Она умерла как леди - Джон Диксон Карр

– Неужели вы не понимаете, что мне не нужно ничего, кроме улик? Просто предъявите доказательства, что эти двое не убивали себя! По-вашему, они изобрели новый способ перемещения по воздуху или ходьбы без следов…

– Я по-прежнему так считаю.

– В таком случае как им это удалось?

Г. М. глубоко вздохнул.

– Знаете ли, – небрежно бросил он, – для этого у меня есть отдельное название.

– Для чего, сэр?

– Для подобных ситуаций. В общем и целом я называю это окаянной нестыковкой. И в эту западню, – сэр Генри кисло посмотрел на меня, – мы угодили по милости вашего велеречивого друга-солиситора, мистера Стивенсона Грейнджа. Запудрить фараонам мозги не так-то просто, но он справился.

– По-моему, сэр Генри, он единственный, кто говорил разумные вещи, – возразил Крафт. – И мистер Грейндж способен существенно повлиять на решение коронера.

– Не сомневаюсь. И в должный час доктору Кроксли придется несладко, если я хоть что-то смыслю в подобных делах. Вот почему мне надо посидеть и подумать. – Набрав полную грудь воздуха, Г. М. обвел нас взглядом благородного римского борца, готового выйти на арену. – Других вариантов нет. Я просто обязан найти объяснение этому фокусу с левитацией!

– С моей неоценимой помощью, – добавил Феррарз. – И сейчас я внесу предложение. По сути дела, разгадаю для вас эту загадку.

– Кто? Вы? – спросил Г. М. с таким безграничным презрением, словно его молодой друг был говорящим червем.

– Не зарывайтесь, шеф. Вы не единственный, кому нравятся подобные развлечения.

– Верно. Но в вашем случае на ум приходят развлечения иного рода. С Беллой Ренфрю Салливан или…

К моему изумлению, Феррарз покраснел. Хотя он продолжал нежиться в кресле, постукивая мундштуком пустой трубки по зубам, его мускулы как-то странно напряглись.

– Дорогой мой Коммод[11], – сказал он, – между мной и Беллой ничего не было. Вчера я, должно быть, выпил сверх меры и наговорил лишнего у камина. И еще я предпочел бы, чтобы вы не рассказывали об этом Молли Грейндж.

– Почему же?

– Считайте это моей прихотью.

– Что-то я вас не пойму, – признался Г. М. – Иногда вы говорите как уставший от жизни старый распутник, а другой раз – как щенок, приехавший на каникулы из Итонского колледжа.

– Позвольте напомнить, шеф, что я собирался разгадать загадку. – Феррарз был сама учтивость. – Говорите, наши сбежавшие друзья не могли спуститься с утеса?

– Вот именно.

– Согласен. Но что, если у них был парашют?

– Хватит бредить, сынок, – строго посмотрел на него Г. М. – Терпеть не могу подобную чушь. К тому же, – он потер нос, – об этом я уже подумал.

– Вы уверены, что это бред? – вкрадчиво спросил Феррарз. – Уверены? Последнее время мы видим немало изумительных трюков с парашютами. Не знаю, спасет ли он при падении с относительно небольшой высоты – в нашем случае семидесяти футов, – но разве это невозможно? Почему?

– Потому, что я так сказал! – взревел Г. М., хлопнув себя по груди. – При большом везении такое по силам опытному десантнику со специальным парашютом. Если он приземлится на относительно ровную поверхность. А какой шанс был у этих двоих? Совершенно неопытных и, насколько нам известно, не имевших парашютов, в то время как на дворе темная ветреная ночь, а внизу голые камни? Нет, сынок, никакого.

– Черт возьми! Как же все произошло?

– Именно это мы и собираемся выяснить. Пойдемте.

– Только не в этом наряде!

– Что не так с моим нарядом? Поясните! Вы же сами хотели изобразить меня в тоге. Хотя подозреваю, для вас это что-то вроде шутки. А если так…

– Тога уместна у меня в мастерской. Но я не хочу, чтобы вы в таком виде разгуливали по окрестностям. Пропади оно все пропадом! Что скажет старик Грейндж, случись ему узнать, что мой гость бегает по утесам в костюме древнего римлянина?!

– Ладно, ладно. И что мне делать?

Феррарз молча указал на его костюм.

Двадцатью минутами позже, в бледном свете предзакатного солнца, мы глазели на последние следы, оставленные на этой земле Ритой Уэйнрайт и Барри Салливаном.

Они находились на тропинке, очерченной рядами белых камешков, и сама их наглядность сводила меня с ума. Стоявший рядом суперинтендант Крафт поглаживал подбородок с надменным видом человека, имеющего на руках выигрышную комбинацию карт. Феррарз, побежденный в честной игре, сидел на ступеньках крыльца. Г. М. – в привычном облачении он выглядел уже не так вызывающе, если не считать домашнего шлепанца на одной ноге, – рассматривал следы, наклонившись к ним так низко, как только позволяла его комплекция.

– Итак, сэр? – нарушил молчание Крафт, лучившийся надменным весельем.

Г. М. поднял голову.

– Временами, – сказал он, – вы настолько похожи на Мастерса, что у меня начинается изжога. Ох, глазам своим не верю! Следы самые настоящие. Их никто не подделывал.

– Как помните, именно об этом я и говорил.

Г. М. упер руки в бока:

– Вы заметили, что носки вдавлены глубже, чем пятки? Будто эти двое не шли, а бежали?

– Да, – холодно подтвердил Крафт. – Заметили. Они действительно бежали, и это видно по длине шага. Но бежали не очень быстро. Скорее, торопились.

Г. М. сокрушенно покачал головой:

– Сынок, вы не против, если я пройдусь по следам? Как вижу, на них еще никто не ступал.

– Да, пожалуйста, сколько угодно. Я же говорил, что в участке уже имеются гипсовые слепки.

Г. М. встал на тропинку. Хотя дождей не было с субботнего вечера, его ноги ушли глубоко в землю. Старательно оберегая травмированный палец, сэр Генри проковылял к «Прыжку влюбленных», где остановился на выпуклом полукруге жесткой травы и осторожно глянул вниз. От такого зрелища мне стало дурно, хоть я и стоял далеко от обрыва. Но Г. М., похоже, чувствовал себя как рыба в воде. Хорошее это дело – не бояться высоты.

– Что-нибудь нашли? – крикнул Крафт.

Г. М. развернулся на фоне неба и снова упер руки в бока. Ветер с моря трепал его льняной пиджак. Взгляд сэра Генри устремился вправо, затем влево, по всей полосе земли, испещренной теперь множеством следов, включая наши собственные, а также колею, оставленную креслом-каталкой. Г. М. долго смотрел на геометрический узор из камешков, окрашенных в белый цвет, а затем ветер принес его громогласный оклик:

– Эй!

– Да, сэр?

– Здесь, – широким жестом сэр Генри указал на мягкую землю, – был идеальный порядок, пока люди не начали сновать туда-сюда. Камешки выглядят так, будто их выложил сам Эвклид, развлекаясь на берегу моря, а эта окаймленная тропинка… Быть может, реквизитом для фокуса стали именно эти камешки?

– Думаете, кто-то прошел по ним? Попробуйте наступить и сами все увидите.

Пяткой правой