Она умерла как леди - Джон Диксон Карр
Но мое внимание было сосредоточено на другом.
Полупустой бутылки виски, летящей прямо в голову, оказалось достаточно, чтобы даже самый благородный римлянин утратил самообладание.
Просвистев мимо лысины сэра Генри Мерривейла, стеклянный снаряд приземлился между Полом Феррарзом и суперинтендантом Крафтом, как раз выходившими из-за того же угла. Феррарз, несший на руке комплект одежды, споткнулся о бутылку и чуть не упал.
Завидев угрозу, Г. М. инстинктивно закрыл лицо рукой. Ручка управления оказалась предоставлена сама себе, и транспортное средство описало широкую дугу, а мотор, будто наделенный демонической жизнью, резко набрал обороты, вследствие чего кресло со скоростью железнодорожного экспресса помчалось на край утеса.
– Поворачивайте! – заорал Феррарз. – Поворачивайте! Там обрыв! Бога ради, там…
Жизнь сэру Генри, вне всяких сомнений, спасла мягкость почвы, а еще его собственный вес. За скачущим креслом потянулись две глубокие колеи. Костыль вылетел из руки ездока. Мотор кашлянул и умолк. Кресло накренилось, ушло глубже в землю, сделало финальный рывок и наконец застыло – разумеется, перед самой пропастью, да так что ноги в сандалиях зависли над пустотой.
Затем наступила тишина, светило солнце.
Тишину нарушил Феррарз. Осторожно сняв с руки брюки сэра Генри, он взял их за подтяжки, будто кнут, энергично хлестнул ими по земле и объявил:
– Все! С меня хватит!
– Что вы сделали с моими штанами? – в бешенстве взвыл человек, застывший в кресле на краю обрыва к нам спиной. – Ну-ка! Обернуться я не могу, но слышу, как вы что-то с ними делаете! Что вы с ними делаете?
– Ничего, – сдержанно ответил Феррарз, – если сравнивать с тем, что я хотел бы сделать с их владельцем. Знаете что, Аппий Клавдий?[7] Раз уж вы так настроены лишить себя жизни, просто возьмите пистолет и решите вопрос чисто и аккуратно! Я больше не могу терпеть ваши выходки!
– Не двигайтесь, сэр! – воскликнул суперинтендант Крафт. – Делайте что угодно, только не двигайтесь!
– А вот это, – сказал Г. М., – я назвал бы неуместным советом тупоголовейшего из болванов. Что, во имя Исава, я могу сделать? Пару шагов вперед, а затем воспарить к солнцу?
– Я имел в виду…
– Это ж надо, в людей бутылками швыряться! – призрачным эхом раскатился над морем гневный клич. – Выезжаешь из-за дома, и тут тебе в морду летит бутылка виски! Знаете ли, сынок, в ваших краях слабоумием отличаются не только собаки, но и люди. Эй вы, двое! Как насчет помочь мне, раз уж все веселье закончилось? Что, оставите меня сидеть тут, как Кнуда Великого?[8] Или все-таки оттащите в безопасное место?
– Боюсь, мы не рискнем трогать кресло, – с сомнением посмотрел на него суперинтендант Крафт.
Человек в тоге поднял руки к лавровому венку и еще глубже натянул его на голову, будто закупоривал пробкой бутылку.
– Лично я считаю, – сказал он, – что нет ничего лучше вида на море. Признаю, что здесь очень красиво. Но не могу отделаться от мысли, что через пару суток это зрелище мне наскучит. И что делать, если я захочу в туалет? Гори оно все огнем, почему вы не можете просто взять и оттащить кресло?
Все мы направились к забуксовавшей каталке, рычажок управления которой торчал теперь над пропастью.
– Знаете, сэр, – сказал Крафт, – колесики ушли в землю до самых осей. Просто откатить вас назад не получится. Придется хорошенько дернуть. Но в таком случае, боюсь, вы можете свалиться вниз. – Суперинтендант призадумался. – Вы не могли бы как-то извернуться и выбраться самостоятельно?
– Извернуться? – переспросил Г. М. – Какая прелесть! Вы мне очень помогли. Кто я, по-вашему? Наверно, чертова змея? Хватит пороть чушь! Хотя бы для разнообразия придумайте что-нибудь полезное!
– В конце концов, – утешил его Крафт, – все могло бы обернуться куда хуже. Сейчас высокий прилив, и при самом неудачном раскладе вы просто упадете в воду.
Затылок сэра Генри побагровел.
– Кое-что сделать мы все же в состоянии, – подал голос Феррарз.
Очень медленно и с безграничной осторожностью Г. М. изогнул шею и часть тела так, чтобы видеть нас. Лавровый венок залихватски сполз на ухо, а сигару сэр Генри крепко зажал в углу рта. Его взгляд, устремленный на Феррарза, был полон глубочайшего подозрения.
Художник старательно делал серьезное лицо, но его губы непроизвольно подергивались. Ветер пригладил его светлую шевелюру, а взгляд зеленоватых глаз трудно было назвать невинным. Все еще держа брюки Сэра Генри за подтяжки, Феррарз рассеянно похлопывал ими по земле.
– Я скажу, что можно сделать, – с нажимом произнес он. – Взять бельевую веревку и привязать сэра Генри к спинке кресла.
– Неплохая мысль, сэр! – кивнул Крафт.
– А там сможем дергать, сколько пожелаем. И тогда вряд ли он сорвется в пропасть.
– Эта последняя фраза мне очень нравится, – заметил Г. М. – Вселяет, знаете ли, оптимизм. Верьте или нет, но, как ни странно, я предпочитаю купаться, не будучи привязан к двухсотфунтовому креслу-каталке с моторчиком. Придуманная вами игра, ребятки, озадачила бы самого Гудини.
– Мы вас не уроним, – пообещал Крафт. – Что еще предлагаете, если не веревку?
– Не знаю! – возопил благородный римлянин, стуча кулаком по подлокотнику кресла. – Я всего лишь прошу проявить чуть больше ума, чем Господь дал ассирийским мартышкам, и…
– Берегитесь, сэр! – крикнул Крафт, поскольку кресло накренилось еще на пару дюймов.
Г. М. выплюнул сигару – с такой силой, что она взлетела вверх, а затем спикировала в море, – после чего, снова изогнув шею, заметил мое присутствие.
– Доктор Кроксли, – если это вы, – просто объясните старику, по какой причине этот тип начал швырять в меня бутылками! А? Если мне не изменяет память, именно ему вчера я выдал десять шиллингов. Ох, глазоньки мои… Даешь человеку десять шиллингов, он покупает виски, а затем возвращается и запускает бутылку прямо тебе в лицо. Если это считать благодарностью, сынок, то я о подобном еще не слышал.
– Джонсон, должно быть, принял вас за императора Нерона.
– Принял меня… за кого?!
– Вчера вечером он посмотрел фильм «Камо грядеши» или что-то в этом роде, и с тех пор у него на уме один Нерон. Признайте, что вы появились из-за угла в довольно-таки пугающем виде.
К моему изумлению, Г. М. как-то сразу поутих.
– Ну… да. Может, и есть некоторое сходство, – признал он. – Я же говорил, что Феррарз рисует мой портрет
