Смерть в квадрате - Кретова Евгения

Кстати, о гадалках…

В целом, как бы ему ни было неприятно, капитан Александров вынужден был признать – предсказание супруги опять сбывалось: история пренеприятная, в ней замешана Дама Мечей, что бы это ни означало, и ему, капитану Александрову, очень хочется домой. Он вышел из душного кабинета, пропахшего по́том и чужими страхами, и пока шел на улицу, улыбался собственным мыслям. Но в одном Аделия ошиблась – никакого покушения на него, Макса, за всеми этими игрищами с окровавленными рубашками не стояло. И это было крайне важно – знать, что ты все еще контролируешь ситуацию, все еще знаешь, что в твою спину никто не целится и не примеряется, как тебя больнее укусить.

Он сделал несколько телефонных звонков – местным оперативникам и Бочкину, и теперь неторопливо брел по сонному городу. Его догнал Глеб:

– Видел, ты задержал Седину…

Макс кивнул. Глеб замедлил шаг, теперь они передвигались почти синхронно.

– Это хорошо, что по этой версии что-то внятное нарисовалось.

Макс криво улыбнулся:

– Это потому что по твоей – полный голяк? Сыромятина в больничке под присмотром? Сыромятин-старший чист аки младенец?

Глеб покосился на него и вздохнул. Макс покосился на него: парень выглядел совсем несчастным. Решил его утешить; в конце концов, тот факт, что Сыромятина оказалась в больнице, и никто на его семью не покушается, радовал:

– Ничего, отрицательный результат – это тоже результат, о нем тоже хорошо докладывать начальству. А версия с покушением на меня… В целом она хорошая, я бы, наверное, тоже за нее зацепился…

– Но ты же не зацепился.

– Потому что меня задачи другие, это раз. А во-вторых, я же знал, что за нее зацепился ты, чего на версии вдвоем топтаться, – он не лукавил: получи какой-либо другой следователь похожий «подарок», первыми бы капитан Александров стал отрабатывать рабочие связи и прошлые уголовные дела. Но в его случае произошедшее – слишком сложно для Сыромятина. Он бы просто нанял киллера, чтобы тот прострелил Максу ногу.

Глеб вздохнул.

– Пробили звонки Сыромятина-старшего, все последние связи, ничего такого, чтобы могло вести к твоему чемодану в аэропорту. Правда, другого там масса… – он сделал неопределенный жест. – Но это уже не моя забота. Что делать будешь дальше?

Они остановились на парковке: Максу очень хотелось пройтись до гостиницы, подышать резкими запахами продрогшей осени, полюбоваться на город – массивный и хмуро-настороженный.

– Сперва – выспаться, – признался Макс. – Утром продолжу поиски Темных. Я еще раз попросил оперов перепроверить записи с камер, надо выяснить, что за хмыри увели девушку из клуба.

– Там чисто, мне кажется, кто-то не хочет, чтобы их физиономии попались нам.

Макс тоже об этом подумал.

– Значит давай поищем другие камеры, к которым никто не мог подобраться: уличное видеонаблюдение, записи с регистраторов на машинах такси… Это же бар, там есть парковка. Не может такого быть, чтобы никто ничего не видел и не слышал… В общем, еще раз наведаюсь в этот клуб.

В конце концов девушку именно здесь видели в последний раз живой, должен же владелец заведения понимать, что на этом моменте шутки закончились?

Глава 22

Макс вздохнул и посмотрел на часы – в клуб уже прибывала ранняя публика, предпочитающая тихую музыку и трезвую компанию. Этот клуб, в котором обрывались ниточки, ведшие к Глафире Темных, его беспокоил – здесь чувствовалась прочная круговая порука: клуб принадлежал какому-то местному криминальному авторитету, с которым все тщательно старались не портить отношения.

И Макс теперь знал, за что дернуть, чтобы эти ниточки начали распутываться.

Он сверился с фотографией, загруженной в галерею мобильного телефона, насупился, расправил плечи и решительно шагнул к двери.

Его сразу окутало искусственным дымом, оглушило кислотной музыкой, игравшей, впрочем, пока не на полную мощность – в зале еще можно было разговаривать. Но в нем Макс не задержался. Он пересек его, толкнул вторую дверь, ведущую во внутренние помещения и VIP-залы. Тут же напоролся на шкафоподобного охранника.

– Куда? – протянул тот, по-бычьи выпучив глаза.

– К Царю…

Достал удостоверение и распахнул перед носом охранника, тот нахмурился, отстранился, как это обычно делают дальнозоркие люди.

– Тут стой, – велел.

И скрылся за ближайшей дверью.

Макс последовал за ним.

И оказался в небольшом обеденном зале, где за единственным столом скромно обедал невысокий лопоухий мужчина в дорогом серебристо-черном костюме. На вошедшего охранника он посмотрел как на пустое место, а вот появившийся из-за спины амбала Александров его заинтересовал.

– Пожрать спокойно не дадут, – вздохнул мужчина и, вытерев губы салфеткой, отбросил ее. Откинулся на спинку стула.

Охранник обнаружил Макса у себя под рукой, схватил его за локоть:

– Куда-а! – заревел.

– Повторяешься, дружище, – Макс лукаво усмехнулся. – Ты уже спрашивал, а я уже отвечал. К шефу твоему, к Царю.

И он кивнул на замершего и с интересом изучающего его мужчину.

– Пусть пройдет, – велел.

Охранник с видимой неохотой высвободил локоть Макса и отошел к двери в ожидании указаний. Мужчина за столом сделал едва уловимое движение плечом – охранник ретировался за дверь.

Макс тем временем, не дожидаясь приглашения, устраивался за столом Андрея Ивановича Горохова, местного авторитета и владельца этого клуба. Он был из криминалитета старой закалки, получивший воровской статус благодаря многократным хождением на зону, жесткими решениями и следованием воровскому закону. Это по сведениям вездесущего Глеба. Он очень не хотел отпускать Макса одного на встречу.

– Ты что, Горох, были времена, людей живьем в бетон закатывал!..

Макс отмахнулся:

– Это когда было? В девяностые? Сейчас он уважаемый человек, предприниматель…

Глеб фыркнул:

– Видал я таких предпринимателей.

– С нами обоими он говорить не станет, – отрезал Макс.

И оказался прав. Царь Горох или просто Царь, как его теперь все звали, был тертым мужиком. Кто сел перед ним, он разгадал раньше, чем Макс достал удостоверение. Поморщился:

– Убери ксиву, воняет от нее…

Макс пожал плечами, удостоверение убрал. Поставил локти на стол, будто рассчитывая на доверительную беседу. Горохов не торопился, он изучал его. Из неприметной двери появилась официантка.

– Что-нибудь еще, Антон Иванович?

– Кофе принеси, – велел он тихо. – И это все забери… Сыт я.

Все это он сказал, не отпуская взглядом Макса. Криво усмехнувшись, уточнил:

– Себе закажешь что-нибудь?

– Кофе здесь нормальный? – спросил Макс.

– Обижаешь… – Горохов скривился.

– Тогда кофе… черный, без сахара.

Когда девушка-официантка удалилась, владелец бара протянул:

– Значит, без затей ты человек? Раз кофе черный и без сахара…

Макс рассмеялся:

– Как вы ловко меня раскусили!

Горохов помолчал. Макс не торопился, ждал свой кофе. Когда он, наконец, оказался перед ним, принюхался, сделал небольшой и аккуратный глоток: напиток, в самом деле, оказался отменным, с легкой горчинкой, без кислоты, с пряным и мягким послевкусием.

– Ну, говори, зачем пожаловал, – Горохов шумно отхлебнул кофе, отставил крохотную фарфоровую чашку на блюдце. Макс заметил, как ему некомфортно: Царь, в сущности, был простой мужик, и наверняка привык пить из больших толстостенных чашек густой и сладкий кофе. Статус обязывал играть едва ли не аристократа.

– Кофе отличный, – Макс, будто издеваясь над хозяином, сделал еще один глоток. – Надеюсь, мне туда ничего не подсыпали.

– Ничего… кроме слабительного, – Горохов замер, насладившись вытянутым от удивления лицом Макса, и расхохотался.

Макс вздохнул:

– Н-да… Не ожидал я от вас такого… мальчишества.

– А не хрен моих людей в неловкое положение ставить. Вот ты прорвался ко мне, а я Батисту должен за это голову свернуть? Нет уж, дудки… Хотя он, конечно, накосячил, упустив тебя из виду.