Измена. Ты нас предал, Дракон! - София Руд

— Что это? — шепчу я, когда Серафим протягивает мне эту самую склянку с желтоватой жидкостью.

— Ваш супруг попросил приготовить это и отдать вам на случай, если вы заходите избавиться от того, что причиняет вам боль. От ваших воспоминаний, — говорит Серафим, а мне на секунду кажется, что я ослушалась. — Вы будете помнить все, кроме его лица и боли, которую он причинил. Он станет лишь образом из давно прочитанной, ничего не значащей книги. Но решать, пить ли это — вам.

Все еще будто во все перевариваю сказанное. Рид, в самом деле, отпускает меня не только из своей жизни, но и из мыслей?

— А что касается состояния вашего супруга, то в данный момент он жив, — добавляет Серафим, и я буквально впиваюсь взглядом в его светлые глаза, чтобы убедиться, что он говорит правду.

Да, это правда. Боги…. С сердца будто спадают тугие ледяные цепи.

Он жив…. Жив….

Этого более, чем достаточно.

— Давайте поторопимся, — предлагает Серафим, и указывает ладонью на шторки и ждет, чтобы я вошла.

Ни Шамаша, ни Кирк входить не собираются. Кидаю взгляд на медведя, словно желая убедиться, что поступаю правильно, но его лицо почти ничего не выражает. Он сейчас похож на верного соратника, готового принять любое мое решение.

Коротко киваю и вхожу в маленькое темное помещение. Из источников света здесь лишь подсвечник с тремя свечами и больше ничего. Однако здесь пахнет сыростью и солью, будто в один момент я оказалась где-то у моря.

Серафим входит следом за мной и велит присесть на одну из подушек у тех самых свечей. Сам усаживается напротив.

— Сними иллюзию и дай мне свои руки, — велит он, и я, переборов еще одну волну смятения, исполняю приказ.

Он касается сухими пальцами моих запястий, а взгляд застывает на метке.

— Она останется, но ты не увидишь ее и не почувствуешь больше, — предупреждает он, а затем тут же щурится. — Знаю, о чем ты думаешь. Метку Тьмы я тоже могу скрыть, но лишь когда твоему сыну исполнится четырнадцать. Ранее делать это опасно, а может, и не понадобиться вовсе.

— Что? — поднимаю на Серафима растерянные и полные надежды глаза.

Что значит, не понадобиться? Разве Дэриэл сможет спокойно жить, будучи Темным? Да, Шамаша тоже говорила, что его ждет хорошее будущее, но наши реалии…

— Тот, кого ты в этом винишь, все исправит. Но вам нужно скрыться, пока все не изменится, — заверяет Серафим, а затем из его пальцев исходит такой импульс, что я вздрагиваю.

Чужая магия растекается по венам с легким покалыванием. Внутри все холодеет, затем горячеет. Перед глазами начинает плыть, а в памяти проскальзывают воспоминания, вызывающие слезы.

Душа опускается все ниже и ниже, и тут же все заканчивается. Резко, будто и не начиналось.

Мужчина оставляет мои руки.

— Отныне никто не сможет тебя найти, даже если использует вашу с Ридом истинную связь, — заверяет Серафим, а я гляжу на запястье. Вязи больше нет?

Нет рисунка, а чувство, будто часть души стерли...

— На этом все. — говорит он, поднявшись на ноги и делая короткий поклон.

— Берегите себя, Мэри, — вновь улыбается с грустью, а перед тем, как выйти из шалаша, оставляет еще одну фразу.

— И помните, что яды убивают лишь в руках тех, кто хочет причинить вам зло. «А в руках целителей они становятся самым уникальным лекарством», —говорит он, а затем скрывается за шторками.

Еще несколько минут сижу на подушках, думая о том, что теперь меня ждет совсем другая жизнь. Цепляю на себя артефакт иллюзии и выхожу из маленького шатра, но Серафима уже нет. И Шамаши нет с ее шаром. Даже Кирк куда-то подевался.

Что происходит? Где они все? Это странно…

Если Серафим и Шамаша могла попросту уйти, то медведь бы не оставил меня здесь одну, так ведь?

Может, пошел проведать повитуху и Дэриэла?

Иду к выходу, но натыкаюсь на старуху.

— Милочка, не подскажешь, который час? — кряхтит она.

Она здесь откуда?

— Простите, не знаю, — отвечаю ей, потому что часов у меня с собой нет. А внутри все больше нарастают тревоги.

Может, повитуха использовала артефакт, сигнализирующей о беде, и потому Кирк и ушел? Нужно спешить.

— Ох, недоброе сейчас время, — преграждает мне путь женщина, когда я хочу выйти наружу. — Вы слышали? Говорят, Дерек Темнейший собрал совет, чтобы снять умалишенного с трона и закончить то безумие, что король начал на границе. А тот прознал, и отправил туда своих воинов, чтобы подавить восстание.

Что? Откуда ей такое известно? Или она одна из местных провидцев? Тогда зачем она мне это говорит?

— Темнейший убит? — пугаюсь я, потому что в глубине души надеялась, что если ему удастся взять власть в свои руки, то к темным начнут относиться иначе, без предубеждений.

И Шамаша говорила, что пока король на троне, мне не видать спокойной жизни.

— Жив Темнейший, его спас генерал.

— Что? — вздрагиваю я. — Какой генерал?

— Ваш муж, миледи, — выдает она и я бледнею. Рид…

— Он жив? — выпаливаю я в ужасе, а старуха ухмыляется.

Стоп.... Откуда она знает, что Рид — мой муж?

— Так и думала, что это ты! — выдает мне женщина, мигом скидывает с себя иллюзию и превращается в ту, от взгляда на которую меня всю трясет.

— Зря ты тянула со скрытием, Мэл! — скалиться Тильда, и шалаш тут же заполняют наемники в черных масках.

— Взять ее!

Глава 42. Я больше не боюсь.

Не успеваю отскочить, как меня хватают за руки бугаи. Больно! Еще миг, и в глаза летит песок, точнее сонный порошок, который оседает в носу при том, что я пытаюсь задержать дыхание.

Это не помогает. Голова идет кругом. В глазах все темнеет, и последнее, что я вижу — искаженное злостью лицо Тильды.

— Очнулась?! — касается слуха рявканье, а следом за ним звон.

Открываю глаза, а веки такие тяжелые, что норовят опять закрыться. Но в памяти тут же мелькают вспышками последние события, и я подскакиваю.

Точнее пытаюсь, но ничего не выходит. Светящиеся путы обвивают грудную клетку, прижимая меня к спинке стула.

Тут же оглядываюсь, надеясь понять, где я.

Явно, уже не в