Он никогда не убил бы Пэйшенс - Джон Диксон Карр

Он сурово взглянул на них, но не стал дожидаться ответа.

– Между половиной девятого и девятью Хорас Бентон находился в гостиной своей квартиры довольно далеко отсюда, читая и слушая радио. Он утверждает, что это могут подтвердить три человека, заходившие к нему в разное время. Если он говорит правду – а надо быть полным идиотом, чтобы лгать о факте, который так легко проверить, – то дядюшка Бентон вне подозрений.

– В какой-то степени я этому рада, – сказала Мэдж.

– Почему, девочка моя?

Мэдж скривила губы:

– Я ему не доверяю, сама не знаю почему. Просто не доверяю.

– А если, – мрачно вмешался Кэри, – вы знаете подробности того, что случилось с Мэдж минувшей ночью…

– Знаю, знаю! – простонал Г. М. – Бога ради, дайте мне шанс! Когда окончатся мои собственные мучения, – он многозначительно глянул на Мэдж поверх очков, – я собираюсь о многом поболтать с вами. А пока держитесь ближе ко мне, девочка моя.

– Ваши мучения? Какие мучения?

– Змеи, – кратко пояснил Г. М.

– При чем тут змеи?

– Этот умник Риверс сумел завлечь меня, и я пообещал ему, что приду посмотреть, как он будет извлекать яд из змей. Я, как порядочный человек, пришел сюда вчера и получил нервную встряску…

– Оставьте, сэр, – вмешался Кэри, – не пора ли забыть об этом?

Но Г. М. не забывал ничего.

– Поделюсь с вами маленьким секретом. – Он сердито огляделся вокруг, чтобы убедиться, что их не подслушивают, и нарочито понизил голос: – Не люблю змей. Я их боюсь.

Мэдж невольно усмехнулась:

– Неужели, сэр Генри?

– Можете мне не верить, но это так. – Он энергично тряхнул головой. – А сегодня меня затащили сюда на полномасштабное шоу. Скоро всех ядовитых змей собираются уничтожить, и Риверс намерен, пока не поздно, добыть ведро яда.

Дверь террариума, увитого плющом, открылась, и доктор Джек Риверс, в спортивном костюме, с черным медицинским саквояжем, бодро спустился на две ступеньки. Вслед за ним вышел Энгес Мактавиш, который нес странный предмет – проволочную петлю на конце короткой деревянной рукоятки.

Доктор с его блестящими темно-русыми волосами и сверкающими энтузиазмом глазами выглядел просто великолепно.

– Для вас все готово, сэр Генри, – весело объявил он.

Г. М. ухватился за поля шляпы и потянул их вниз.

– Меня бы очень порадовало, сынок, – сказал он, – если бы вы перестали говорить, как чертов дантист. Скажите честно: вы уверены, что все в порядке?

– Мой дорогой сэр, – рассмеялся Риверс, – в этом нет ни малейшей опасности. Верно, Мактавиш?

– Угу, – пробурчал Энгес Мактавиш.

– Мистер Бентон, – лицо Риверса слегка омрачилось, – обычно носил змей в брезентовой сумке. Когда он читал лекции в университете Хайгейт, то приносил с собой сумку в аудиторию и вытряхивал змей – прямо на стол.

– Готов поспорить, студенты были в восторге, – заметил Г. М. – Наверняка им это нравилось. А не было ли случаев спонтанного бегства через окна?

– О-о, они к этому привыкли, – беспечно ответил Риверс. – Страх перед змеями – глупый атавизм. Возьмите, к примеру, миссис Ноубл.

Г. М. застонал.

– Ее муж, капитан Ноубл, – не унимался Риверс, – подлинный гений по части рептилий. Однако сама леди даже их вида не выносит. Это настоящая фобия – вероятно, единственная ее слабая сторона. – Риверс усмехнулся. – Кстати, о капитане Ноубле. Хорас Бентон клянется, что на днях видел парня мертвецки пьяным в одном ресторане в Сохо и что официант сказал, будто он напивается там уже полтора года кряду. Не понимаю, зачем Хорас распространяет подобную сплетню о храбром капитане. Ну да ладно, это не имеет к теме нашего разговора никакого отношения. Безусловно, чрезмерный страх перед змеями – это суеверие.

– А змеиные укусы? – осведомился Г. М. – Шутки в сторону, сынок! Если человека укусит змея, насколько это серьезно?

Риверс задумался.

– Должен признать, – беспечно произнес он, – что укус переднебороздчатой змеи… – Заметив Мэдж и Кэри, доктор умолк. – Приветствую вас! Мы собираемся устроить демонстрацию для сэра Генри. Не желаете присоединиться?

Мэдж была в нерешительности, напуганная и заинтригованная одновременно. Она обменялась взглядом с Кэри.

– Мне бы очень хотелось посмотреть, – призналась она, – если вы уверены, что это… ну…

– Тьфу! – фыркнул старший смотритель Мактавиш. – Если только этот парень не станет снова разбрасывать людей по сторонам, вы будете не в большей опасности, чем на улице.

– Что ж, не будем задерживаться, – с улыбкой произнес Риверс.

– Я все же хочу прояснить один вопрос, – проворчал Г. М., впившись взглядом в Риверса. – Вы что-то сказали про змею со сложным названием…

– Переднебороздчатая змея?

– Угу. Звучит скверно. Ну и?

– Укус переднебороздчатой змеи – например, королевской кобры – может быть смертельным даже при наличии противоядия. В отличие от яда гадюки, разрушающего белые кровяные тельца крови.

– Продолжайте, сынок.

– Яд переднебороздчатой змеи действует на нервную систему. Он может вызвать быструю смерть. В Индии от укуса кобры, – заявил Риверс с отвлеченным воодушевлением ученого, – ежегодно умирают двадцать тысяч человек.

Г. М. еще глубже натянул шляпу на лоб.

– Благодарю, – сказал он. – Это весьма утешительно. Полагаю, дабы продемонстрировать, что нам на это наплевать, мы начнем с этой жуткой королевской кобры, которую мы видели вчера?

Риверс был шокирован.

– Господи, нет! Вы рассмотрели этот экземпляр, сэр Генри? Он длиной почти двенадцать футов. С ним нелегко будет управиться в замкнутом пространстве. Нет, нет! Мы начнем с более мелкого африканского экземпляра.

– Угу. И каков размер африканской кобры?

– Восемь футов.

Г. М. слегка побледнел.

– Всего лишь восемь футов, – заметил он. – Какое облегчение услышать, что вы не пользуетесь нечестными преимуществами более мелких экземпляров. Или вы не считаете змею достаточно крупной, если она по длине меньше половины трансатлантического кабеля?

– Нет абсолютно никакой опасности, – заявил Риверс с уверенностью молодого человека, умудренного опытом, – пока змея не свернется кольцом. Ни одна змея не может атаковать, пока не свернется кольцом. И мы за этим проследим. Пошли!

Внутри было шумно, как в попугайнике.

Плотная толпа, состоящая из неторопливых взрослых и бойких детей, двигалась от одного экспоната к другому. Еще не было двух, и стеклянный пол оставался темным. Мрачность этого места усиливалась из-за духоты.

Риверс вел за собой небольшую группу, проворно, но вежливо пробираясь сквозь толпу пружинистым шагом. Вокруг звучали резкие голоса. Лица приникали к освещенным витринам. Исходившее от детей возбуждение передавалось каждому, входившему в террариум. Чувствуя себя виноватым, Кэри Квинт шел следом за Мэдж.

И у него была причина чувствовать себя виноватым.

У задней стены зала пустовали две неосвещенные витрины с задернутыми пеньковыми занавесками, маскирующими отсутствие стекол спереди. Но между