Человек с клеймом - Джоан Роулинг

Робин предпочла проигнорировать оскорбительное прозвище Страйка.

– И с тех пор вы с ним не общались?

– Конечно, черт возьми, нет.

– Почему "конечно"?

– Можешь забыть про "Мисс Марпл", ты меня так не поймаешь.

– Что вы…?

– Десима уже сказал тебе, что, по-моему, Флитвуд – коварный мелкий засранец, стремящийся к успеху. Семья рада, что с ним покончено.

У Робин зазвонил мобильный. Она вытащила его из кармана, увидела номер матери и сбросила звонок.

– Вы поссорились с Рупертом двадцать первого мая, верно? – спросила она Валентина. – Из-за чего это было?

– Он вломился на вечеринку Саши, а я не люблю нахлебников.

– Почему Руперт там появился, вы не знаете? Он украл этот неф у вашего отца, так что это кажется странным…

– Да он полный дурак, понимаешь, – сказал Валентин. Он откинул волосы со лба, глядя на Робин сквозь огромные черные зрачки. – Он не верил, что мой отец вызовет полицию из-за шумихи, но моему отцу плевать, что о нем пишет пресса, и ему уж точно будет все равно, что пишут о Флитвуде. Я сказал ему на вечеринке, что мой отец позвонил в полицию, как только обнаружил пропажу нефа, поэтому он запаниковал и снова свалил. Десима должна была заплатить ему стоимость нефа, чтобы вернуть его. Похоже, она так и не извлекла урок.

– Какой урок?

– Если хочешь сделать из жиголо постоянного партнера, нужно продолжать башлять, – сказал Валентин. – Она вышла замуж за другого прилипалу, когда ей было двадцать, она об этом упоминала?

– Нет, – сказала Робин.

– Ну да, так что семья уже сталкивалась с этим раньше. Маллинз был как Флитвуд, только получше выглядел. Паршивые бизнес-идеи: пытался заставить всех вкладываться, а потом сбежал к кому-то посимпатичнее, как только понял, что Десима на самом деле не банкомат, а просто имеет форму банкомата.

Официантка принесла пиво для Валентина. Поскольку он явно не собирался ее благодарить, это сделала Робин.

– Вы готовы сделать заказ? – спросила официантка.

– Я не буду есть, – сказал Валентин.

– Спагетти карбонара, пожалуйста, – сказала Робин, чувствуя, что кто-то из них должен занять столик. Официантка снова ушла, и Робин сказала:

– Так вы считаете, что Руперт бросил вашу сестру ради другой женщины?

– Так поступают большинство ее парней.

– Ваша сестра Козима была расстроена тем, что сказал ей Руперт на вечеринке, верно?

– И что с того?

– Что он сказал, что ее расстроило?

– Это не твое собачье дело.

– Ну, это мое дело, – сказала Робин, – потому что мне платят за то, чтобы я выяснила, почему исчез Руперт.

– Он никуда не исчез, он в Америке.

– Откуда вы это знаете?

– Саша мне рассказал. – После небольшой паузы Валентин добавил: – Флитвуд был груб с Козимой, когда она сказала ему, что ему не следовало приходить без приглашения, понятно?

– Она сама подошла к нему? Чтобы сказать, что ему нужно уйти?

– Нет, – сказал Валентин, затем добавил, – возможно.

– Саша сказал моему напарнику, что Руперт, похоже, пришел поругаться. С кем он хотел устроить ссору? С Козимой? С вами?

Валентин сделал глоток Перони.

– Потому что это не сходится, – настаивала Робин, – что он пошел туда только ради бесплатной выпивки. Он съезжал с квартиры в те выходные. Это всегда напряженно и тяжело. К тому же, я поговорила с хорошим другом Руперта, Альби Симпсоном-Уайтом…

– С кем?

– Он работал в клубе вашего отца. Судя по его описанию Руперта, вторгаться на ту вечеринку было бы совершенно не в его духе.

– Но он это сделал, – сказал Валентин, – так что способности восприятия у этого Альби-как-его-там не кажутся выдающимися.

– Саша сказал, что Козима была в слезах. Неужели она так легко расплачется посреди вечеринки, только потому, что какой-то незваный гость нагрубил ей?

– Ты пытаешься шутить? – резко спросил Валентин, наклонившись к ней.

– Я просто…

– Если ты или твой чертов напарник приблизитесь к Козиме…

– Нам это не понадобится, если вы просто скажете мне…

– Ты слышала, что я тебе только что сказал?

– Почему вы согласились поговорить со мной? – спросила Робин, изображая спокойствие. Когда он наклонился, она увидела легкий след белого порошка вокруг его ноздрей; он принял кокаин либо в машине, либо непосредственно перед тем, как покинуть "Свалку Бога". – Обычно люди соглашаются на интервью, потому что хотят узнать, что мы уже знаем.

– Это тебя великий детектив научил? Прозрачным играм разума?

– Это не игра разума, я…

– Ты сидишь у Брокби-полторы-ноги, впитывая его мудрость?

– Две ноги, одна фальшивая. Вы про его ноги. Но продолжайте.

– Именно так бы сказал он, этот мелкий придирчивый педант.

– Он едва ли мелкий, – сказала Робин.

– Ты, конечно, знаешь.

– Мы серьезно переходим к намекам на пенис, да? – спросила Робин.

– Quod si non aliud potest, Ruborem Ferreo Canis Exprimamus Ore.

– Боюсь, вам придется перевести. Я никогда не изучала латынь.

– Спроси у своего чертова бойфренда.

– Мой бойфренд тоже не знает латынь.

– Он поймет это.

– Корморан Страйк не мой…

– О, – сказал Валентин. – Ему уже стало скучно, да? Это было быстро.

– Мы не вместе и никогда не были вместе, – сказала Робин. – Я здесь…

Телефон снова зазвонил. Это была Линда, во второй раз. Робин отклонила звонок.

– Вы двое начали трахаться, как только он ушел от Шарлотты, – сказал Валентин.

– Вас дезинформировали, – сказала Робин.

– Это тебя дезинформировали, дорогая.

– Я думаю, что я, скорее всего, знаю, с кем сплю…

– Ты знала, что он ее бил?

– Мистер Лонгкастер, я…

– Не хочется слышать жесткие факты про твоего героя?

– Корморан Страйк не мой герой, он мой деловой партнер, – сказала Робин.

– Шарлотта сказала мне, что у тебя были чертовски влюбленные глаза, когда он входил в комнату.

– Она видела нас вместе минуты полторы, не больше, – сказала Робин, начиная против воли терять самообладание. – И, насколько я помню, я все это время смотрела на нее…

– Держу пари, что так и было. Понравилось?

– Что это должно…?

– Смотришь