Я за тобой никогда не следила - Анастасия Борзенко
Жанна старалась сдерживаться, чтобы не закричать, кошмар, не хватало еще клатч потерять во всей этой суете! Какая-то женщина помогла ей подняться, другая поднесла сумочку. Мужчина в серой куртке и белом шарфе, намотанном вокруг шеи, наклонился за упавшим флаконом, он также подобрал пробку и вернул Жанне.
— Такое впечатление, что ваши духи испарились, — улыбнулся он.
Жанна не нашлась что ответить, лишь благодарно кивнула в ответ. Она решила вернуться к подруге, как вдруг ей стало жутко. Страх нарастал и животным воплем рвался наружу, казалось, каждая клеточка тела разрывается от нарастающей истерики. Пугало абсолютно все: стены вокруг, люди, голос диктора разрывал барабанные перепонки в ушах, ноги стали ватными, и она не могла пошевелиться. Люди вокруг нее, казалось, испытывали то же самое, они страшно кричали и хватались за волосы.
Приступ паники, охвативший всех, словно вирус, волной передался на этажи выше. Мужчины, женщины, дети бежали по эскалатору, выпрыгивали из окон аэропорта, выбегали из здания и бросались под колеса машин. В кафе посетители хватали ножи и вилки, кололи друг друга, обливали кипятком, словно защищаясь от невидимых врагов.
Спустя семь минут главный вход аэропорта был перекрыт, люди в противогазах забаррикадировали аварийные выходы здания. Жуткий вопль стоял гулом еще долго, пока не осталось никого из живых. Вообще никого.
Более тысячи человек погибли за двадцать минут в приступе массового психоза.
* * *
Наталья с Сергеем вслед за Германом пробирались по грязным и холодным тоннелям, казалось, уже несколько часов. Сергею было тяжело идти, они поочередно помогали ему передвигаться, подставляя в качестве опоры плечо. Неужели каменный лабиринт с запахом плесени и гнили никогда не закончится?
В тоннелях нещадно воняло разлагающимися пищевыми отходами, было много мусора, крысы сновали туда-сюда. «Интересно, в какой срок надо успеть сделать прививку от столбняка при укусе грызунов?» — промелькнула у Натальи мысль. Она передала Сергея Герману и пошла вперед, плечо сильно затекло. Третьякова не доверяла этому человеку, но деваться было некуда, в конце концов, пистолет у нее одной, а сколько в храме вооруженных людей, одному Богу известно. Она усмехнулась. Да, Богу, точно. Видел бы Он, что творят Его помазанники или как их там называют.
В кармане завибрировал мобильный телефон. Связь появилась?
— Связь появилась? — спросили хором мужчины.
— Нет, мать вашу, это я так языком щелкаю! — Наталья злилась оттого, что они никак не могли найти выход. Это был номер Павла. Черт… Она нажала на кнопку приема. — Да.
Павел поинтересовался, где сестра, сказал, что волнуется, что не может ей дозвониться уже много часов. Наталья набрала в легкие побольше воздуха и резко ответила:
— Я трахаюсь, брат, с двумя мужиками. Один седой, другой больной, еще вопросы есть? Нет? Отлично, перезвоню, как закончу.
Она обернулась. Герман прислонил Сергея к грязной стене, они смотрели на нее, широко раскрыв глаза.
— Ну что пялитесь на меня, как на пасхального зайца? Даже и не надейтесь, придурки…
— Павел ищет тебя? — Сергей пил из фляжки Германа.
Она кивнула.
— Отличный план в качестве отвода глаз, лучше не придумаешь! Если он еще не в храме, то обязательно поверит.
— Взял бы и придумал получше, что я сказала не так? Я мучаюсь тут с вами в этих тоннелях, полных гадов и дерьма, вот уже несколько часов, или мне, черт возьми, надо объяснить, кто из вас больной, а кто седой?
Герман оставил Адовцева сидеть у стены и знаком попросил Наталью отойти в сторону. Он вытащил из кармана рясы сложенный вчетверо белый лист.
— Приложите к тем документам, что у вас, только никому ни слова о Манифесте, уничтожьте его. Если вы отдадите им бумаги, только все усугубите, он у вас с собой?
Наталья взяла бумагу и оттолкнула от себя Германа.
— Много будете знать — скоро состаритесь, дедушка!
Мужчина громко закашлял и прошел вперед. Эта Третьякова тоже непонятная… Как и Адовцев. А непонятное с непонятным очень хорошо сочетается, довольно подумал он.
Наталья склонилась над Адовцевым, ему становилось хуже.
— Дай мобильный, — тихо попросил он. Набрал номер и назвал шесть цифр, внимательно слушал несколько секунд и отключился. — Нас вычислят по сигналу, даже если мы и потерялись, подкрепление скоро будет. — Он схватился за живот и скорчился в конвульсиях.
Герман победно рассмеялся:
— Нет необходимости нас вычислять, дружочек, мы на месте.
Он с силой дернул на себя ржавую дверь, и в лицо пахнуло запахом свежей воды, перед ними расстилался берег ледяной реки.
Мороз защипал губы и щеки. Наталья со священником аккуратно вытащили Адовцева из подвала и положили на землю, у него начался жар. Третьякова обмотала горло Адовцева своим шарфом и положила холодные руки ему на лоб, он открыл глаза.
— Так лучше, — прошептал мужчина.
— Давай держись, жертв достаточно и без тебя.
Он прикрывал запавшие, окруженные черными синяками глаза, лицо осунулось, и в свете луны Адовцев был похож на мумию.
— Знаешь, — прошептал Сергей, Наталья наклонилась к его лицу, — а седой явно был лишний.
Наталья улыбнулась и толкнула Адовцева кулаком в плечо. Она была счастлива, что Сергей жив. К ним подходила группа людей с фонарями и оружием в руках. Сергея завернули в одеяло и положили на носилки, а на Германа надели наручники.
Мужчина с горбинкой на носу подошел к девушке и протянул руку.
— Третьякова, я Могильный, пора нам уже познакомиться.
Она кивнула в ответ.
— Я уже знаю, что происходит… Нашла блокнот Котова.
Мужчина внимательно на нее посмотрел:
— Как вы, девочка?
Она криво усмехнулась, но кивнула. Как можно ответить на такой вопрос?
— Мы не можем найти вашего брата, одному Богу известно, куда он мог деться.
— А по мобильнику не можете найти, как нашли меня?
— Он отключил телефон, последняя точка местонахождения была зафиксирована в аэропорту, но там столько людей толпится, что найти его будет сложно. Мы работаем над этим.
— А что случилось в аэропорту?
— Полагаю, надо спросить вашего друга. — Он кивнул на Германа, который испуганно озирался по сторонам.
Мужчину подвели к ним.
— Рассказывайте про аэропорт.
Герман вздрогнул.
— Что произошло в аэропорту?
— Погибло много
