Она умерла как леди - Джон Диксон Карр

– Да, – ответил я. – Об этом упоминал Алек Уэйнрайт.

– Чтобы вывезти семьи американцев, желающих вернуться в Соединенные Штаты?

– Вот именно.

– Некоторое время назад Джейкоб Макнатт, также известный как Барри Салливан, – выделяя каждое слово, произнес Крафт, – забронировал места на «Вашингтоне» для себя и супруги.

В голове у меня кое-что стало проясняться.

– Для себя и супруги? – переспросил Феррарз.

Крафт медленно и серьезно кивнул.

– Фотографий миссис Уэйнрайт мы не нашли, – объяснил суперинтендант, – но один из джентльменов в консульстве опознал ее по описанию. «Супругой» Макнатта была Рита Уэйнрайт. Сотрудник не мог ошибиться, поскольку выдавал ей американскую визу.

Я было привстал, но тут же снова опустился в кресло.

– Она предъявила британский паспорт на имя Риты Дьюлейн Макнатт. Внизу значилась официальная надпись: «Жена гражданина США». Сами понимаете, таков закон. Англичанка, выходя замуж за американца, согласно американскому законодательству, не перенимает гражданство мужа и пользуется собственным паспортом.

– Но Рита… Она ведь не вышла замуж за Салливана?

– Так или иначе, бракосочетание состоялось, – хмыкнул Крафт. – Иначе она не получила бы такой паспорт.

– Но у нее уже был паспорт! Я видел его наверху, в ящике туалетного столика!

– И этот документ, – заметил Крафт, – был для нее совершенно бесполезен. Видите ли, доктор, корабль прислали только за американцами, а также их иждивенцами. К тому же, если миссис Уэйнрайт собиралась исчезнуть и начать новую жизнь, ей требовалось новое имя. И ей пришлось получить новый паспорт обманным путем.

Окончательную ясность внес не кто иной, как Г. М.

– Видите ли, доктор, – снисходительно произнес он, вращая большими пальцами, – все разворачивалось у вас на глазах, но вы так и не поняли, что происходит. Эти двое, Рита Уэйнрайт и Барри Салливан, никогда не планировали покончить с собой. Все это «двойное самоубийство» – тщательно спланированная инсценировка, причем реализованная так, что ею нельзя не восхититься. Гори оно все огнем, обманулся бы не только Алек Уэйнрайт, обманулась бы вся Англия!

Эта женщина – теперь-то понимаете? – решила, что у нее нет другого выхода. Она тепло относилась к мужу и подумать не могла о том, чтобы причинить ему боль. Но и отказаться от любовника была не в силах. В общем, эта истеричная и романтически настроенная дама разработала план, способный, по ее мнению, разрешить все трудности. Она не могла просто подорваться с места и сбежать с этим Салливаном. Но если муж и все остальные сочтут, что они с Салливаном мертвы, проблем больше не будет.

Очаровательная мысль. И весьма типичная. Долой любую ответственность. Что, вы и теперь ничего не поняли?

Глава четырнадцатая

– А если нет, – добавил Г. М., – вспомните, как все было!

Он машинально полез в карман за портсигаром, но тут же вспомнил, что у тоги карманов не имеется. Окинул свое одеяние мрачным взглядом и решил обойтись без сигары.

– Двадцать второго мая Рита Уэйнрайт в крайнем смятении явилась к вам в приемную. Хотела, чтобы вы чем-то ей помогли. С чего она начала разговор? Я напомню. Она сказала: «С солиситором я в ссоре. Священник, понятное дело, за такое не возьмется, а с мировыми судьями я не знакома. Вы должны…» – а затем умолкла. Это так?

Я все кивал и кивал.

– Да. Это так.

– Ну естественно. И для чего же требуется поручительство знакомого врача, юриста, священника или судьи? – спросил Г. М.

– Для получения паспорта, – оживился Феррарз.

В моей памяти воскрес до боли яркий образ: Рита с красным лаком на ногтях и беспокойным взглядом, бегающим по потолку, сидит у меня в кабинете и хочет выговориться, но постоянно запинается. Я снова услышал ее слова: «Ох, как же все запуталось! Вот если бы Алек умер, или что-то в этом роде…» А затем быстрый взгляд, чтобы проверить, как я воспринял эти слова.

И все же я возразил:

– Но это в голове не укладывается! На что они собирались жить? Салливан был на мели, а Рита так и вовсе без гроша.

– Если помните, – проворчал Г. М., – вы спросили ее о том же. Но отсутствие денег беспокоило ее меньше всего на свете, сынок! Видите ли, у нее имелся ответ на ваш вопрос. Как насчет бриллиантов?

Он поднял глаза к портрету Риты. Лишь тогда я увидел на том холсте нечто большее, нежели лицо Риты с соблазнительной полуулыбкой на губах, и вспомнил то, о чем уже упоминал. Рита позировала Феррарзу в бриллиантах. На шее бриллиантовое ожерелье, на запястьях бриллиантовые браслеты. Теперь я сосредоточил на них все внимание, и эти бриллианты, казалось, хитро подмигнули мне: мол, «как ты мог о нас забыть?».

– Вы сами, – продолжил Г. М., – не раз говорили, что профессор Уэйнрайт любил украшать жену бриллиантами. В скором времени вступит в силу запрет на вывоз драгоценностей из страны, но пока что они представляют собой весьма ликвидный товар.

– Но Алек Уэйнрайт, – возразил я, – практически разорен. Эти бриллианты, пожалуй, единственное, что у него осталось. Рита никогда не забрала бы их, не оставила бы его без…

– Практически разорен, – буркнул Г. М. – Угу. Но знала ли об этом его жена?

(Истина порой ошеломляет.)

– Ну… Нет. Вообще-то, не знала. Алек сам мне об этом сказал.

– Деловые вопросы он держал в секрете?

– Вот именно.

– И миссис Уэйнрайт всегда считала, что ее муж богат?

– Пожалуй.

– И еще один момент, чтобы прояснить ситуацию с бриллиантами, – сказал Г. М. – Кто-нибудь знает, где они хранились?

– Я, я знаю, – вклинился Феррарз. – Вчера вечером я говорил вам об этом. Драгоценности Рита хранит – вернее, хранила – в большой шкатулке из слоновой кости со стальной отделкой. Наверху, в спальне. Шкатулка открывается ключиком, похожим на ключ от йельского замка, только поменьше. На нем гравировка: имя «Маргарита» и узел верности.

Не переставая крутить большими пальцами, Г. М. с кислой физиономией задумчиво посмотрел на меня.

– Разумеется, муж обо всем догадался, – сказал он. – И это подтверждается его словами, прозвучавшими в субботу вечером. Как там было, доктор? «Убить? Меня? Как вижу, вы совершенно не знаете моей жены… Они не планируют меня убивать. Но я скажу, что у них на уме». Вот только он слегка ошибся. Думал, что эти двое попросту сбегут. Ясное дело, мысль об инсценировке двойного самоубийства не приходила ему в голову.

Вспомните, как все было. Вы вернулись и сказали, что его жена и Салливан бросились с обрыва под названием «Прыжок влюбленных». Эти новости были для него как гром