Экология внимания - Citton, Yves;
Покинуть лабораторию
Тем, кто сомневается - и не без оснований - что судьба капитализма, углеродной промышленности или производства микропроцессоров поставлена на карту в процессах валоризации, сколоченных в ультраминоритарных лабораториях, которыми являются художественные галереи, независимые кинотеатры или концерты фри-джаза, мы должны дать два предварительных ответа, которые лишь внешне противоречат друг другу.
Во-первых, эстетический опыт, о котором мы здесь говорим, мы наблюдаем не только в традиционных местах "высокой культуры", в элитарных тусовках авангарда и на культурных аренах, где публику приглашают к "аскетическому" участию (что требовательно, трудно и поэтому редко), но и, в более или менее разбавленном виде, в мейнстриме культуры, который привлекает миллионы зрителей в свои многозальные кинотеатры и перед своими маленькими экранами. Редко какой телесериал или болливудский фильм не содержит мимолетного момента эстетического отступления - в виде непредвиденного поворота сюжета, внезапно вдохновляющего диалога, музыкального сокровища или неожиданного монтажа. Какими бы стандартизированными и скучными они ни казались, продукты культурной индустрии распространяют следы прошлого эстетического опыта среди самой обширной аудитории - их формы могут вызывать чувство дежа-вю у поклонников, но их воздействие на менее информированных зрителей, при всем том, не менее реально. Таким образом, мы должны учитывать процессы ДИФФУЗИИ В РАССЛАБЛЕНИИ: то, что разбавляет радикализм эстетического опыта, позволяет ему постепенно проникать в самые широкие слои населения и таким образом генерализовать переработку ценностей, происходящую в концентрированном и узком виде в аскетическом опыте.
Еще до того, как мы перейдем к моментам эстетических экспериментов, которые выходят из лаборатории и проникают в продукты коммерческой культуры, Стивен Джонсон попытался показать, что развитие американских телесериалов за последние пятьдесят лет имело тенденцию предоставлять зрителям все более сложные умственные упражнения. Если верить Джонсону, мы должны смотреть не только на явное содержание (насильственных, стереотипных, "аморальных") развлекательных программ, но и пытаться измерить те виды интеллектуальных операций, которые они требуют от своих зрителей, когда те пытаются следить за развитием сюжета или персонажей. Масс-медиа следует анализировать как "своего рода когнитивную тренировку, а не серию жизненных уроков". Тогда мы поймем, что "самые отвратительные формы массового развлечения - видеоигры, жестокие теледрамы и малолетние ситкомы - в конце концов оказываются питательными". 30 Следование популярным сериалам вроде "Сайнфелда", "Скорой помощи" или "Западного крыла" требует гораздо более сложных умственных операций, чем это было в 1960-е годы.
На протяжении десятилетий мы исходили из того, что массовая культура неуклонно движется по пути снижения стандартов, якобы потому, что "массы" хотят тупых, простых удовольствий, а крупные медиакомпании хотят дать массам то, что они хотят. Но на самом деле происходит прямо противоположное: культура становится более интеллектуально требовательной, а не менее. 31
Несмотря на некоторые слабые места в демонстрации Стивена Джонсона, к его интуиции стоит отнестись серьезно. Конечно, мнимые ценности, демонстрируемые в мейнстримных развлечениях, предоставляют достаточно боеприпасов для самых язвительных критиков индустрии культуры. Но в этой сфере, вероятно, менее важно то, что мы видим, чем то, как наше внимание мобилизуется для осмысления увиденного. И с этой точки зрения небезосновательно надеяться, что медленное, но постепенное проникновение эстетического опыта в массовую культурную продукцию приведет к увеличению сложности когнитивных процедур, индуцируемых в зрителях. Следование за вымыслом требует многомерной работы внимания, 32 и мы, конечно, были бы неправы, если бы исключили массовые развлечения из числа лабораторий, где постоянно перерабатываются наши грядущие валоризации.
Во-вторых, однако, эта динамика, посредством которой ценности постоянно корректируются через их распространение в основных культурных индустриях, основана на защите привилегированных пространств эстетических экспериментов. Поэтому экология внимания должна понимать и активно защищать условия окружающей среды, необходимые для развития этих художественных практик и эстетического опыта, защищенных от давления прибыльности, которая жестко ограничивает то, что может прийти по коммерческим каналам. Эстетические лаборатории следует понимать как ВАКУУМЫ, позволяющие временно отстраниться от требований коммуникативного внимания, чтобы иметь возможность полностью сконцентрироваться на привилегированном культурном объекте в течение длительного времени.
Сегодня можно легко определить, что вы попадаете в подобный вакуум, когда вам напоминают выключить мобильный телефон. Читальные залы, 33 аудитории, кинотеатры, 34 концертные залы, танцевальные театры и театры 35 , несомненно, наряду с церквями, являются последними священными пространствами, где внимательный вампиризм коммуникации все еще уважает высшие ценности некоего мистического общения - которое было бы кощунственно нарушено звонком мобильного телефона. Подобно кругу, начерченному на земле, в котором шаман может получить божественное вдохновение, подобно лаборатории, в которую можно войти только в белом халате и перчатках, белый куб художественной галереи и черный ящик кинопроекции или театрального представления представляют собой паратопические пространства, которые создают аттенционные экосистемы, управляемые своими собственными законами, наделенные магическими свойствами и открывающие перспективу возвышения, ближайшим антропоморфным эквивалентом которой является мистическая инициация.
Стратегия, диаметрально противоположная созданию эстетизирующих вакуумов, может, тем не менее, способствовать обострению и усилению нашего рефлексивного внимания. Поэт и теоретик Кристоф Ханна с несколькими сообщниками, собравшимися вокруг издательства Questions Théoriques, уже почти два десятилетия разрабатывает демонстрацию, о которой он говорит в терминах "поэзии прямого действия" и мышления "аппаратов". Вместо того чтобы стремиться приостановить коммуникативное давление и уйти в вакуум, защищенный временной изоляцией, он выступает за формы вмешательства, основанные на аппаратах, которые стремятся занять позицию в коммуникационных потоках, пытаясь замкнуть их изнутри. Подобно рекламе или политическим рассказам, поэзия прямого действия стремится внедрить спин, шумиху, мемы или вирусы в обычные пути, по которым циркулирует информация и искусство. Так, под псевдонимом La Rédaction Кристоф Ханна публикует "поэтические документы" об обезглавливании заложников Абу Муссабом аз-Заркауи, о недолговечной звезде реалити-шоу или о следах памяти, оставленных ситуацией с заложниками в детском саду в Нейи в 1993 году, которая дала тогдашнему мэру Николя Саркози возможность предстать в образе человека провидения. 36 В каждом случае речь идет о прямом контакте с нашим медиатизированным вниманием - работа, посвященная новостям из Нейи, появилась прямо в разгар президентской кампании 2012 года.
Мы имеем дело не с "произведениями", которые следует созерцать в мистическом стазисе, а с "аппаратами", которые выходят из лаборатории в попытке занять самое важное поле наших социальных конфликтов - медиасферу.
