Человек с клеймом - Джоан Роулинг
Разумеется, не обошлось и без упоминания "трагического" самоубийства дочери Тары.
"Она была проблемной с самого детства, – с грустью говорит леди Дженсон. – Мы, конечно, сделали все, что могли, но когда ребенок становится взрослым… к сожалению, она вступила в очень длительные, крайне неблагополучные отношения, которые, по нашему мнению, существенно повлияли на ее проблемы с психическим здоровьем".
До замужества у Шарлотты были почти 20-летние периодические отношения с Кормораном Страйком, скандальным частным детективом, которого недавно обвинили в домогательствах к работнице секс-индустрии.
Однако леди Дженсон сохраняет стойкость.
"Человек учится справляться, – говорит она. – Конечно, потеря ребенка…"
– Какого черта ты здесь делаешь? – раздался грохочущий голос.
Страйк поднял взгляд. От группы у бара отделился невысокий, коренастый и почти полностью лысый мужчина, энергично жевавший жвачку, и посмотрел сверху вниз на детектива: Фергюс Робертсон, журналист, недавно бравший у Страйка показания по истории с Кэнди.
– Работа, – сказал Страйк. – А ты?
– То же самое, – сказал Робертсон, без приглашения садясь напротив Страйка. – Собираюсь взять комментарий у Николы Стерджен на завтрашнюю речь Терезы Мэй о Брексит. Газета завалила меня интервью.
– Ясно, – сказал Страйк, засовывая телефон обратно в карман.
– Вижу, не хотел обогащать Британские железные жороги, – сказал Робертсон, поглядывая на скотч Страйка.
– Угощайся, – сказал Страйк, подвигая бутылку журналисту, и тот налил себе щедрую порцию в пластиковый стакан.
Страйк чувствовал себя настолько подавленным, что едва мог сосредоточиться на разговоре с Робертсоном, но все же сидеть напротив журналиста было хоть каким-то отвлечением. Когда Робертсон вернул ему бутылку, Страйк плеснул себе еще тройную дозу скотча.
– Забавно, что мы тут пересеклись, – сказал Робертсон. – Я как раз собирался тебе позвонить, когда вернусь из Эдинбурга.
– Да? – отозвался Страйк без особого интереса. – Зачем?
– Слыхал о масонской ложе имени Уинстона Черчилля?
– А ты почему спрашиваешь? – сказал Страйк, прекрасно зная, что это ложа инспектора Малкольма Трумэна.
– Ты ведь спрашивал меня, не масон ли Оливер Бранфут.
– Да, и ты сказал, что не знаешь.
Робертсон сунул в рот еще кусочек никотиновой жвачки и, внимательно наблюдая за Страйком, произнес:
– Недобросовестные масоны – это всегда новость.
– Могу себе представить, – сказал Страйк, еще не настолько пьяный, чтобы невзначай подбросить Робертсону материал, за который потом обоим пришлось бы отвечать в суде.
– Ходят слухи, что в ложе имени Черчилля большинство членов – копы.
– Да ну?
– Ага. Я разговорился с одним журналистом, который писал о масонах в девяносто девятом, – сказал Робертсон, понижая голос. – Помнишь, когда комитет по внутренним делам выпустил отчет о влиянии масонства в государственных структурах?
– Нет, – ответил Страйк, который провел большую часть 1999-го в Косово. – И что там было?
– В отношении масонов существует много неоправданной паранойи, но они не помогают себе такой скрытностью, и были случаи, когда обвинения в масонском влиянии могли быть обоснованы. Судмедэксперт, участвовавший в расследовании дела "Бирмингемской шестерки", был масоном, как выяснилось в ходе расследования, проведенного Комитетом по внутренним делам в отношении масонского влияния. В отчете говорилось: "Что касается судебного эксперта, мы приходим к выводу, что масонство могло сыграть роль в его чрезмерно близких и непрофессиональных отношениях с полицией".
– В общем, – продолжил Робертсон, понижая голос еще сильнее и не сводя глаз со Страйка, – я тут недавно разговаривал с одним человеком, и невзначай упомянул Бранфута. Тот говорит: ага, Бранфут масон, и вроде бы пару лет назад он сменил ложу. Раньше он состоял в одной из тех, где сплошь аристократы, а потом, по словам моего источника, перешел в ложу имени Уинстона Черчилля.
Когда Страйк промолчал, Робертсон пробормотал полушутливо, с хрипотцой:
– Ну давай, не молчи. У тебя что-то есть на Бранфута.
– Он присоединился к крестовому походу Калпеппера против меня, и я хотел понять, почему.
Он только что получил ценную информацию, но чувствовал себя слишком одурманенным тоской и алкоголем, чтобы радоваться. Бар, полный мужских голосов и смеха, прыщавый бармен в синтетическом жилете, запах дешевого виски и вид энергично жующего Робертсона вдруг стали еще невыносимее его тесного купе.
– Мне нужно немного поспать, – сообщил он журналисту, вставая.
– Ты же держишь меня в курсе, да? – спросил Робертсон.
– Конечно, – ответил Страйк.
Он схватил бутылку виски за горлышко и пошел обратно вдоль поезда, покачиваясь в такт его движению.
Вернувшись на нижнюю полку, он подумывал отправить Робин сообщение о том, что Бранфут состоит в одной ложе с Малкольмом Трумэном, но быстро отмахнулся: какой в этом, к черту, смысл? Она, наверное, сейчас весело болтает после секса со своим парнем из отдела уголовного розыска. Новости могли подождать до Айронбриджа. Однако одна мстительная мысль принесла слабое утешение.
Теперь у него была чертовски веская причина поглубже разобраться в деле главного инспектора полиции Малкольма Трумэна, который по совпадению оказался членом одной масонской ложи с лордом Оливером Бранфутом. И если кому-то, например Райану, блядь, Мерфи, не понравится, что Страйк роется в делах офицеров столичной полиции – пусть засунет свои возражения себе в задницу.
Глава 58
Какая-то девушка, пришедшая сюда из замковой башни,
С украдкой ступая и с румянцем на щеке,
Сквозь цветущие миртовые изгороди
Под лунным светом шла,
Чтобы встретить корабль своего пиратского возлюбленного…
Мэтью Арнольд
Южная ночь
Робин, которая большую часть выходных притворялась, что в восторге от дома, который они с Мерфи собирались осмотреть в четверг вечером, была рада предлогу встать раньше своего парня в понедельник. Она хотела подождать у школы Джунипер-Хилл в Финсбери-Парке до прибытия первых учеников, чтобы увеличить шансы застать врасплох Тию Томпсон, подругу пропавшей Сапфир Нигл.
Стоя на тротуаре напротив входа в большое, уродливое серое здание общеобразовательной школы, наблюдая за тем, как первые ученики входят в школу в красных толстовках, Робин пытался, но безуспешно, отбросить мысли о Страйке.
Он не звонил в выходные – хотя она обычно этого и не
