Исчезновение в седых холмах - Полина Сутягина
Впрочем, это окружение было под стать атмосфере книги, которую Фанни сейчас читала, полной увлекательных приключений, происходящих на далеком тропическом острове. Временами она прикрывала глаза и представляла, что за стенами ее убежища не знакомый с детства пейзаж, а буйство невероятных, еще неизвестных науке растений, под огромными листьями которых то мерцает хищным взглядом дикая кошка, то изгибает чешуйчатую спину странный зверь, словно одетый, как средневековый рыцарь, в панцирь из кожаных пластин… А в шорохе капель и стихающем потрескивании костра чудился шелест членистых лапок таинственных созданий древнейших эпох.
Она слышала, как ученый, остановившийся в «Маргаритке», рассказывал о своих находках ее отцу, когда приходил заказывать табуреточку. И в голове сразу создался удивительный образ фантастического чудища, выползающего прямо из скалы… От этой мысли Фанни резко дернулась, до того почти задремав, уткнувшись носом в страницу. Закрыв книгу, она встала и принялась расхаживать по пещере, все так же не обуваясь. Резко остановившись, она в один прыжок оказалась у постели и извлекла из-под вороха одеял несколько пожелтевших листов, заполненных аккуратными строчками. Пробегая по ним глазами, перечитывая их снова и снова, Фанни до сих пор не могла поверить истории, рассказанной в них. Отложив письмо в сторону, она повалилась на спину, устремив взгляд на свод пещеры, где играли длинные извилистые тени — порождение слабого света костра и совсем укоротившейся свечи, — и вскоре снова задремала.
* * *
Джон остановил машину и погасил фары. Облокотившись на спинку сиденья, он прикрыл глаза, вспоминая происшествия этого невероятно длинного дня. Осенние холмы погрузились в сиреневый мрак подкравшейся ночи. Из-за них неспешно выползала полупрозрачная на фоне темнеющего неба полноликая луна, постепенно наливаясь светом. В воздухе стояла прохлада, обещающая обернуться легким заморозком. Но Джон все равно приоткрыл дверцу, впуская в машину вечернюю свежесть. Вскоре ему предстояло вернуться в суматоху своей обычной городской жизни, и ночь под звездами была неожиданным прощальным подарком окрестностей Ланибро.
Этим утром он распрощался с ученым, обменялся визитками, и каждый пригласил другого заглянуть в гости, если тот окажется в его краях. Когда Джон зашел к мистеру Иверсу, тот как раз был в процессе упаковки образцов. Палеонтолог расхаживал по комнате, заваленной мятой бумагой, старыми газетами, кусочками ваты и коробками разных размеров. Майкл помогал ему вкладывать этикетки, маркировать коробки и упаковывать особенно крупные образцы.
— Удачного возвращения к привычной жизни! — с легкой улыбкой сказал мистер Иверс, поднимая взгляд от очередной коробки.
— По чему я точно не буду скучать, так это по местному кофе, — заметил Джон негромко, чтобы не услышал Майкл, шуршавший упаковочной бумагой в другом конце комнаты. Палеонтолог насмешливо поглядел на Джона, в его взгляде читалось: «Вы по многому здесь еще будете скучать…», и Джон добавил, чуть громче: — Но вот местная выпечка меня разбаловала, боюсь, таких сконов и кексов мне будет не найти в нашей булочной! — Он убедился, что эти слова долетели до Майкла, и понадеялся, что информация достигнет ушей той, кому она в первую очередь предназначалась.
Миссис Кардис за завтраком пребывала не в духе и предпочла в общение не вступать. Сразу после приема пищи Джон попрощался с хозяйкой, которая была опечалена его столь быстрым отъездом и так мило приглашала заехать снова, что он пообещал постараться. Про успехи в его деле она не спросила ни слова, и Джон решил, что мисс Слоу, как и многие, приняла его отъезд за провал. По крайней мере, это мнение читалось большими буквами на лице миссис Кардис, пока Джон вез ее до станции. Он помог выгрузить два среднего размера саквояжа, за что удостоился сухой благодарности и невыразительного пожелания счастливой дороги. В этот момент дама уже обшаривала взглядом пространство в поисках носильщика.
Коротко пожелав благополучной дороги в ответ, Джон сел за руль и проехал еще немного вперед, оставил машину за небольшой кофейней и вернулся пешком обратно на станцию. Разумеется, домой он так скоро не собирался. Для начала он бегло проверил расписание: в нужном миссис Кардис направлении сегодня отправлялся лишь один вечерний поезд. На всякий случай Джон сделал пометку в блокноте, полагая, однако, что эта информация ему не понадобится, поскольку миссис Кардис также не имеет намерения в ближайшее время пользоваться услугами железной дороги.
Напротив здания кофейни с большими витринами, демонстрирующими прохожим сидящих за круглыми столиками посетителей, а прохожих — посетителям, располагалось другое здание, судя по вывеске, обещавшее предоставить каждому обладателю необходимой суммы комфортный и уютный ночлег. Именно туда миссис Кардис и велела носильщику переместить свои чемоданы. Джон занял удобную позицию в той самой кофейне, расположившись не на обозрении, но обеспечив себе оное, и сделал еще одну попытку заказать кофе в этих краях. С легким волнением он ждал появления официанта с небольшим металлическим подносиком. Наконец перед ним была поставлена чашечка с вожделенным напитком и маленький кувшинчик с молоком. Джон трепетно поднес чашечку к губам, слегка отпил… и сразу же вылил в чашку весь кувшинчик молока и положил несколько кусочков сахара. По крайней мере, так это можно было назвать каким-нибудь иным напитком и не думать о том, что было указано в меню.
Миссис Кардис долго не появлялась. Джон успел заказать себе неплотный обед и даже его съесть, когда дама вышла из дверей гостиницы. Оставалось понять лишь одно: предпримет ли она действия сегодня же или выждет некоторое время? Весь оставшийся день Джон наблюдал за неоднозначной леди, в результате чего выяснив, что кеб она наняла на утро. Теперь можно было перемещаться в другой наблюдательный пункт. Джон покинул станционный городок и двинулся по дороге назад, к Ланибро, но, не доезжая до него, свернул в сторону, решив эту ночь провести в машине.
Как он и предположил, утром, пыхтя мотором, по главной дороге пронесся черный кеб. Свою пассажирку он оставил
