Она умерла как леди - Джон Диксон Карр

По-прежнему задумчивый Крафт поднял глаза, и его лицо разгладилось, но руки оставались сложены на груди, как будто полисмен опасался, что рассыплется на части.

– Что ж, джентльмены, – произнес он, – скажу начистоту. Я до сих пор далек от убеждения, что мы имеем дело с убийством.

Глава пятнадцатая

За этими словами последовал миниатюрный взрыв. Мы с сэром Генри принялись выражать решительный протест, в то время как Крафт сохранял непреклонный вид. Наконец он поднял руку, требуя тишины.

– Ну а как же факты? – спросил он. – Признаю, сэр Генри, вы доказали, что эти двое собирались рвануть в Америку.

– Вот спасибо, сынок. Премного благодарен.

– Но вы пытаетесь вывернуть дело наизнанку. Теперь вы утверждаете, что этих двоих застрелили не на краю обрыва. Но если не там, то где?

– Откуда мне знать? – взвыл Г. М. – Может, в том приватном борделе над мастерской. Может, в одной из пещер на побережье. Этот парень, – кивнул он на Феррарза, – говорил что-то насчет пещер.

– И вы называете это уликами, сэр?

– Допустим, нет, но…

– Мне требуются улики, – резонно указал суперинтендант. – Спросите, и я отвечу, что со вчерашнего дня фактические улики не претерпели изменений.

– Хотите сказать, эти двое совершили самоубийство? Ох, сынок…

– Разве что-то изменилось? Пусть даже они и собирались бежать!

– В этом вы не сомневаетесь, верно?

– Погодите, – вмешался я. – Помните, вчера я спросил, кому понадобилось их убивать, если они и так собирались покончить с собой. И вы ответили, что это не имеет значения. Рита и Салливан могли замышлять самоубийство, но в последний момент им не хватило духу.

– И что?

– Посмотрим на ситуацию с другой стороны, – предложил Крафт. – Они решили удрать, прихватив бриллианты старого джентльмена. Все спланировали. Но в последний момент миссис Уэйнрайт – по всей очевидности, руководившая всей затеей, – поняла, что не может этого сделать. Доктор Кроксли сказал, а остальные признали, что она тепло относилась к мистеру Уэйнрайту. Пусть я не особо разбираюсь в женщинах, но фраза «Я предпочла бы умереть» исходит от самого сердца.

– Пусть так. И что?

Крафт еще крепче сцепил руки на груди.

– Она передумала. Заманила Салливана на край обрыва, застрелила его, а затем себя. Позже доктор Кроксли, для которого невыносима мысль об участии Риты в двойном самоубийстве, поднимает пистолет и уносит его с собой. То есть вчерашние выводы остаются в силе.

Опять двадцать пять.

Я решил, что возражать бесполезно. Но теперь, похоже, Г. М. занял мою сторону.

– Есть одна мелочь, – пробурчал он, будто извиняясь, – к которой совсем не хотелось бы привлекать внимание, но поднять эту тему меня вынуждает врожденное упрямство. В воскресенье вечером кто-то отправился в Эксмур на машине Салливана, где и бросил ее в чрезвычайно топкой трясине. Вы не забыли об этом?

– Нет, сэр. – Легкая улыбка Крафта не находила отражения в его стеклянном глазе. – Не забыл. Но один из присутствующих вчера обмолвился, что знает Эксмур вдоль и поперек. То есть ему – в отличие от большинства из нас – известно, где избавиться от машины. Прошу прощения, доктор, но… Что вы делали в воскресенье вечером?

Не к чести моей будет сказано, что смысл этих слов дошел до меня лишь через несколько секунд. Быть может, я туповат, но вопрос прозвучал так абсурдно, что разум попросту отказывался воспринимать его, и только когда все взоры устремились ко мне, а Феррарз расхохотался, я понял, о чем говорит Крафт. Вне всяких сомнений, Г. М. ввел художника в курс дела, не скупясь на подробности.

– Знаете ли, доктор Люк, – он подошел к камину, чтобы выбить трубку, – в это я запросто поверил бы. Да, из рыцарства вы могли бы совершить именно такую глупость.

Должно быть, я представлял собой тягостное зрелище, поскольку Г. М. в спешке добавил:

– Спокойнее, доктор! Поберегите сердце!

– Признаться, я прямо вижу, – заявил Феррарз, – как под покровом ночной темноты наш доктор спасает доброе имя миссис Уэйнрайт, уничтожая улики. Чтобы никто не узнал, что она собиралась сбежать с юным Салливаном.

Боюсь, на какое-то время я потерял дар речи. А затем сказал:

– Что бы я ни говорил, вы, похоже, в это не верите. Но неужели вы думаете, что любой, у кого есть хоть капля достоинства, хоть капля чего-то человеческого, оставил бы кричащую миссис Салливан тонуть в трясине?

– А разве юная леди пострадала? – спросил Крафт. – Что-то не припомню.

– И я, – согласился Феррарз. Я понял, что он делает это из озорства, но все же… Его тонкие губы снова изогнулись в улыбке. – Я бы сказал, что с Беллой обошлись довольно мягко. Даже я не справился бы с этим лучше.

– Ее каким-то образом доставили обратно в мастерскую, – продолжил Крафт, – хотя можно было бы предположить, что убийца должен был оставить ее лежать в болотном тумане, не задумываясь, умрет она от простуды или нет. Однако миссис Салливан пришла в себя в комнате над мастерской. Что скажете, сэр Генри?

Но Г. М. не слушал нас. Он сидел в кресле, поставив локоть на колено и подпирая подбородок кулаком. Если бы не очки, он и впрямь походил бы на римлянина. Только не на императора Нерона, а на покойного Марка Туллия Цицерона, задумчиво взирающего на перепалку в сенате.

– Пришла в себя в комнате над мастерской… – рассеянно прошептал он, опустив уголки рта. – Пришла в себя… Ох, глазоньки мои! – Тут он очнулся и суетливо поправил очки. – Простите, сынок. Старик слегка отвлекся. Говорите, доктор опять затеял какие-то грязные делишки?

– Ничего я не говорю. И даже не намекаю, – солгал Крафт. – Просто спрашиваю, где он был в воскресенье вечером.

– Черт побери, сэр, я был дома!

– Понятно. В котором часу легли спать?

– Очень рано. Еще не было девяти. Мне сказали, что прошлой ночью я перенапрягся.

– После этого вас кто-нибудь видел?

– Ну… Нет. Считается, что меня не следует тревожить.

– То есть при необходимости вы не сможете доказать, что были дома?

Я нервно подергал воротник.

– Теперь скажу, как обстоят дела, – самым серьезным тоном произнес Крафт, расцепил руки и указал на меня карандашом. – Я старался не давить на вас, но у меня не осталось выбора. Кто-то забрал пистолет с места, где застрелились эти двое, и еще кто-то избавился от машины. Все ради того, чтобы защитить имя миссис Уэйнрайт. Предупреждаю, доктор, я приложу все усилия, чтобы на завтрашнем разбирательстве у вас появились серьезные неприятности.