Платье для убийства - Анастасия Борзенко
Звонок телефона отвлек от мыслей. Но Максим Глебович не ответил. Он дома, а это значит, что его личное время началось. Едва ли оно составляло и пятую часть от суток, и он дорожил каждой секундой. Дома никаких разговоров о работе, только время на анализ фактов и выстраивание версий. В тишине и уюте.
Правда, после очередного развода комнаты выглядели пусто, лишь изредка шелест лап Пая нарушал покой. Максим Глебович любил Пая больше, чем своих бывших жен. Первая была слишком глупой, вторая слишком умной, третья… Сам виноват, да что толку теперь сожалеть, лишь Пай пережил всех. Белый спаниель получил свое имя благодаря внешней схожести с изумительным йогуртовым пирогом с вкраплениями шоколадных шариков.
— Что ж, Пай, посмотрим сериал?
Максим Глебович с удовольствием запустил руку в шерсть собаки и вздохнул. Как же решить эту головоломку? Еще эта Анна никак не выходит из головы. Надо с ней поговорить, а дальше одно из двух: либо она поразит его своей пустотой при такой привлекательной обертке, либо… Он опомнился от наваждения оттого, что Пай заскулил. Слишком сильно сдавил ему загривок.
— Ты прав, Пай, она уже в моей голове. Зря она в нее залезла. Надо узнать о ней больше, да?
Телефон снова зазвонил, снова резко и неприятно. Максим Глебович вздохнул, но решил посмотреть, кто так навязчиво его беспокоит. Мария. Он улыбнулся. Дочка от первого брака. Иногда дочка от первого брака находила время на отца в своей насыщенной блогерской жизни.
Когда-то он был уверен, что дочь сделает блестящую карьеру в медицине или юриспруденции, с ее-то мозгами, но Маша выбрала другой путь. Снимает какие-то бесконечные ролики в Телеграмм и социальные сети, — времени на жизнь у нее просто нет. С головой ушла в виртуальное пространство. А у него нет достаточного количества связей и денег, чтобы отправить дочь учиться за границу… Все бы отдал, чтобы претворить этот план в жизнь.
Максим Глебович очень переживал за дочь — главное, чтобы не присела на наркотики или иную дрянь. Если позвонила, значит, соскучилась, значит, завтра они пойдут в кафе обедать. Она все время будет сидеть в своем телефоне, а он — просто наслаждаться ее обществом.
— Пай, Маша звонит! — Мужчина нажал кнопку громкой связи, и приятный женский голос затараторил.
— Погоди, погоди, говори медленнее! Пай тоже тут.
— Да, Пай… — послышался смех из динамика. — Привет, Пай!
Собака прижала уши и улеглась в ногах Максима Глебовича.
— Пап, слушай, давай завтра пообедаем?
— Конечно, я за. Соскучился.
— И я. И скажи, убийство в бизнес-центре, ты что-то о нем знаешь? Я в ленте прочла.
— Да, я веду это дело.
— ОК, пап, до завтра! Хотя нет… Завтра утром я встречаюсь с Жемчуговой.
— С кем, не понял?
— Ну ты отсталый, конечно. Эта моя крашиха, книгу мне подарит, а я взамен о ней в своих сетях ролик сниму. Кринж, но сделаю вид, что рофлю над тетей…
— А может, лучше…
— Ладно, мне пора, договорились. ОК, пап.
«ОК, пап…» — и это все. Максим Глебович вообще ни слова не понял из того, что сказала Мария, вздохнул, подмигнул Паю:
— Давай, дружище, по коньяку?
Собака снова повела ушами и поднялась. Мужчина радостно рассмеялся.
— Я знал, что ты поддержишь, безо всякого этого «ОК, пап!».
Максим Глебович налил коньяку из хрустального графина, достал блокнот, чтобы систематизировать информацию в записях, и сделал большой глоток.
Пора. Пора разложить все по полочкам и найти связь между пареньком с ресепшен и людьми, которых отметила Людмила и которых отметил он. Кто-то из них сейчас сидит дома, может быть, как и он, пьет коньяк и думает, как укрепить план по скрытию своего Хайда. Нужно быть впереди, нужно предусмотреть и переиграть. И нужно запросить личное дело Анны Сергеевны Прозоровской. А еще тот болтун Глеб Полянский, который работает в той же фирме и извел его на улице, — его надо опросить еще раз. Он точно расскажет об Анне много чего интересного, раз они коллеги.
Все же Анна никак не шла из головы.
Глава 12 27*108
Мне трудно сосредоточиться, потому что в последнее время со мной разговаривают банкоматы и иногда высвечивают на экране странные обращения зелеными буквами типа «Разнеси все к чертям в «Sotheby's», или «Убей президента», или «Скорми мне бродячую кошку».
Брет Истон Эллис
Александра Жемчугова чувствовала себя крайне одинокой в этот вечер. Одинокой она чувствовала себя всегда, но сегодня было особенно грустно. Можно было все списать на погоду и непрерывный дождь, только эта версия ее не устраивала. Это только официально не хватало солнца, люди всегда все списывают на отсутствие солнца, когда им особенно погано на душе. Говорят про внешнее Солнце, а подразумевают, что что-то важное погасло внутри.
Внутреннее Солнце человек должен всюду носить с собой, тогда никакая погода не сможет повлиять на настроение и самочувствие. Так, по крайней мере, пишут… Александра тоже об этом писала, но устала врать самой себе. Она больше не верила ни в какое внутреннее Солнце и ни в какие книги по мотивации.
Сегодня никак не получалось благодарить сегодняшний день, Вселенную и саму себя, даже утреннюю йогу — приветствие пришлось отложить. На неопределенный период. После сеанса у Свишского стало лишь хуже. Психолог не выписал ей успокоительного, которое помогло в прошлый раз. Он сказал, что периодические духовные практики куда эффективнее, что он видит позитивную динамику и она справится. Главное — не бросать.
В ответ Александра обреченно кивнула, а потом открыла заветный ящик и вытянула пачку пустых бланков для рецептов. Свишский вышел по важному звонку, а она это сделала: взяла бланки, чтобы купить то, что ей помогало снова стать веселой и спокойной.
Сходила в аптеку и теперь сидит на лавочке, разглядывая дом, в котором живет. Полная сумка успокоительных и антидепрессантов, а сил нет даже на то, чтобы заставить себя проглотить таблетку. Еще это поганое чувство вины… Сама учит женщин не испытывать чувство вины, чтобы не случился негативный «бумеранг», и сама же погрязла в нем по уши.
Проходящие мимо соседи радостно кивали Александре, им было приятно, что в доме живет известная писательница, только вот внутреннее ощущение пустоты рвалось наружу,
