Яблочный пирог с загадкой - Татьяна Тарт

– Как? И никто не искал?

– Она оставила записку, где просила ее не искать. И иногда давала о себе знать…

– Как? – Кажется, у Адель закончились слова.

– Ну, это немного необычный способ.

– Ба…

– Во снах. Она приходила ко мне раз в полгода во снах и говорила одну и ту же фразу: «Милая, я люблю тебя. Со мной все хорошо. Поцелуй Адель».

Адель обняла бабушку Мэри и расплакалась.

– А ты закрылась, для тебя это оказалось слишком тяжелой ношей, психика сломалась. Психологи, педагоги, я – мы старались как могли. А потом, это произошло неожиданно, ты вдруг пришла, улыбнулась и просто начала печь. Помню, я не верила своим глазам, начала расспрашивать, как и что, а ты, как оказалось, просто закрыла эту часть своей жизни в кладовой памяти и куда-то выбросила ключ. Возможно, я ошиблась тогда, нужно было долечить тебя, чтобы ты отпустила произошедшее и начала жить. Но я так тебя люблю и так радовалась этой передышке. Прости меня, пожалуйста.

– За что, ба? За то, что любишь и не хочешь расстраивать и бередить прошлое?

– Наверное, за все. И за Мадлен. Я же тоже многого не знаю. Но, в отличие от тебя, и не хочу больше в этом копаться. Для меня потери двух женщин Дюваль достаточно, чтобы постараться все забыть и не пытаться разбираться в деталях. Считай это малодушием или эгоизмом, но я хочу просто продолжить жить.

Адель посмотрела на эту маленькую и сильную женщину, в очередной раз восхитилась внутренней сталью и даже немного позавидовала. Способность мадам Мэри справляться с жизненными трудностями и не сдаваться вызывала легкую зависть. Адель не догадывалась, что является полной ее копией, только еще маленькой. Она вывернулась из объятий бабули и решила немного сменить тему.

– Ты знаешь, что меня смущает и злит одновременно? То, что наши инспекторы уже почти закрыли дело, снова оставив все на самосуд жителей деревни. Как?

– Адель, милая, а тебя не должно это радовать? Я знаю, как это звучит, – пресекла возмущение внучки бабушка. – Но если они продолжат, ты снова будешь первой подозреваемой. И все потому, что так проще, так понятнее. Зачем искать настоящего убийцу, если можно быстренько и красиво все упаковать и закрыть дело?

– Но, бабуль, я не хочу оставлять это дело незавершенным! – Она ткнула пальцем в дневник Мадлен. – И мне кажется, эти два события связаны между собой.

– А не ищешь ли ты сходство там, где его и не может быть? Столько времени прошло. Думаешь, кто-то выжидал столько лет, чтобы снова выйти на сцену?

– Месть вроде как холодной подают? – попыталась пошутить Адель. – А вообще я ничего не думаю, мне просто хочется разобраться. К тому же еще нет окончательного решения, и я не хочу однажды проснуться и увидеть на пороге мужчин в форме, предъявляющих мне обвинения. Ты как?

– Ты права, – сказала Мэри, – но мы должны быть осторожнее. И если все обстоит так, как ты говоришь, вдруг следующей будешь ты? Я не переживу этого.

Адель побледнела. Она не могла не признать, что в словах бабушки есть доля правды.

– Это еще одна причина, по которой надо во всем разобраться и довести дело, – Адель кинула взгляд на дневник, – до логического завершения. К тому же, может, нам удастся обелить имя прабабушки.

– Хорошо, но сначала нам нужно все обдумать, – продолжила мадам Мэри. – Нам нужен план.

– А знаешь, у меня уже есть план, – сказала Адель, ее глаза загорелись азартным блеском. – Предлагаю начать собственное расследование.

– Ага, и открыть детективное бюро, – засмеялась Мэри. – Не говори мне, что ты серьезно! Напомню, что ты кондитер и отлично с этим справляешься.

– Ба, ну хватит. У нас есть дневник. Я в нем обязательно что-нибудь найду, обещаю.

– Но дневник же не про убийство, – покачала головой мадам Мэри. – Какое отношение он имеет к отравлению Жан-Поля?

– Я не знаю, – призналась Адель. – Но чувствую, что между этими событиями есть какая-то связь. И даже если там промелькнет хоть одно подозрительное слово, я смогу за него уцепиться.

– Хорошо, Адель, – сказала мадам Мэри, – пробуй. Но обещай мне, что будешь осторожна.

– А ты?

– А я буду тыл прикрывать, – проговорила мадам Дюваль. – Не готова пока снова засовывать свой морщинистый нос в это… кхе… ну, ты поняла.

– Обещаю, бабушка, я сама осторожность! – ответила Адель и набрала телефонный номер.

– Кому ты звонишь в ночи, дуреха? – удивилась старушка. Но Адель только жестом попросила быть потише.

– Здравствуйте, Люк, – сказала она. – Это Адель. Извините, что поздно.

– Здравствуйте, – ответил журналист. – Ничего, всего лишь половина третьего ночи. – На той стороне послышался сонный смешок, а следом протяжный зевок.

– Половина третьего? Ой, простите. Мне казалось, еще нет и полуночи.

Бабушка закатила глаза и хмыкнула, услышав имя Люка.

– Как вы? Как бабушка? – продолжил журналист. Слышно было, что он уже вылез из кровати и теперь внимательно слушает.

– Мы в порядке, – сказала Адель. – Но у меня к вам есть просьба.

– Какая? – спросил Люк.

– Вы можете приехать в кондитерскую? Мне нужно с вами поговорить.

– Конечно! Сейчас?

Бабушка осуждающе покачала головой, но как же Адель хотелось, чтобы он приехал прямо сейчас!

– Думаю, утром будет лучше, – еле выдавила из себя девушка.

– Я могу и сейчас, – начал Люк.

– Да что же это такое… – прошептала бабушка. – Им вообще все равно, на чем сенсацию ловить.

– Ба, перестань! – выпалила Адель. – Ой, Люк, это не вам.

Журналист только рассмеялся в трубку.

– Я понял. Приехать сейчас?

– Мне не очень удобно беспокоить вас в такое время, – проговорила Адель. – Хотя звонить в ночи незнакомому мужчине тоже такое себе, я знаю. Но мне правда нужна ваша профессиональная помощь или даже больше, взгляд со стороны.

– Ага, а звонить ему в три ночи – это нормально? – съязвила на ухо старушка.

– Все, решено, буду через пятнадцать минут. – И Люк положил трубку, чтобы Адель не передумала.

– Что?