Танцоры в трауре - Марджери Аллингем
Инчкейп взглянул на суперинтенданта и, получив его утвердительный кивок, перешел к вопросу.
“Мы работали над этим”, - сказал он. “Мы нашли человека, который готов поклясться, что его не было там, где мы его нашли, когда он спустился в "Куинз Хед" в восемь пятнадцать вечера в пятницу, но он заметил его стоящим именно там, где он находится сейчас, когда вернулся около половины одиннадцатого. Он заподозрил ухаживающую пару и не заглянул внутрь. Нет никакого способа определить, управлялась ли машина после того, как мужчина был мертв, не так ли?”
“Почему нет? Мужчину не трогали после того, как он умер. Я могу сказать это наверняка, разве вы не знаете”.
Старик был очарован элементом головоломки в футляре.
“О, да”, - продолжал он. “Я могу предоставить вам ясное доказательство этого. Судя по тому, как он лежал, обхватив ногами рычаги управления, я сомневаюсь, что кто-нибудь смог бы сдвинуть машину хоть на дюйм, когда он был мертв ”.
Йео кашлянул, и местный суперинтендант почтительно повернулся к нему. Кэмпион заметил, что уважаемого гостя из Скотленд-Ярда приняли с должным деревенским гостеприимством. Йео обратился к доктору .
“Вы уверены, что его не перемещали после смерти, сэр?”
“Прекрасно”. Великолепная властность старика успокаивала. “Насколько я понимаю, он был за рулем машины. Его пассажир внезапно накинул ему на голову плед и принялся за него. Расположение ран, все на левом боку, и то, как упало тело, показывают это совершенно ясно ”.
“Я понимаю”. Йео молчал, и лицо его комика было задумчивым. “Я не знаю эту часть страны, ” начал он, “ но мне кажется, что дорога в город от того места, где мы нашли тело, довольно пустынная”.
“Так оно и есть сейчас”, - согласился суперинтендант. “На нем нет ни одного дома, пока вы не проедете поворот на станцию”. Он помолчал. “Предположим, убийца сел на последний поезд до Боарбриджа?” внезапно спросил он. “Он мог бы незаметно дойти до станции, а после девяти часов есть только один поезд. Станция открывается в шесть. Я пошлю человека вниз, чтобы узнать, был ли в то время поблизости посторонний. У меня есть идея — хорошая идея ”.
Доктор Бувери был вполне готов принять еще более активное участие в расследованиях, чем он уже принимал, и у них возникли некоторые трудности с изящным избавлением от него. Только когда он предложил выгнать своего старого друга подполковника Беллера, главного констебля, которого только что убедили пойти домой спать, встревоженный суперинтендант твердо решил.
“Ах, ну, вы видите, мы кое-что придумали, сэр, ” сказал он, “ и мы не хотим торопить события. Все зависит от телефонного сообщения из Скотленд-Ярда. Сержант Кулинг из центрального лондонского отделения прибыл в город с отпечатками пальцев убитого. Существует большая вероятность, что убитый - тот же самый парень, которого видели угоняющим машину в Лондоне. Мы только что услышали, что сержанту удалось связаться с отделом до его закрытия, и он продолжает их работу над этим сейчас. Мы все сидим здесь и ждем, что он нам скажет ”.
Энергичный старик был частично удовлетворен. Уверенность в том, что огромное количество людей теряют сон в достойных общественных усилиях прояснить тайну, которая опозорила его любимый район, значительно утешила его.
“Хорошо, Ларкин”, - сказал он немного задумчиво. “Я предоставляю это тебе, если ты так предпочитаешь. Я сейчас вернусь. В чем дело? Без четверти пять? Да, хорошо, я посплю пару часов и приглашу себя позавтракать в Beller's table. Мы спустимся сюда примерно в половине девятого. Спокойной ночи. Спокойной ночи, Кэмпион. Не забудь зайти и посмотреть на мои розы, когда будешь проходить мимо. Очень красивое шоу. Действительно, очень красивое ”.
Наконец он ушел, и напряжение в офисе значительно ослабло. Молодой констебль, принимавший участие в демонстрации, был отправлен суперинтендантом приготовить “фермерский чай” и отправился делать это под одобрительные возгласы местных участников конференции.
Праздничный дух, который всегда присутствует, когда соотечественники собираются вместе, чтобы понаблюдать за лондонцем, стал очень заметен, когда он вернулся, и они уселись вокруг, потягивая несколько примечательный напиток, наполовину густой сладкий крепкий чай, наполовину виски, из огромных грубых белых чашек. Йео, который вполне естественно отнесся с подозрением к этой смеси, выразил искреннее удовлетворение ее вкусом, напомнившим Кэмпиону дешевые “ароматизированные карамельки” его юности, и возбуждение, которое нарастало всю ночь, достигло точки кипения.
“Я не сомневаюсь, что суперинтендант прав, он сел на поезд, идущий вниз”, - заметил Инчкейп, местный инспектор, оставив все попытки скрыть свой приятный деревенский акцент. “Куда еще ему было ехать? Он же не стал бы слоняться по полям, конечно?”
Суперинтендант взглянул на Йео.
“Все зависит от того, кто это был, не так ли?” - лукаво сказал он, его собственная деревенская интонация усилилась теперь, когда доктор ушел.
Йео кивнул, и его круглые глаза обратились к мистеру Кэмпиону, который избегал его взгляда.
Было около пяти, когда снизу по лестнице поднялся сержант.
“Молодой джентльмен хотел бы поговорить с вами, сэр”, - сказал он. “Похоже, он задумался”.
Суперинтендант дал слово, и они с Йео обменялись многозначительными взглядами.
Вошел Сак, выглядевший изможденным. Усилия, которые приложил весь полицейский участок, чтобы вбить ему в голову, что он не был ни под каким арестом, а просто был приглашен остаться в комнате для допросов, пока он не вспомнит, почему он не приехал поездом в тот день, а просто ждал в зале бронирования, пока Кэмпион не приедет за ним, не увенчались успехом.
Свидетельства сотрудников станции были удручающе полными. Носильщик видел, как Сок поднимался на холм в тот день. Служащий кассы видел, как он звонил из будки в холле, а контролер за билетами наблюдал, как он стучал каблуками по ступенькам, пока не прибыли Кэмпион и "Лагонда".
Сак заметила Кэмпиона, когда он входил, и обратилась к нему напрямую.
“Это чертовски глупая история. Значит, я должен всем рассказывать?”
Тактично вмешался суперинтендант. У него был богатый опыт общения с той половиной мира, которую он так восхитительно называл “джентри”.
“Мы все офицеры, сэр”, - начал он по-отечески, чтобы не сказать по-матерински, - “и мы все усердно работаем, чтобы
