Шок и тремор. - Сергей Николаевич Зеленин
Лейтенанту Речкалову «достался» однофамилец личного врача Сталина – майор Виноградов Александр Николаевич, прежде бывший штурманом эскадрильи 7-го дальнего бомбардировочного авиационного полка79.
- Наши ДБ-3 отправили на переплавку, да и по правде сказать – правильно сделали. Нас же после переаттестации, распределили кого куда. Меня вот по зрению80 – в разведчики!
Им обоим достался Р-12М1 «Дозор» с несчастливым номером «13». Но они оба были комсомольцами, в суеверия не верили и настроения им это не испортило.
Александр был немногим старше Григория, имел простой и открытый характер и несмотря на разность в званиях и должностях, они быстро и крепко сдружились.
Кстати… Экипажи полка проверяли на «совместимость» и, если пилот и штурман «не сошлись характерами» - меняли местами с другими, имевшими точно такие же проблемы экипажами.
Там, на подмосковном аэродроме, их уже ждали полтора десятка новеньких Р-12М1 «Дозор», окрашенных в новый – «деформирующий камуфляж», делающий их трудно различимыми что с земли, что с воздуха.
Но не для дальтоников!
Григорий Речкалов часто задумывался на эту тему:
«Интересно, знают ли про эту особенность в других авиациях мира?».
Там же прямо на аэродроме, на самолёты-разведчики установили по две американские радиостанции: одну для связи с наземным командным пунктом, вторую – для связи с находящимися в воздухе самолётами.
Из вчерашних студентов последнего курса радиотехнических ВУЗов, в полку была сформирована радиотехническая рота. Её задачей была не только радиосвязь - но и радионавигация, для чего имелись радиомаяки, радиопеленгаторы, приводные радиостанции малой и средней мощности.
А имеющийся в роте радиоремонтный взвод, занимался настройкой и ремонтом соответствующего оборудования.
Так что радиосвязь была отличною!
Между делом, от своего командира Речкалов узнал, что младшие и средние специалисты аэрофоторазведки, прежде готовились в «Московской школе спецслужб». Экипажи разведывательных самолетов, начальники аэрофотослужбы и инженеры по фотооборудованию - вообще не готовились и, эти важные должности - часто занимали совершенно случайные люди.
«С глазу на глаз», Александр Виноградов сказал своему пилоту:
- Вот потому то, Григорий, мы так обосрались с авиаразведкой в Финляндии! Бомбим, бомбим бывало – а что бомбим, для чего бомбим и как бомбим – совершенно неизвестно. Лишь бы побольше самолёто-вылетов сделать, да больше тонн бомб сбросить…
Майор в сердцах сплюнул и крепко выругался:
- «Стахановцы» - мать их так, перетак и переэтак!
Теперь же по личному указанию товарища Сталина, на базе одного из лётных училищ было создано Военно-авиационное училище разведчиков (ВАУР), которое кроме фотоспециалистов стало готовить экипажи разведывательных самолетов. Первыми курсантами его стали студенты старших курсов «Московского государственного университета геодезии и картографии» (МИИГАиК) и курсанты разогнанной совсем недавно «Военно-воздушной академии им. Н.Е. Жуковского».
Создана кафедра военной авиационной разведки и в «Государственном краснознаменном научно-испытательном институте Военно-воздушных сил Красной Армии» (ГКНИ ВВС)81.
В общем, «процесс пошёл»!
***
После перебазирования и завершения формирования экипажей, посетивший 10-й отдельный разведывательный авиационный полк Генеральный инспектор тактической разведывательной авиации генерал-майор Ермаченков, приказал:
- Бензина и фотоплёнки не жалеть!
И начались ежедневные – ясным днём ли, в утренних или вечерних сумерках, в любую погоду учения… Им показывали «квадрат» на карте – сто на сто километров и приказывали найти и заснять там замаскированные части, укрепления или тыловые объекты условного противника. Патрулирование за условной линией фронта, с целью поиска условного же воздушного противника и наведения на него своих перехватчиков. Полёты совершались при любой погоде, в утренних или вечерних сумерках. Даже ночью для чего имелись аэрофотоаппараты для ночной съемки НАФА-19.
Учения были настолько интенсивными, что на иных «Дозорах», недостаточные доведённые двигатели М-105, приходилось менять по пять(!) раз. Благо они имелись в запасе, из-за снятия с производства истребителей Лавочкина, бомбардировщиков Петлякова и Яковлева и, значительного сокращения выпуска других самолётов.
То, что их полк - который правильнее было бы назвать усиленной эскадрильей, отделался всего лишь тремя разбитыми машинами и одним погибшем экипажем…
Можно уже считать чудом!
«Бились» в основном при посадке, да по причине откровенно ненадёжных двигателей - которые доведённые до «белого каления» механики, в сердцах проклинали.
Затем, когда видимо заработал ленинский принцип «лучше меньше, да лучше» - моторы Климова стали приходить с завода более надёжные, отрабатывающие на самолёте по сто, а то и сто пятьдесят часов.
Полк постоянно пополнялся и за время обучения, в него прибыло ещё пять экипажей дальтоников, составивших учебную эскадрилью.
Наконец, за день до объявления последнего ультиматума Финляндии, 10-й отдельный разведывательный авиационный полк перебросили на аэродром Харитоново, что находился в пятнадцати километрах к северо-западу от Выборга.
Здесь, они тут же и без всякой раскачки подключились к работе, которую по большому счёту - уже можно было смело называть «боевой». Сперва летали вдоль и над новой советско-финской границы, фотографируя заставы финских пограничников и передовые укрепления. Затем, им стали давали задание иного рода.
Обычно экипажам показывали аэрофотоснимки сделанные с большой высоты и без лишних разглагольствований приказывали:
- Вот в этом месте надо уточнить, товарищ лётчики.
Конечно, как и их товарищи по 10-му разведывательному авиаполку, Григорий Речкалов и Александр Виноградов не знали, что эти снимки делались с четырёхмоторного дальнего высотного разведчика РД-7 «Стратег».
Да, им и не надо было этого знать!
Ибо, когда летишь в тыл противнику, надо знать как можно меньше.
Командование интересовали в первую очередь финские аэродромы, товарно-сортировочные железнодорожные станции и новая линия долговременных оборонительных сооружений, которую финны строили взамен печально известной «Линии Маннергейма».
Пользуясь приборами радионавигации, но в основном природным чутьём и уже приобретённым опытом, они подкрадывались к интересующей командование цели в облаках, резко выныривали, делали несколько снимков и тут же вновь скрывались в облаках. В большинстве случаев их даже не успевали заметить.
Конечно часть (очень часто – большая часть) снимков оказывалась «смазанной», снятой не с того расстояния, не с того направления или не под тем углом… Иногда, они даже снимали вовсе не тот объект, что им показывали. Тогда им приказывали повторить - не забыв как следует попенять, естественно:
- Высокие оклады, товарищи лётчики, надо отрабатывать! Ещё раз такая халтура и выкину вас из полка и из разведывательной авиации, на хрен… А в другой авиации с вашим зрением - вы и на хрен никому не нужны! Даже инструкторами в аэроклуб вас не возьмут.
Правда, все угрозы оставались на уровне…
Угроз!
Привезшим «мазню» не засчитывали вылет за боевой, что «било по карману», вот и всё наказание.
Однако у экипажа Р-12М1 «Дозор» под номером «13», привозить