Секретные люди - Николай Свечин

Таубе сделал многозначительную паузу, чтобы все поняли масштаб предстоящей задачи. Потом генерал продолжил:

– Ставка задумала несколько операций по введению противника в заблуждение. Масштаб дезинформации стратегический! Как донести тщательно замаскированное вранье до Берлина, Вены и Стамбула? Тут-то и вспомнили, что имеется подконтрольная нам готовая шпионская сеть…

– В каком смысле подконтрольная? – перебил барона Мартынов. – Вы внедрили туда своих людей?

– Нет, до этого пока не дошло. Но мы хотя бы знаем состав организации, читаем ее корреспонденцию, наблюдаем за перемещениями агентов.

– Состав знаем частично, – поправил приятеля Лыков. – Организация не может состоять из одних уголовников, те способны на силовые акции, но думать, добывать военные секреты, анализировать данные они не умеют. Кто-то руководит всей резидентурой. Кто-то умный и дееспособный. И это не рецидивист Главанаков, он же Пашка Бравый. Но мы пока не сумели раскрыть этого человека. В перехваченной переписке мелькает некий Князь. То ли это кличка – а такая кличка распространена у фартовых. То ли шеф действительно с титулом. Загадка.

– Внедрить туда своих людей не пытались? – настаивал начальник московской охранки.

Виктор Рейнгольдович покосился на своего приятеля Лыкова:

– Сеть Мирзабулы особенная, перс вербует свою агентуру преимущественно из числа преступного элемента. Ту, что известна нам. Ни военная разведка, ни вы, политическая полиция, туда не вхожи. Вхож только Алексей Николаевич, который ловит эту нечисть тридцать пять лет.

– Так ему и карты в руки, – хмыкнул Глобачев.

Сыщик только покачал головой. Начальнику Петроградского отделения ответил генерал-майор Никольский:

– Отсидеться никому не удастся, даже не пытайтесь.

В разговор вступил Ерандаков:

– Господа, дело не в том, кто куда вхож, а кто нет. У нас под носом работает вражеская агентура, мы ее знаем, но не арестовываем. Как так? Почему?

– Василий Андреевич, я же только что пояснил, – чуть повысил голос Таубе. – Мы хотим использовать эту агентуру в своих интересах.

– А цена интереса какая будет? – сварливо возразил полковник. – Ради одного теряем другое. Сколько солдатских жизней на кону? Пятьдесят шпионов с утра до ночи вредят армии, а вы… Я считаю так: арестовать всех, и делу конец!

Два охранника обменялись понимающими взглядами: вот дурак, а еще главный контрразведчик. И организовали против него сильную батарею. Мартынов напомнил, что искать новую измену трудно, проще следить за уже известной. Предатели сами себя обнаружат, когда явятся наниматься к Бравому.

Но Ерандаков никого не слушал и требовал закрыть лавочку. Для того, чтобы спасти жизни фронтовиков! Как будто другие этого не хотели…

Таубе не сдержался и резко ответил:

– Господин полковник, вам бы на фронт, шашкой махать.

– А я фронта не боюсь! – взъерепенился начальник ЦКРО, по происхождению донской казак. – Я…

Тут Лыков стукнул кулаком по столу так, что все вздрогнули:

– Тихо!

Из приемной просунул голову секретарь, посмотрел на собравшихся ошалелыми глазами и скрылся обратно за дверью.

Статский советник назидательно сказал хозяину кабинета:

– Барон Таубе намеренно обратил ваше внимание на то, что дезинформация имеет стратегический характер. Занимается этим Ставка Верховного Главнокомандования! Которой, напомню, руководит сейчас сам государь. Вы что, против воли государя выступаете?

Ерандаков смешался и начал было оправдываться, но ему не дали договорить, дружно отмахнувшись. Лыков довел идею своего друга до конца:

– Сеть персидского негодяя, что создана им в Москве и Петрограде, большого вреда нам не наносит. Мы читаем донесения, которые пересылаются в Берлин через Стокгольм. Читаем, естественно, в «черных кабинетах». Два важных письма были изъяты – будто бы потерялись на почте. Мелочь пропускаем: пусть думают, что их машина на ходу. А сейчас эту вражескую машину используем к своей выгоде. Прихлопнуть организацию Мирзабулы несложно. Умнее держать под контролем. Недавно сразу две дезинформации были запущены через этот канал: одна касается германского фронта, а вторая турецкого.

Мартынов смерил контрразведчика уничижительным взглядом и обратился к Таубе:

– Господин генерал, что требуется от нас с полковником Глобачевым? Важность военной дезинформации мы с ним хорошо понимаем.

– Начинайте готовить жандармские дознания. К началу следующего года сеть будет ликвидирована. После того как выполнит свое назначение… Генерал-майор Никольский даст вам необходимые инструкции.

– Это все?

– Нет. От вас еще требуется помочь контрразведке в слежке за рядовыми агентами Мирзабулы. Штат КРО Московского округа всего двенадцать человек, а он отвечает также и за Казанский округ. Помогите ему филерами. То же касается и полковника Глобачева. Если у вас в осведомительном аппарате имеются люди, стоящие близко к военным секретам, передайте их на связь Девятому делопроизводству Департамента полиции, бывшему Особому отделу. Именно оно будет вести операцию вплоть до ее завершения. Чины департамента подведут ваших осведов к разрабатываемым шпионам, накопят материал для суда и прищемят мирзабулистов…

На этом совещание закончилось. Когда все приглашенные вышли на панель Военного министерства, генералы отделились. Никольский сказал:

– Думаю, Ваську Ерандакова пора менять. В мирное время он был неплох, но сейчас не тянет.

– Прежде чем менять, надобно сперва найти замену, – возразил Таубе. – И потом, Владимир Павлович, вы же знаете: Ерандаков – креатура военного министра. Он таскает Сухомлинову результаты перлюстрации, где его же подчиненные склоняют министра на все лады. Также обеспечивает наблюдение за недоброжелателями его высокопревосходительства. Даже генерала Монкевица, главного разведчика, пасли филеры Ерандакова. Так просто его не взять, надо сперва убрать Сухомлинова.

Жандармы откозыряли, сели в один мотор и уехали. Таубе глянул на часы и кивнул в сторону гостиницы «Астория»:

– Зайдем?

– У меня времени вагон, – похвалился Лыков. – Пульмановский.

– А я в командировке, начальство осталось в Могилеве.

– Тогда по пендюрочке. Айда!

В ресторане сыщик с разведчиком сели в отдельном кабинете и как следует перекусили. Выпили на двоих графинчик английской горькой и наконец-то спокойно поговорили. Они не виделись с февраля, а сейчас уже заканчивался август пятнадцатого года.

Виктор Рейнгольдович начал с младшего сына своего друга, с Николки:

– Он прямо находка для Драценко и Юденича, кавказцы им не нахвалятся. Ты тоже не промахнулся: навел нас на Мирзабулу. Теперь это устойчивый канал связи персидских шпионов кайзера и султана с их штабами.

Лыков молча слушал.

– Юденич задумал взять Эрзерум зимой, когда турки никак этого не ожидают, – продолжил барон. – Задача, скажу тебе по секрету, почти невыполнимая.

– Но ведь прежде русская армия брала Эрзерум, – напомнил сыщик.

– Брала, и даже дважды. Но не штурмом: Паскевичу в тысяча восемьсот двадцать девятом году город сдался без боя, а наскок отряда Геймана в семьдесят восьмом турки отбили. Мы вошли в крепость по итогам перемирия, и ненадолго. После Берлинского конгресса Эрзерум пришлось возвращать. С тех пор крепость стала