Кровь в наших жилах - Татьяна Лаас
Двери дома открылись и оттуда высыпали Саша, старшие Громовы, Иван и даже Лариса с мужем. Кто-то быстро сходил кромежем, и на поляне, без шапок и шинелей оказались Миша, Катя, Максим Аксенов, даже Ирина Сергеевна, а потом и опричники посыпались со всех сторон черными воронами. Кто-то толкнул в спину замершего на пороге дома Сашу, как бы не Алексей. Леший хмыкнул:
— Драный кот тебя тут кажну ноченьку ждал. Шо ты с мужиком творишь, свиристель… Токмо сама помни — вплоть до вашего Рождества народиться у вас волкодлаки и могут. Хотя вона Иван-волчий сын ниче так вышел. Хороший волчок, но дурной ишшо. Думай сама, кто тебе нужон. Я вон от волкодлаки не откажуся. Тебе ж человечьи поди сыновья нужны.
Саша бросился бежать Лизе навстречу. Она испуганно встала, гадая, который же сейчас год.
Леший рассмеялся, заметив её страх:
— Не боись, свиристель. Я ж не зверь. Я тоже хочу детский смех и проказы. Сказал же… И чутка не забыл! Я там у заводи мертвой железный столб поставил. И кота нашел. Усищи — во! Рыжий хвост — что рука твоя. Глазищи — на полморды наглой. Ты только попроси Баюшу не сразу его прибивать — пригодится ишшо. Вот чесслово — пригодится.
Лиза встала и отвесила лешему поясной поклон:
— Благодарю, дедушка. Век не забуду.
— Беги, свиристель, а то драный кот последние терпение потеряет. Хотя стой…
Он сунул в руки Лизы туесок с ягодами.
— А вот теперь беги.
— Еще раз благодарю — я вернусь сюда потом и снова запущу родничок. — Мыслями она уже была рядом с Сашей. — Честное слово.
— Беги ужо. Я ж не ради родничка старавси.
Саша поймал её на руки уже почти у поляны. Прижал к себе, зацеловал всюду, куда попал — и в нос, и в лоб, и в щеки, и даже умудрился поцеловать в губы со сладким:
— Люблю…
— И я тебя…
Глава сорок четвертая, в которой чуть не требуют развод
Никогда еще Лизу не обнимали столько раз и столько разных людей, и столь крепко и радушно. Она переходила из объятий в объятья, пока суровый Еремей Александрович не вмешался и не пробурчал, что хватит уже, пора бы и честь знать, Елизавете Павловне и отдохнуть бы не мешало. Все вокруг завозмущались, ведь как не поднять тост за возвращение и здоровье Великих княжон. Правда, на Алексея при этом косились странновато — все видели, как Наталья пронеслась в дом мимо них, словно они — пустое место. Лариса взяла из рук Лизы туесок с ягодами и степенно направилась на кухню — народ напоить-накормить надобно!
Лиза, обведя всех взглядом, с диким жаром в сердце поняла, сколько людей ждали и верили в её возвращение, когда она сама себя похоронила и смирилась с участью нежити… Она даже не догадывалась, что у неё оказалась настолько большая семья — почти семьдесят братьев-кромешников.
Алексей с несколько шальной от скрываемой боли улыбкой подошел к ней последним, крепко прижал к себе и пробормотал в макушку — он все же та еще верста коломенская:
— Лиза, как же хорошо, что ты вернулась…
Шум толпы вокруг стих, словно они с Алексеем остались одни на этом свете.
— А Наташа? Ведь тоже хорошо.
Он посерьезнел, отстраняясь и заглядывая в глаза:
— А Великая княжна Наталья потребовала развод, который я ей предоставлю.
У Лизы сердце тут же провалилось куда-то в живот, а то и пятки:
— Леша… Но зачем же так… Ты же…
— Она в своем праве, — строго сказал он. — Я подвел её. И у престола я ей буду только мешать. И Петя тоже — он без сокола.
Лиза решительно выпрямилась и ткнула его пальцем в грудь:
— Ты говорил про Петра и Февронию! Ты! Почему ты сейчас передумал?! Почему сдался…
Он совсем растерялся, улыбка сползла с его губ, словно её сорвали с болью:
— Но я же не могу быть сволочью и насильно удерживать её. Пойми! И между тобой и Наташей в плане воспитания оказалась пропасть. Она не сможет быть Калиной на престоле. Ты — запросто, просто потому что ты нас всех равными себе считаешь.
Лиза тут же возразила:
— Алеша, это не так! — и тут же смутилась, понимая, что смешливый Алексей сейчас вывернет наизнанку её слова. Она скомканно добавила: — Я поговорю с ней.
— Сперва придется доказать ей, что ты та самая Великая княжна Елизавета. Ты немного иначе выглядишь, если забыла.
— Смогу! — Лиза тут же грустно призналась: — хотя моему соколу она может и не поверить в череде подделок.
Ей вспомнились Анна и Елена, у которых не было соколов, несмотря на официальные заявления.
Алексей кивнул:
— Факт. Тогда, прошу, передай ей, что самодержавие кануло в Лету. Кажется, она об этом и не подозревает.
Лиза кивнула, направляясь в дом — Саша шел рядом с ней, готовый поддержать, если она оступится.
— Сначала отдохни, приведи себя в порядок, — Алексей на ходу выдернул из Лизиных волос пару сухих листочков. Он любезно распахнул дверь в дом — неизменная, только чуть горькая улыбка уже сияла на его лице: — Прошу! И я серьезно: отдохни и потом уже поговори — никто отсюда не сбежит. Она потребовала обновление клятвы опричников — лично ей. Сейчас Соколов примчится, потом Милютин — тут будет не протолкнуться от высоких и очень высоких людей. Сбежать, что ли?
Он остался у двери — не пошел в дом, как и большинство опричников. Хотелось надеяться, что про побег он все же пошутил, хотя… Хотя… Вариант! Сейчас никого, кроме Саши, видеть не хотелось, но ведь и Соколов, и все остальные захотят лично убедиться, что с Великими княжнами все в порядке.
Лиза шагнула в тепло дома, Саша тут же молча принял у неё шинель — шапку она где-то потеряла, то ли на берегах Перыницы, то ли в берлоге. Надо составить убедительную речь для Наташи, но мысли разбегались. Не так Лиза представляла возможное возвращение сестры… И участь Елены раскаленным гвоздем застряла в голове, причиняя боль — той совсем мало удалось пожить на земле из-за Голицына. Ведь если Наташа жива, то в купальном доме была именно Елена.
Саша серьезно посмотрел на Лизу, взял её
