Яблочный пирог с загадкой - Татьяна Тарт
Девушка провела рукой по пожелтевшим страницам, ощущая под пальцами шероховатость времени. Слова Мадлен, написанные аккуратным, словно бисер, почерком, складывались в строки, полные боли, отчаяния, но и какой-то неуловимой надежды. Тени… Что это были за тени, которые преследовали ее прабабушку? Неужели просто плод усталого воображения, кошмары, порожденные страхом и отчаянием?
Адель поежилась. Холодный воздух старого дома, казалось, проникал сквозь одежду, заставляя ее сжиматься от озноба. Даже запах ванили, долетавший с первого этажа ее уютной кондитерской, не мог унять разыгравшееся воображение. Она закрыла дневник и залезла под одеяло. Нужно было поспать. Девушка погрузилась в тяжелые сновидения, в то время как за окном плел кружева из света и тени утренний Прованс.
Глава 8
Она поднялась на чердак – ледяной ветер врывался в помещение, заставляя старые вещи шелестеть и вздыхать, словно напоминая о себе. Странно, она точно помнила, что все было закрыто. Адель захлопнула окно и, окинув напоследок взглядом чердак, пошла вниз. Она заперла дом, стараясь не обращать внимания на то, как скрипят ступеньки под ногами, и поспешила прочь. Девушка во сне видела, как за ней наблюдают сквозь прозрачный тюль на окнах Мадлен два немигающих глаза. Окно с грохотом закрылось.
Адель подскочила в кровати, снова вся мокрая и со стучащими от холода зубами. Дневник лежал там же, где она его оставила. Но сегодня в него был вложен листок, причем бумага сильно отличалась от той, на которой писала Мадлен. Адель протянула руку, чтобы посмотреть, но в этот момент в комнату зашла бабушка Мэри.
– Адель, милая, ты как? Время близится к закату, я переживала.
– К закату? – Только тут девушка заметила, что за окном снова темно. – Я проспала весь день?
– Да, верно. В кондитерской все под присмотром, не переживай, – предупредила вопрос внучки Мэри. – Но мне все это не нравится. С того фестиваля ты сама не своя. Как прошли вчера поиски у Мадлен?
– Да, согласна. Мир будто разделился на до и после. – Кажется, девушка не шутила. – Никогда не думала, что буду использовать это избитое выражение. – На этих словах на ее губах появилась легкая улыбка. – Мне осталось лишь бросить кондитерское дело и уйти в писатели, не иначе.
– Хм… интересный вывод. А почему бы не в детективы? – поддержала ее бабуля. У вас с Люком могло бы получиться. Так как прошло?
– Ты думаешь? Никак. Ничего не нашли, – уклончиво ответила Адель. – Слушай, хотела спросить про Мадлен.
Но мадам Мэри не стала слушать:
– Я думаю, что пора просыпаться, умываться и приниматься за огромный заказ. А то мадам Моник, визжа своим писклявым голоском, разнесет на всю деревню дурную славу о нас, всюду твердя о нашей непорядочности и непунктуальности.
– Вот это ты завернула. Уговорила, стезя писательства пусть останется за тобой, а мне и правда нужно сходить в душ. Но про Мадлен я спрошу тебя минут через пятнадцать, договорились?
– Договорились. Беги в душ. – Бабуля стащила одеяло с внучки и жестом дала понять, в каком направлении той двигаться.
Адель неохотно вылезла из постели, все еще ежась от озноба, и, не сворачивая, направилась под струю горячей воды. Кипяток опалил кожу девушки, возвращая ей способность дышать. В голове у нее все смешалось: ночные приключения, такие явные, легко спутать с настоящими… Листок!
Девушка выключила воду, наспех накинула на себя полотенце и, спотыкаясь, ворвалась в комнату.
– Как я могла забыть? – Она потянулась к дневнику, но стоит ли говорить, что тот лежал на своем месте и в нем не было никакого нового листка…
«Бабушка!» – пронеслось в голове девушки.
Она взяла дневник с собой и спустилась вниз. Не терпелось пожурить бабулю. Ее пыл немного поубавил приятный и уютный запах в кухне: «М-м-м, вкусно-то как… и как же хочется есть!»
Урчание в животе согласилось с этим утверждением. Бабули нигде не было. На столе стояла тарелка с лазаньей, компот и записка: «Буду минут через пятнадцать, убежала на свидание».
– Ха-ха, свидание, как же. – Адель засмеялась. После того как умер ее любимый супруг, около мадам Мэри крутилось много ухажеров, но ни одному из них не удалось занять место в ее сердце.
Бабушка застала Адель за чтением дневника. Она сидела за столом в своей кухне, рядом с окном, из которого открывался вид на засыпающую деревню. Солнечные лучи, словно золотые нити, прошивали вечернюю дымку, окрашивая черепичные крыши в теплые, медовые тона. Адель отложила дневник, делая глоток ароматного кофе. Слова Мадлен, словно капли дождя на стекле, растекались перед глазами, не желая складываться в четкую картину. Мадам Мэри вошла в кухню, развязывая на ходу платок. Ее серебристые волосы, словно нити лунного света, выбивались из-под него, придавая ей вид доброй волшебницы из старинных сказок. Да уж, внешность обманчива, сказал бы любой, кто знал Мэри.
– Что случилось, Адель? – спросила она, вглядываясь в лицо внучки. – У тебя такой вид, словно ты привидение увидела. Это всего лишь я.
Адель поколебалась мгновение, прежде чем заговорить.
– Ба, дай листок, пожалуйста, – с ходу выпалила она.
– Какой листок? – Удивление на лице бабули было таким явным, что Адель усомнилась в своих выводах.
– Тот, что был в дневнике, когда я проснулась.
– В этом? – Бабушка явно не понимала. – Я ничего не брала.
– Ба, ну это не смешно. Там был листок! Я же не сошла с ума.
– Да какой листок? Я ничего не забирала. Да я вообще не трогала этот дневник уже много десятков лет! – Похоже, она в самом деле говорила правду. – А ты, мне кажется, заигралась в детектива.
– Но кто же тогда его забрал…
– Адель… ты хорошо себя чувствуешь? – Бабушка потрогала лоб внучки. – Ты хотела меня о чем-то спросить.
– Да, точно, мы с Люком вчера читали дневник Мадлен… – начала она медленно, словно пробуя слова на вкус.
– Я помню. Вы
