Современный российский детектив - Анна Майская

* * *

Ляля с кислым видом, небрежно одетая сидела в своей комнате и ожидала мать.

— Куда она запропастилась? — раздраженно думала она.

Ее беременность ей наскучила, была в тягость и она готова с крыши прыгнуть лишь бы освободиться поскорее от тяжкой ноши.

— Зря я позволила себе такую «роскошь». Теперь еще и пеленки, бессонные ночи.

А она привыкла вставать не раньше десяти часов утра. И получать в постель вкусный завтрак, приготовленный мамой.

— Я даже трусики свои не стирала ни разу, а тут запачканные пеленки, гадость какая, — думала она с раздражением.

И на Алексея сердилась, виновника ее теперешнего положения.

Мать появилась нескоро. У Ляли терпение лопалось.

— Где ты так долго?

— Привыкай, голубушка, скоро сама все будешь делать, смотреть за ребенком, готовить ужин и все прочее.

— А ты куда?

— Замуж выхожу, за генерала.

— С ума сошла, я что буду делать?

— Ты взрослая, знала на что шла.

— Но я не умею.

— Научишься.

— Я не хочу.

— Это твое дело.

— Ты, мама, всерьез уйдешь от нас?

— И очень скоро.

— Но я не смогу жить без тебя с ребенком?

— Не нужно было заводить.

— Но теперь-то что мне сделать, чтобы исправить положение?

— Есть много разных возможностей.

— Каких?

— Отдать богатым людям бездетным.

— С ума сошла? Что мне муж скажет?

— Тебя интересует его мнение?

— Я люблю его.

— Как только я уйду от вас и вы сядете на его зарплату — любовь пройдет.

— Но как отдать можно своего ребенка?

— Ты сможешь его растить без меня?

— Нет, конечно. Я не люблю детей, они сопливые и пеленки приводят в ужас от одного только представления о них.

— Тогда собирайся.

— Куда?

— Исправлять положение пока твой муж отсутствует.

— И что мы будем делать?

— Увидишь. Собирайся.

Очень скоро две женщины садились в вагон поезда дальнего следования.

— Куда мы? — спросила дочь.

— Все равно, только подальше от Москвы.

Проехав часов сорок, они рано утром прибыли на станцию под названием Развилка.

— Странное название, сказала Нонна Сергеевна. Здесь что, село или город?

— Городок небольшой. Километрах в десяти отсюда.

— Мы здесь сойдем, дочери нужно в больницу.

— Я вижу, вы в опасное путешествие пустились в ее таком положении.

— Рожают везде, — ответила Нонна.

— Так-то оно так, — покачала головой проводница.

Пассажирки высадились. На перроне были видны их одинокие фигурки. Внезапно Ляля охнула и схватилась за живот.

— Началось, — подумала Нонно Сергеевна.

Она быстро забежала к дежурному по станции, вызвала «скорую» и их доставили в городскую больницу, единственную в этом городе, но имеющую свое родительное отделение.

Вскоре крики изнеженной Ляли огласили родильное отделение. Ее уговаривали, но она кричала пока схватка не отпускала ее. Потом начиналось все снова. Врачиха-акушер сердито внушала ей, что необходимо успокоиться.

— Все рожают, — но такой беспокойной я еще не видела.

— А-а-а, — надрывалась Ляля.

Мать беспокоилась. Она вызвала врачиху и попыталась сунуть ей денег.

— Вы что хотите, чтобы я за нее родила? — рассердилась врач и отбросила протянутую руку с деньгами.

— Какие некультурные здесь, — возмущалась Нонна Сергеевна, сидя в коридоре приемного покоя, на втором этаже которого сейчас надрывалась ее дочь.

Она долго орала, беспокойная мамаша, всполошившая всех, и роды у нее протекали нервно, врачи боялись, как бы это взбалмошное существо не задавило своими беспрерывно двигающимися ляжками, ребенка.

Наконец, ребенок появился на свет.

— Девочка, — сказала пожилая акушерка, занимающаяся ребенком. — Прехорошенькая, с длинными волосами.

Ляля, измученная родами, этим неподдающимся описанием кошмаром, думала про себя, что больше ни за что на свете не допустит беременности. Она жалела себя, растерзанную, с болями от разрывов, так как ее поведение привело к тому, что пришлось накладывать болезненные швы. Потом ее увезли в палату и два дня у нее сильно болел живот.

Кормить девочку она отказалась. Сразу же туго перевязала пеленкой грудь. Ее пытались уговорить, но она отвернулась от всех и молча лежала, не разговаривая ни с кем.

Мать ее видела только в окно. Кто и как кормил девочку Ляля не интересовалась. В палату вошла врач.

— Ваша мама настаивает на выписке. Это рано, но она слишком настойчива.

— Я хочу домой.

— А ребенок, вы его возьмете, или оставите в больнице?

— Возьму.

— Хорошо мы подготовим вам справку о рождении дочери и вы по приезду в Москву должны зарегистрировать ее в ЗАГСе.

Назавтра они уже втроем, девочка была на руках у матери и Ляля не смотрела на сверток с ней, были доставлены на вокзал.

Поездов было много. Но они не стали ждать какой-то определенный. На первом пути объявили отправку. Мать с дочерью, вскочили в вагон, не обращая на вопли проводницы.

— Нам одну остановку, — сказала Нонна Сергеевна сердитой проводнице и сунула ей в карман деньги.

Вопрос был исчерпан. Ехали недолго.

— Следующая остановка Пролетарская, — сказала им ставшая любезной проводница.

Поезд остановился. Дамы вышли на перрон.

— Постой тут, я скоро, — сказала мать и проворно понеслась с девочкой по улице.

Было около семи часов утра и прохожих почти не было.

Нонна Сергеевна оглянулась по сторонам и увидела большой дом под железной крышей. Она вошла в калитку и положила сверток с девочкой на крыльцо. Не оглядываясь, побежала и скрылась за углом дома. До станции было десять минут ходьбы.

Ляля не спросила про дочь, а мать не сказав ничего, вошла в двери вокзала и купила два билета до Москвы.

Проходящий поезд не задержал их на этой станции. Через десять минут они ехали в купе и смотрели в окно сосредоточенно, как будто им было дано задание сосчитать все мелькающие у дороги столбы.

Им было все-таки стыдно взглянуть друг на друга, потому они и ехали, думая каждая о своем.

Москва встретила их нормально, как будто бы в жизни этих двух человек, относящихся по признаку пола к женскому, ничего особенного не произошло. Ну выехали на прогулку по российским железным дорогам две путешественницы, посмотрели мир и вернулись обратно.

Лялю донимало молоко в грудях, желающих кормить ребенка. Они как будто не понимали того, что некого тут в доме кормить грудным молоком, и