тёмные круги, а зрачки расширились настолько, что почти поглотили радужку.

Нахожу на полке ножницы – острые, с серебряными ручками. Идеально подойдут.

– Это единственный выход, – шепчу своему зверю, сжимая их до побелевших костяшек.

“Ты делаешь это ради нашей самочки, – отзывается дракон в моём сознании. - Я понимаю и принимаю твой выбор.”

Низкий голос, обычно рычащий и неукротимый, звучит почти печально.

- Прости.

“Эридан Вэйн впервые в жизни просит прощения, – невесело хмыкает зверь. – Это будет достойным искуплением.”

Сглатываю комок в горле и закатываю рукав рубашки, обнажая метку истинности на запястье.

С губ неохотно срываются запретные слова древнего заклинания. С каждой произнесёной буквой моё тело нагревается и раскаляется, а лёд в венах превращается в пожар, растапливая и выжигая яд.

Слова срываются с губ всё быстрее и быстрее, горят в воздухе, будто наполненные магией. Древний язык жжёт горло, но я не останавливаюсь.

Выпалив последние слова, с размаха вгоняю ножницы в центр метки истинности.

Теперь назад дороги нет.

Боль пронзает всё тело – невыносимая, ослепляющая. Словно кто-то вырывает часть моей души голыми руками. Каждая клетка кричит от агонии, не в силах испытывать чудовищные муки! Но это единственный способ избавиться от "Слезы".

Человеческая сущность отделяется от звериной не сразу. Постепенно, но необратимо.

Метка истинности вспыхивает пламенем, затем начинает тускнеть, превращаясь в обычный шрам. Связь не разрывается полностью – это невозможно. Но теперь вся надежда не на магию Истинных. С этого момента наше будущее с Анной зависит исключительно от нас самих.

Падаю на колени задыхаясь. Тело сотрясает лихорадка – первый признак, что ритуал сработал. Яд начинает выходить с потом, который приобретает характерный болотный оттенок. Капли стекают по шее, лицу, груди и рукам.

Собрав остатки сил, поднимаюсь на ноги и неровной походкой выбираюсь на балкон. Вечерний мороз обжигает разгорячённую кожу, но это приносит облегчение, охлаждая огонь внутри.

Поднимаю руку к ночному небу и шепчу заклинание призыва. Воздух мерцает, и передо мной появляется мой вестник – ворон-альбинос с глазами цвета крови.

– Лети к Себастьяну, – говорю птице хриплым голосом. – Скажи, что Анна в руках у Дезмонда, и надо срочно её найти. Также пусть он вызовет в столичный особняк дознавателей. В моей спальне лежит Вивьен Дезмонд, которая пыталась меня отравить. Если через шесть-семь часов я не буду в Милфорде, значит, Себастьян должен обратиться за помощью к лорду Эйвару Эллерингу. Из всех драконов он ближе всего к Милфорду.

Ворон склоняет голову, запоминая послание, а затем яркой вспышкой растворяется в ночи.

Выпрямляюсь, глядя на звёзды, и призываю зверя в последний раз:

– Поспеши. Нам срочно надо вернуться в Милфорд.

Тело начинает трансформироваться, кости хрустят перестраиваясь. В последний раз я чувствую его силу, его мощь.

В последний раз я становлюсь драконом. Через шесть часов он меня покинет.

В этот раз уже навсегда.

‌Глава 66

Леди Анна Вэйн

Иномиряночка

Он знает!

Дыхание сбивается, становясь поверхностным и частым. Кончики пальцев начинает покалывать, а на лбу выступает холодный пот, собираясь в бисеринки-капли.

– Что... что за чушь ты несёшь? – голос предательски дрожит, выдавая меня с головой. С трудом перевожу взгляд на подонка и вижу, как он победно ухмыляется, наслаждаясь моей реакцией.

Вольф, до