Униженная невеста дракона или Хозяйка зимнего поместья - Полина Никитина

Часто моргаю, в надежде, что это не очередной сон, а затем для достоверности прищипываю пальцами кожу на запястье.

Ай!

Нет, это реальность! Как и въедливый запах пыли, напрочь забивший нос.

Осторожно касаюсь мерцающего в темноте дракончика подушечкой указательного пальца, ласково поглаживая его по чешуйчатой шее и спинке. Впервые ощущаю не просто тёплую гладкую шкуру, а каждый крошечный бугорок, каждую миниатюрную чешуйку!

Как же я скучала по этому маленькому врединке!

Он охотно подставляется под ласку, выгибая спинку дугой, будто довольный кот. Метка больше не жжёт огнём – лишь мягко пульсирует теплом.

Вместе с ним во мне пробуждается решимость – упрямая, несгибаемая, как стальной клинок. Бьюсь об заклад, возвращение чешуйчатого негодника явно как-то связано с Эриданом!

Что бы ни говорили Альфред с Дезмондом, он жив! Значит, есть надежда!

Воспрянув духом, выпрямляю спину и расправляю плечи. Теперь я точно не одна. Что бы ни случилось, мы справимся вместе – я, дракончик и мой Истинный. А наши с ним противоречия и недомолвки… Что ж, будем решать проблемы по мере их поступления.

А если дойдёт до крайности - найду местного семейного психолога, и Эридан не отвертится.

Закрываю глаза, успокаиваясь и выравнивая дыхание. Пыльный воздух царапает горло, и из носа вырывается рваное сопение. В груди пощипывает, но я упрямо втягиваю воздух, пытаясь обрести душевное равновесие.

– Всё будет хорошо, – шепчу себе, как мантру, и слова эти звучат уже не как пустое утешение, а как твёрдое обещание.

Пытаюсь вернуться мыслями в недавно увиденный сон. Эридан, снег, дракон... Образы мелькают перед внутренним взором, яркие, но неуловимые. Вот только чем больше я пытаюсь ухватиться за них, тем быстрее они расплываются, ускользают, как вода сквозь пальцы.

Воспоминания подёргиваются туманом, и как бы я ни старалась, не могу уловить образы, которые ещё несколько минут назад стояли перед глазами.

Дракоша, только что отчаянно пытавшийся поймать свой хвост, вдруг останавливается. Крошечное тельце напрягается, вытянувшись в струнку, а голова поворачивается к двери. Замираю вместе с ним, вслушиваясь в тишину.

А мгновение спустя слышу за дверью неторопливые, размеренные шаги. Наскоро опускаю рукав и спешу вернуться на матрас. Скрип ключа, проворачивающегося в замочной скважине, отдаётся в ушах, и я невольно вздрагиваю.

“Следи за эмоциями, - настраиваю себя. - Как бы ни было противно - подыграй. Ты теперь не беспомощна, у тебя есть козырь. Козырной туз, я бы сказала!”

Дверь распахивается, и неяркий свет из коридора наотмашь бьёт по глазам, заставляя меня зажмуриться и отвернуться. Прикрываю веки ладонью и морщусь: он хоть и не яркий, но всё равно довольно неприятно.

– С добрым утром, дорогая! – нарочито бодрым голосом здоровается Альфред. Слышу, как он делает несколько шагов в мою сторону и что-то ставит на пол.

Кое-как привыкнув к свету, опускаю руку и вижу поднос. Чашка с чаем, от которой поднимается слабый пар, и бутерброд. Кривоватый, наспех сооружённый, с неровно нарезанным сыром и небрежно положенным, слегка увядшим по краям листиком салата.

Желудок призывно урчит, требуя немедленно приступить к нехитрой трапезе.

– Сам готовил, - с гордостью тычет в грудь пальцем рыжий мерзавец. – Ты ешь давай, не бойся, он не отравлен.

Презрительно фыркаю, демонстративно отодвигая поднос, но Альфред, сев на корточки, упрямо пихает его обратно.

– Серьёзно, Анна. Ешь и не выделывайся.

Поджимаю губы, но прислушиваюсь к ощущениям внутри себя: “Это можно есть?” – мысленно спрашиваю я дракона. В ответ чувствую, как метка отзывается мягкими волнами тепла.

“Да.”

Ладно, Альфред прав. Силы мне понадобятся. Беру двумя пальцами бутерброд, маскируя свои действия под вынужденную покорность. Кусаю, ощущая сухой хлеб, водянистый салат и безвкусный сыр.

Хоть бы маслом его намазал!

И тут же кулинарный изыск с кашлем вырывается обратно, когда Альфред склоняется ко мне и произносит с плохо скрытым торжеством:

– С превеликой радостью сообщаю, что час назад мы получили весть о кончине Эридана Вэйна. – Голубые глаза сияют, а на губах играет самодовольная улыбка. – Королевский коронер и главный дознаватель Алдервилля подтвердили кончину лорда. Ты теперь вдова, моя дорогая, но не надолго. Собирайся, мы едем в храм.

‌​‌‌​​​‌Глава 68

Я не успеваю доесть ужасный бутерброд. О том, чтобы переодеться или хотя бы умыться - вообще нет речи. Спустя десять минут после визита рыжего гада на чердак, Вольф и Альфред выводят меня под руки из особняка, опасаясь, что я сбегу.

Что ж, они правы – сбежала бы. Но мне следует беречь силы, шанс ещё представится.

Изогнув бровь, задираю нос, демонстрируя презрительную покорность. Я не упираюсь, не пинаюсь и не закатываю истерику, но всем своим видом показываю, насколько мне противны их прикосновения.

На губах играет лёгкая усмешка, будто я знаю что-то такое, чего не знают они. Впрочем, так оно и есть. А подонки пускай думают, что я смирилась. Мне только на руку, если они ослабят бдительность.

– Храбрится. Умница, девочка – мерзко хмыкает Вольф Дезмонд, выглядывая из-за моего плеча.

– Понимает, что ей никуда не деться. Лорд Вэйн мёртв, - самодовольно кивает голубоглазый наглец.

Вопреки их словам, метка на запястье приятно греет кожу. Эридан жив. Я это чувствую всем своим естеством.

Цепляясь за эту мысль, я сохраняю внешнее спокойствие, когда меня буквально запихивают в тот же потрёпанный экипаж, на котором меня привезли к Дезмонду.

Как только мы трогаемся, я закрываю глаза, делая вид, что пребываю в стадии принятия. Вот только на самом деле я прислушиваюсь.

К себе.

К дракону на запястье.

К теплу, пульсирующему на метке.

Всё будет хорошо. Эридан найдёт меня. Должен найти, как может быть иначе?

– Итак, – голос Вольфа вырывает меня из размышлений, – сразу после обряда ты увезёшь Аниту в свой дом.

– Разумеется, – отвечает тот. – И что потом?

Судя по шороху обивки, папаша-тиран подаётся вперёд:

– А потом ты отправишь вестника Её Высочеству Вилмене. Пошли ей снимок новобрачных, возьми у служителя свидетельство, что угодно, но предъяви ей доказательство, что Анита - твоя жена. Она перечислит оговоренную сумму, и ты передашь мне мою долю. В течение суток, Альфред, – с нажимом добавляет он. – Не позднее.

“Мечтай-мечтай, – думаю про себя, стараясь не улыбаться. Не хватало ещё, чтобы мерзавцы что-то заподозрили. – Эридан меня спасёт. Может быть, он чувствует, где находится его зверь, и уже поджидает нас у храма. А как только мы