Хрупкий побег - Кэтрин Коулс

Я растворилась в этом гуле, жаре. В звуках наших тел. В том, как сила Шепа проходила сквозь меня. Он стал двигаться быстрее, глубже. Мои мышцы начали сжиматься вокруг него, и он выругался.

Его большой палец нашел клитор, описал круг и надавил ровно туда, где мне было нужнее всего. И я взорвалась с силой, которую никогда прежде не ощущала. Будто вес всего мира навалился сверху и со всех сторон, пока Шеп продолжал врываться в меня, кончая с громким криком. Волна за волной прокатывались по моему телу, пока он переживал свой оргазм.

Даже когда он начал замедляться, мое тело все еще дрожало от послевкусия. Подрагивания пробегали по коже, пока губы Шепа не нашли мои — нежный, едва ощутимый поцелуй, словно обещание. Его руки поднялись вверх и начали развязывать мои запястья.

Он вышел из меня, и это ощущение пустоты вызвало у меня тихий всхлип. Шарфы на ногах исчезли в одно мгновение, и вот уже тело Шепа прижалось к моему, укутывая собой, пока он снимал повязку с глаз.

Мягкий свет лампы казался ослепительным после полной темноты. Шеп притянул меня к себе еще ближе, обнял и устроился вокруг, как защита, как броня. Он вдохнул, прижавшись к моей шее, вбирая меня в себя.

— Это было… больше? — прошептал он.

Я полностью растворилась в его объятиях.

— Это было всем.

50

Шеп

— Опять насвистываешь.

Я остановился с гвоздезабивателем в руках, ослабляя нажим. Черт. Действительно насвистывал мелодию Wild Horses.

Энсон усмехнулся:

— Я правда думал, что после всего, что произошло вчера, ты будешь ходить как с цепи сорвавшийся и сносить тут все подряд. Рад, что ошибался.

Я загнал гвоздь в брус, который мы использовали для отделения прихожей от жилой зоны:

— Отвали.

Энсон только сильнее рассмеялся:

— Надо выяснить, что за наркотик вкалывает тебе Тея. Мы бы разбогатели, если бы начали его продавать.

Я покачал головой и вбил еще один гвоздь. Не то чтобы у нас с деньгами были проблемы. Энсон написал несколько книг о преступной психологии, которые хорошо продавались, а у Colson Construction дел было столько, что очередь на объекты растягивалась почти на год.

Энсон отпустил доску, как только я вбил последний гвоздь:

— Ну а по-честному, как ты?

— Пытаюсь держать себя в руках. — Хотя это было чертовски сложно. Мысль о том, что Брендан разгуливает на свободе, сводила меня с ума. — Трейс отправил официальное письмо адвокатам Брендана сегодня утром.

Энсон выпрямился, задумавшись:

— То, как он отреагирует, многое покажет. Вполне возможно, он просто перейдет к следующей жертве.

Я хотел, чтобы Брендан держался от Теи как можно дальше, но мысль о том, что он сделает это с кем-то еще, выворачивала наизнанку:

— Есть подвижки от Декса?

Вопрос был глупым. Если бы хакер Энсона что-то нашел, он бы сразу сообщил.

— Думает, что почти подобрался. У него есть почта Брендана, и если тот кликнет по ссылке, то Декс получит доступ. Я сейчас пытаюсь придумать, на что он точно клюнет.

Я посмотрел на Энсона:

— То есть ты составляешь его психологический портрет, чтобы взломать.

Уголок его рта дернулся:

— Так и есть.

— Спасибо. — Мои слова прозвучали хрипло. Потому что просто «спасибо» — это слишком мало.

Энсон хлопнул меня по плечу:

— Всегда прикрою тебя.

Раздался сигнал машины, и мы оба обернулись в сторону дороги.

— Ты кого-то ждешь?

Я покачал головой.

Мы оба напряглись. За последние месяцы было слишком много дерьма. Конечно, киллер не станет сигналить, прежде чем выстрелить, но мы были готовы ко всему.

На подъездной дорожке остановился грузовик с платформой. Не убийца, слава богу. Это были мои окна.

— Черт, красиво, — пробормотал Энсон.

— Я же говорил, что черные рамы — отличная идея.

Он кивнул:

— Я сомневался, не будет ли слишком современно, но это прям в тему.

— Особенно с тем серым, что мы выбрали для фасада, — подхватил я. Меня охватило приятное возбуждение. Руки чесались приступить к работе.

Машина заглушила двигатель, дверь открылась, и из кабины вышла Мара, с улыбкой на лице:

— Доставка, мальчики.

Мне не понравилось, как внутри все скрутило. Мара не сделала ничего плохого. Просто у меня не было сил танцевать вокруг чьих-то чувств.

— Спасибо, — выдавил я вежливую улыбку.

Она подошла ближе, волосы собраны в небрежный хвост:

— Они пришли сегодня утром. Хэл собирался везти только через три дня, так что я вызвалась. Единственная плата — экскурсия. Здесь обалденно.

Я чувствовал, как Энсон смотрит на меня — с оценкой и предупреждением. Я подписал накладную.

— Мы сегодня по уши в делах. Может, потом, когда будет больше готово.

Мара все равно улыбалась и шутливо хлопнула меня папкой:

— Да ну, всего пять минут. Хочу посмотреть, как ты ее распотрошил.

Блядь.

— Ладно, — скрипя зубами, сказал я. — А, пойдешь с нами?

Я не хотел быть грубым, но и давать Мара ложную надежду — тоже.

Энсон с трудом сдержал смешок:

— Конечно, босс.

Я показал ему средний палец за спиной Мары, пока она шла внутрь.

— Тут просто невероятно! — закричала она.

Я провел экскурсию максимально быстро, даже не поднимаясь на второй этаж. Энсон держался чуть поодаль. Когда мы дошли до входа, Мара повернулась ко мне:

— Ты сорвешь джекпот, когда продашь это место. А какая-то семья будет просто в восторге.

Ее слова были добрыми, но у меня они вызвали раздражение. Мне было не до миллионов. Я просто хотел хорошо делать свое дело. Обычно мне нравилась мысль о том, что кто-то будет счастлив в доме, который я построил. Но этот дом был другим. Он был моим. Потому что Тея тоже вложила в него часть себя.

От стен, которые мы с ней сносили, до ее терпеливого выслушивания моих бесконечных идей — она была вплетена в саму ткань этого дома. И я не мог представить, что когда-нибудь его отдам.

— Спасибо, — отозвался я чуть холоднее, чем следовало бы.

Брови Мары нахмурились — не удивительно.

Звук шин на гравии заставил нас всех обернуться. Когда я увидел старенькую машину Теи, на лице расплылась улыбка. Но она тут же исчезла, когда я вспомнил, кто рядом. Черт.

Энсон хлопнул меня по спине:

— Удачи.

Я бы снова показал ему палец, но мы были у всех на виду.

Тея припарковалась прямо у дома и вышла, оглядываясь.

— Ты одна приехала? — нахмурился я.

Она фыркнула:

— Меня довели до поворота. Убедились, что я доехала целой и невредимой.

Мое напряжение немного спало. Но все равно оставался страх.